Алла Демидова - Рождественская звезда
текст песни
38
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Алла Демидова - Рождественская звезда - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Рождественская звезда
Автор: Борис Пастернак
Стояла зима.
Дул ветер из степи.
И холодно было Младенцу в вертепе
На склоне холма.
Его согревало дыханье вола.
Домашние звери
Стояли в пещере,
Над яслями теплая дымка плыла.
Доху отряхнув от постельной трухи
И зернышек проса,
Смотрели с утеса
Спросонья в полночную даль пастухи.
Вдали было поле в снегу и погост,
Ограды, надгробья,
Оглобля в сугробе,
И небо над кладбищем, полное звезд.
А рядом, неведомая перед тем,
Застенчивей плошки
В оконце сторожки
Мерцала звезда по пути в Вифлеем.
Она пламенела, как стог, в стороне
От неба и Бога,
Как отблеск поджога,
Как хутор в огне и пожар на гумне.
Она возвышалась горящей скирдой
Соломы и сена
Средь целой вселенной,
Встревоженной этою новой звездой.
Растущее зарево рдело над ней
И значило что-то,
И три звездочета
Спешили на зов небывалых огней.
За ними везли на верблюдах дары.
И ослики в сбруе, один малорослей
Другого, шажками спускались с горы.
И странным виденьем грядущей поры
Вставало вдали все пришедшее после.
Все мысли веков, все мечты, все миры,
Все будущее галерей и музеев,
Все шалости фей, все дела чародеев,
Все елки на свете, все сны детворы.
Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Все великолепье цветной мишуры…
… Все злей и свирепей дул ветер из степи…
… Все яблоки, все золотые шары.
Часть пруда скрывали верхушки ольхи,
Но часть было видно отлично отсюда
Сквозь гнезда грачей и деревьев верхи.
Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,
Могли хорошо разглядеть пастухи.
— Пойдемте со всеми, поклонимся чуду, —
Сказали они, запахнув кожухи.
От шарканья по снегу сделалось жарко.
По яркой поляне листами слюды
Вели за хибарку босые следы.
На эти следы, как на пламя огарка,
Ворчали овчарки при свете звезды.
Морозная ночь походила на сказку,
И кто-то с навьюженной снежной гряды
Все время незримо входил в их ряды.
Собаки брели, озираясь с опаской,
И жались к подпаску, и ждали беды.
По той же дороге чрез эту же местность
Шло несколько ангелов в гуще толпы.
Незримыми делала их бестелесность,
Но шаг оставлял отпечаток стопы.
У камня толпилась орава народу.
Светало. Означились кедров стволы.
— А кто вы такие? – спросила Мария.
— Мы племя пастушье и неба послы,
Пришли вознести Вам Обоим хвалы.
— Всем вместе нельзя. Подождите у входа.
Средь серой, как пепел, предутренней мглы
Топтались погонщики и овцеводы,
Ругались со всадниками пешеходы,
У выдолбленной водопойной колоды
Ревели верблюды, лягались ослы.
Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звезды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
Впустила Мария в отверстье скалы.
Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола.
Стояли в тени, словно в сумраке хлева,
Шептались, едва подбирая слова.
Вдруг кто-то в потемках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на Деву,
Как гостья, смотрела звезда Рождества.
1947 г.
Автор: Борис Пастернак
Стояла зима.
Дул ветер из степи.
И холодно было Младенцу в вертепе
На склоне холма.
Его согревало дыханье вола.
Домашние звери
Стояли в пещере,
Над яслями теплая дымка плыла.
Доху отряхнув от постельной трухи
И зернышек проса,
Смотрели с утеса
Спросонья в полночную даль пастухи.
Вдали было поле в снегу и погост,
Ограды, надгробья,
Оглобля в сугробе,
И небо над кладбищем, полное звезд.
А рядом, неведомая перед тем,
Застенчивей плошки
В оконце сторожки
Мерцала звезда по пути в Вифлеем.
Она пламенела, как стог, в стороне
От неба и Бога,
Как отблеск поджога,
Как хутор в огне и пожар на гумне.
Она возвышалась горящей скирдой
Соломы и сена
Средь целой вселенной,
Встревоженной этою новой звездой.
Растущее зарево рдело над ней
И значило что-то,
И три звездочета
Спешили на зов небывалых огней.
За ними везли на верблюдах дары.
И ослики в сбруе, один малорослей
Другого, шажками спускались с горы.
И странным виденьем грядущей поры
Вставало вдали все пришедшее после.
Все мысли веков, все мечты, все миры,
Все будущее галерей и музеев,
Все шалости фей, все дела чародеев,
Все елки на свете, все сны детворы.
Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Все великолепье цветной мишуры…
… Все злей и свирепей дул ветер из степи…
… Все яблоки, все золотые шары.
Часть пруда скрывали верхушки ольхи,
Но часть было видно отлично отсюда
Сквозь гнезда грачей и деревьев верхи.
Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,
Могли хорошо разглядеть пастухи.
— Пойдемте со всеми, поклонимся чуду, —
Сказали они, запахнув кожухи.
От шарканья по снегу сделалось жарко.
По яркой поляне листами слюды
Вели за хибарку босые следы.
На эти следы, как на пламя огарка,
Ворчали овчарки при свете звезды.
Морозная ночь походила на сказку,
И кто-то с навьюженной снежной гряды
Все время незримо входил в их ряды.
Собаки брели, озираясь с опаской,
И жались к подпаску, и ждали беды.
По той же дороге чрез эту же местность
Шло несколько ангелов в гуще толпы.
Незримыми делала их бестелесность,
Но шаг оставлял отпечаток стопы.
У камня толпилась орава народу.
Светало. Означились кедров стволы.
— А кто вы такие? – спросила Мария.
— Мы племя пастушье и неба послы,
Пришли вознести Вам Обоим хвалы.
— Всем вместе нельзя. Подождите у входа.
Средь серой, как пепел, предутренней мглы
Топтались погонщики и овцеводы,
Ругались со всадниками пешеходы,
У выдолбленной водопойной колоды
Ревели верблюды, лягались ослы.
Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звезды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
Впустила Мария в отверстье скалы.
Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола.
Стояли в тени, словно в сумраке хлева,
Шептались, едва подбирая слова.
Вдруг кто-то в потемках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на Деву,
Как гостья, смотрела звезда Рождества.
1947 г.
Christmas star
Posted by: Boris Pasternak
Standing winter.
Dulged wind from the steppe.
And it was cold in a baby in Vertepe
On the hillside.
It was warming up the breath of the ox.
Homemade animals
Stood in the cave
Over the nursery, warm smoky sailed.
Duhu frantic from bedpop
And seeds millet,
Watched from Rock
Squord in the midnight distance of the shepherd.
There was a field in the snow and the graveyard,
Fences, tombstones,
Oglobl in a snowdrift
And the sky over the cemetery, full of stars.
And near, unknown before
Shying a blister
In the end of the Watchhouse
Flicker star along the way in Bethlehem.
She plazy, like a stack, aside
From the sky and God
Like a gleam arson,
As a farm in the fire and a fire on the gum.
She towering a burning skyringe
Straw and hay
Medium whole universe,
Alarmed by a new star.
Growing glow molded over it
And there was something,
And three star
Hurry up at the call of unprecedented lights.
Behind them were taken on the camels of gifts.
And donkeys in the collection, one small
The other, the marins descended from the mountain.
And strange vision of the upcoming pore
I got up far away everything came after.
All thoughts of centuries, all dreams, all worlds,
All the future galleries and museums,
All pranks of fairies, all cases of sorcerers,
All the Christmas trees in the world, all dreams of children.
All the thrill of the gear candles, all chains,
All the magnificent color tinsel ...
... All the evil and fierce the wind blew from the steppe ...
... all apples, all golden balls.
Part of the pond hid the tops of alder,
But part was visible perfectly from here
Through the nests of the rules and trees of the top.
How they went along the dump and camels
Could well see the shepherds.
- Let's go with everyone, bow miracle, -
They said, smearing the covers.
From the scarring in the snow was hot.
On a bright meader sheets of mica
Bosy traces led the habark.
On these traces, like on the flame of the flag,
Sheepdogs have grumbled at the light of the star.
Frosty night looked like a fairy tale
And someone with a huby snow ridge
All the time invisibly entered into their ranks.
Dogs Brere, looking around with caution,
And fed to the subpaste, and waited for troubles.
On the same road through the same area
There was a few angels in the thick of the crowd.
Invisible made their disembodies
But the step left the footprint.
The stone was crowded by the people.
Light. There were stem ceders.
- And who are you? - asked Maria.
- We are a shepherd's tribe and ambassador sky
They came to raise you both praise.
- All can not be together. Wait at the entrance.
Medium sulfur as ashes, pre-daily MGL
Maglies and slaughterfronts were trampled,
Pedestrians swear with horsemen
In the extended waterfront
Rovel camels, lagged donkeys.
Light. Dawn, like dusting ash,
The last stars screamed from the sky.
And only the mohaws from the inconspicuous
Inwening Maria in the rolling hole.
He slept, all shining, in the nursery from oak,
As a month, the beam in the duples inener.
He was replaced by a sheepskin fur coat
Oslay lips and nozzles of ox.
Stood in the shadows, as if in the gloom of Glev,
Whispered, barely picking words.
Suddenly someone in dotmakes, a little left
From the nursery hand pushed the hassle
And he looked around: from the threshold to the girl,
Like Guest, I watched the star of Christmas.
1947
Posted by: Boris Pasternak
Standing winter.
Dulged wind from the steppe.
And it was cold in a baby in Vertepe
On the hillside.
It was warming up the breath of the ox.
Homemade animals
Stood in the cave
Over the nursery, warm smoky sailed.
Duhu frantic from bedpop
And seeds millet,
Watched from Rock
Squord in the midnight distance of the shepherd.
There was a field in the snow and the graveyard,
Fences, tombstones,
Oglobl in a snowdrift
And the sky over the cemetery, full of stars.
And near, unknown before
Shying a blister
In the end of the Watchhouse
Flicker star along the way in Bethlehem.
She plazy, like a stack, aside
From the sky and God
Like a gleam arson,
As a farm in the fire and a fire on the gum.
She towering a burning skyringe
Straw and hay
Medium whole universe,
Alarmed by a new star.
Growing glow molded over it
And there was something,
And three star
Hurry up at the call of unprecedented lights.
Behind them were taken on the camels of gifts.
And donkeys in the collection, one small
The other, the marins descended from the mountain.
And strange vision of the upcoming pore
I got up far away everything came after.
All thoughts of centuries, all dreams, all worlds,
All the future galleries and museums,
All pranks of fairies, all cases of sorcerers,
All the Christmas trees in the world, all dreams of children.
All the thrill of the gear candles, all chains,
All the magnificent color tinsel ...
... All the evil and fierce the wind blew from the steppe ...
... all apples, all golden balls.
Part of the pond hid the tops of alder,
But part was visible perfectly from here
Through the nests of the rules and trees of the top.
How they went along the dump and camels
Could well see the shepherds.
- Let's go with everyone, bow miracle, -
They said, smearing the covers.
From the scarring in the snow was hot.
On a bright meader sheets of mica
Bosy traces led the habark.
On these traces, like on the flame of the flag,
Sheepdogs have grumbled at the light of the star.
Frosty night looked like a fairy tale
And someone with a huby snow ridge
All the time invisibly entered into their ranks.
Dogs Brere, looking around with caution,
And fed to the subpaste, and waited for troubles.
On the same road through the same area
There was a few angels in the thick of the crowd.
Invisible made their disembodies
But the step left the footprint.
The stone was crowded by the people.
Light. There were stem ceders.
- And who are you? - asked Maria.
- We are a shepherd's tribe and ambassador sky
They came to raise you both praise.
- All can not be together. Wait at the entrance.
Medium sulfur as ashes, pre-daily MGL
Maglies and slaughterfronts were trampled,
Pedestrians swear with horsemen
In the extended waterfront
Rovel camels, lagged donkeys.
Light. Dawn, like dusting ash,
The last stars screamed from the sky.
And only the mohaws from the inconspicuous
Inwening Maria in the rolling hole.
He slept, all shining, in the nursery from oak,
As a month, the beam in the duples inener.
He was replaced by a sheepskin fur coat
Oslay lips and nozzles of ox.
Stood in the shadows, as if in the gloom of Glev,
Whispered, barely picking words.
Suddenly someone in dotmakes, a little left
From the nursery hand pushed the hassle
And he looked around: from the threshold to the girl,
Like Guest, I watched the star of Christmas.
1947
Другие песни исполнителя: