Метанойя - Апокриф
текст песни
17
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Метанойя - Апокриф - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
***
Тем, кто жил да в седле, да с кнутом, песни стелятся в ноги,
Промедление тянет ко дну, вытирая сны досуха.
Шевеление смерти подобно, коль в путь, да без посоха,
А врата в никуда широки, как мотив без тревоги.
Разливаются Нилом, сереют и сохнут Аралом,
Лепит жизнь из прохожих стремлений, оградами кованых,
Но всегда твердо знают, на ужин – пюре и бефстроганов,
Что дымятся по сытным квартирам просторным и малым.
Жизнь бежит по страницам своих и чужих биографий,
И песчинки шагов заползают в curriculum vitae,
Чтобы знали соседние двери, мол – лыком не шиты.
И при этом, хотя бы прилюдно, не терпят тщеславий,
Ворожат у безмолвия стен, забывая – где небо,
Колобродят кругами эпох горделивых да погнутых,
Но всегда твердо помнят, на ужин – пюре и бефстроганов,
И намазанный маслом ломоть аппетитного хлеба.
По углам – крошки грез, по горбам – событийные торбы,
По умам – безразличные взоры с личиной упорства.
Гордецы да пророки братаются воском притворства,
Паяцам присягают на верность стыдливые толпы.
А из ксерокса памяти лезут досужие сплетни,
И болтается дух катакомбами внутренних органов.
Тоже знает – сегодня на ужин пюре и бефстроганов,
Значит, снова равны все признанья, молитвы и бредни.
Как аборты прогресса ошибки бухой поветухи,
Удирают из контрацептивов большие желания.
Календарно смакуют падения сны и мечтания
И кружатся над бледной зимой, как голодные мухи.
А святая весна все кончает текущими льдами,
А хмельная весна принимает шальных да растроганных,
Но закатанным зенкам на ужин – пюре и бефстроганов,
И приправой – беседа с привыкшими к благу богами.
И пожарники пьют за прогресс на пустых пепелищах,
Менестрели больших галерей все под локоть с министрами,
И гремит за непризнанных тост расписными канистрами,
Бередятся мерцаньем светил налитые глазища.
Всепрощение просит курить, да промокли кисеты,
Вседозволенность шьет по слогам архетипы из слоганов…
Тоже знают – сегодня на ужин пюре и бефстроганов
Гороскопы микробов, притертые к смерти приметы.
Христофор – колумбарным инкубом в Клондайк демократов,
Леонардо – цепями к крылу, мол – пущай налетается,
Данте выгнан из Ада и вновь возбуждением мается,
Даже Дарвин и тот исключен из семейства приматов.
Всем большой самосуд самострелами прихотей моды,
Всем наглядно – какими грехами бессмертны дороги к ним.
Общим скопом прощают и кормят пюре и бефстроганов,
А на сытый желудок все гладко – и взятки и счеты.
Босоногой равниной по мозгу кудесница вера,
Получившая роль да пароль отдыхает припевами,
Разбавляя плеяду сугревами да разогревами,
Оставляя пропитым потомкам апокриф примера.
Солнце лепит ремиксы особо отмеченным тенью.
Солнце бреет вихрастые лбы, да шныряет острогами.
И дымятся по сытым квартирам – пюре и бефстроганов,
Приминая ростки до бессмертья не нужных сомнений.
Дмитрий Панов
Тем, кто жил да в седле, да с кнутом, песни стелятся в ноги,
Промедление тянет ко дну, вытирая сны досуха.
Шевеление смерти подобно, коль в путь, да без посоха,
А врата в никуда широки, как мотив без тревоги.
Разливаются Нилом, сереют и сохнут Аралом,
Лепит жизнь из прохожих стремлений, оградами кованых,
Но всегда твердо знают, на ужин – пюре и бефстроганов,
Что дымятся по сытным квартирам просторным и малым.
Жизнь бежит по страницам своих и чужих биографий,
И песчинки шагов заползают в curriculum vitae,
Чтобы знали соседние двери, мол – лыком не шиты.
И при этом, хотя бы прилюдно, не терпят тщеславий,
Ворожат у безмолвия стен, забывая – где небо,
Колобродят кругами эпох горделивых да погнутых,
Но всегда твердо помнят, на ужин – пюре и бефстроганов,
И намазанный маслом ломоть аппетитного хлеба.
По углам – крошки грез, по горбам – событийные торбы,
По умам – безразличные взоры с личиной упорства.
Гордецы да пророки братаются воском притворства,
Паяцам присягают на верность стыдливые толпы.
А из ксерокса памяти лезут досужие сплетни,
И болтается дух катакомбами внутренних органов.
Тоже знает – сегодня на ужин пюре и бефстроганов,
Значит, снова равны все признанья, молитвы и бредни.
Как аборты прогресса ошибки бухой поветухи,
Удирают из контрацептивов большие желания.
Календарно смакуют падения сны и мечтания
И кружатся над бледной зимой, как голодные мухи.
А святая весна все кончает текущими льдами,
А хмельная весна принимает шальных да растроганных,
Но закатанным зенкам на ужин – пюре и бефстроганов,
И приправой – беседа с привыкшими к благу богами.
И пожарники пьют за прогресс на пустых пепелищах,
Менестрели больших галерей все под локоть с министрами,
И гремит за непризнанных тост расписными канистрами,
Бередятся мерцаньем светил налитые глазища.
Всепрощение просит курить, да промокли кисеты,
Вседозволенность шьет по слогам архетипы из слоганов…
Тоже знают – сегодня на ужин пюре и бефстроганов
Гороскопы микробов, притертые к смерти приметы.
Христофор – колумбарным инкубом в Клондайк демократов,
Леонардо – цепями к крылу, мол – пущай налетается,
Данте выгнан из Ада и вновь возбуждением мается,
Даже Дарвин и тот исключен из семейства приматов.
Всем большой самосуд самострелами прихотей моды,
Всем наглядно – какими грехами бессмертны дороги к ним.
Общим скопом прощают и кормят пюре и бефстроганов,
А на сытый желудок все гладко – и взятки и счеты.
Босоногой равниной по мозгу кудесница вера,
Получившая роль да пароль отдыхает припевами,
Разбавляя плеяду сугревами да разогревами,
Оставляя пропитым потомкам апокриф примера.
Солнце лепит ремиксы особо отмеченным тенью.
Солнце бреет вихрастые лбы, да шныряет острогами.
И дымятся по сытым квартирам – пюре и бефстроганов,
Приминая ростки до бессмертья не нужных сомнений.
Дмитрий Панов
***
Those who lived and in the saddle, and with a whip, the songs are laid down on the feet,
Domestication pulls to the bottom, wiping the dreams of leisure.
The stirring of death is like, since, but without a staff,
And the gates are now wide, like a motive without anxiety.
Spilled by the Nile, gray and dry with Aral,
Sculpts life from passers -by aspirations, fences of forged,
But they always know firmly, for dinner - mashed potatoes and beef stroganov,
That they smoke in hearty apartments spacious and small.
Life runs along the pages of his and other people's biographies,
And the grains of steps crawl in Curriculum Vitae,
To know the neighboring doors, they say - they are not sewn with a bast.
And at the same time, at least in public, they do not tolerate vanity,
They will turn the walls at the silence of the walls, forgetting - where is the sky,
Koloboby will be circles of proud and bent eras,
But they always remember firmly, for dinner - mashed potatoes and beef stroganov,
And an oil grind of appetizing bread, smeared with oil.
In the corners - crumbs of dreams, on the humps - eventing shops,
According to the minds - indifferent eyes with the guise of perseverance.
Prouds and prophets are fraternized with wax pretense,
Swimming crowds swear allegiance to the soldiers.
And leisure gossip climbs from a memory of memory,
And the spirit of the catacombs of internal organs dangles.
He also knows - today for puree dinner and beef stroganov,
So, all recognition, prayers and nonsense are equal again.
As an abortion of progress errors of a booby booze,
Contraceptives are fleeing great desires.
Calendarly savor dreams and dreams
And they spin over the pale winter, like hungry flies.
And the Holy Spring all ends with current ice,
And the hopping spring accepts crazy and moved,
But rolled up zenkam for dinner - mashed potatoes and beefstroganov,
And seasoning - a conversation with the gods accustomed to good.
And firefighters drink for progress in empty ash,
Menestrels of large galleries all under the elbow with ministers,
And rattles for unrecognized toast with painted cans,
Poured poured eyes stirred.
He asks for forgiveness to smoke, but gets wet pouches,
Performance sews in syllables archetypes from slogans ...
They also know - today for puree dinner and beef stroganov
Horoscopes of microbes, dull to death signs.
Christopher is a columbar incubus in the clondike of the Democrats,
Leonardo - chains to the wing, they say - let it fly,
Dante is kicked out of hell and again exciting,
Even Darwin and he is expelled from the Primates family.
All the big self -enthusiasm for self -shots of fashion whims,
Everyone is clearly - what sins are immortal roads to them.
They forgive and feed mashed potatoes and befstrogans with a common skill,
And on a well -fed stomach, everything is smooth - and bribes and scores.
Bosopoli plain in the brain of the wizard Vera,
The role that received and the password rests with refrigerators,
Diluting the galaxy with dryers and heat
Leaving an example of an apocrypha for the descendants.
The sun sculpts remixes with a particularly marked shadow.
The sun shaves the flood foreheads, but snoops with prison.
And smoking in well -fed apartments - mashed potatoes and beefstroganov,
The primitive sprouts to the immortality of unnecessary doubts.
Dmitry Panov
Those who lived and in the saddle, and with a whip, the songs are laid down on the feet,
Domestication pulls to the bottom, wiping the dreams of leisure.
The stirring of death is like, since, but without a staff,
And the gates are now wide, like a motive without anxiety.
Spilled by the Nile, gray and dry with Aral,
Sculpts life from passers -by aspirations, fences of forged,
But they always know firmly, for dinner - mashed potatoes and beef stroganov,
That they smoke in hearty apartments spacious and small.
Life runs along the pages of his and other people's biographies,
And the grains of steps crawl in Curriculum Vitae,
To know the neighboring doors, they say - they are not sewn with a bast.
And at the same time, at least in public, they do not tolerate vanity,
They will turn the walls at the silence of the walls, forgetting - where is the sky,
Koloboby will be circles of proud and bent eras,
But they always remember firmly, for dinner - mashed potatoes and beef stroganov,
And an oil grind of appetizing bread, smeared with oil.
In the corners - crumbs of dreams, on the humps - eventing shops,
According to the minds - indifferent eyes with the guise of perseverance.
Prouds and prophets are fraternized with wax pretense,
Swimming crowds swear allegiance to the soldiers.
And leisure gossip climbs from a memory of memory,
And the spirit of the catacombs of internal organs dangles.
He also knows - today for puree dinner and beef stroganov,
So, all recognition, prayers and nonsense are equal again.
As an abortion of progress errors of a booby booze,
Contraceptives are fleeing great desires.
Calendarly savor dreams and dreams
And they spin over the pale winter, like hungry flies.
And the Holy Spring all ends with current ice,
And the hopping spring accepts crazy and moved,
But rolled up zenkam for dinner - mashed potatoes and beefstroganov,
And seasoning - a conversation with the gods accustomed to good.
And firefighters drink for progress in empty ash,
Menestrels of large galleries all under the elbow with ministers,
And rattles for unrecognized toast with painted cans,
Poured poured eyes stirred.
He asks for forgiveness to smoke, but gets wet pouches,
Performance sews in syllables archetypes from slogans ...
They also know - today for puree dinner and beef stroganov
Horoscopes of microbes, dull to death signs.
Christopher is a columbar incubus in the clondike of the Democrats,
Leonardo - chains to the wing, they say - let it fly,
Dante is kicked out of hell and again exciting,
Even Darwin and he is expelled from the Primates family.
All the big self -enthusiasm for self -shots of fashion whims,
Everyone is clearly - what sins are immortal roads to them.
They forgive and feed mashed potatoes and befstrogans with a common skill,
And on a well -fed stomach, everything is smooth - and bribes and scores.
Bosopoli plain in the brain of the wizard Vera,
The role that received and the password rests with refrigerators,
Diluting the galaxy with dryers and heat
Leaving an example of an apocrypha for the descendants.
The sun sculpts remixes with a particularly marked shadow.
The sun shaves the flood foreheads, but snoops with prison.
And smoking in well -fed apartments - mashed potatoes and beefstroganov,
The primitive sprouts to the immortality of unnecessary doubts.
Dmitry Panov
Другие песни исполнителя: