Псой Короленко - Ломоносов
текст песни
17
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Псой Короленко - Ломоносов - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Что совершенство я само
Кто сомневается, тот чмо.
Я предводитель Петь и Кать,
Я их архистратиг.
Я их и светским, и тайным наукам учу,
Я им добра, неотесанным сукам, хочу.
Право же, лучшей доли, блядь,
Вам не найти для них.
Более лучшей доли, блядь,
Вам не найти для них.
Боткинской барбою тряся,
Я Гиппократу поклялся:
"Буду, — сказал я, — исправлять
Персей недужных дых".
Я Петям поставил на всех одну пломбу тогда,
А Катям — горчичник, но, впрочем, не помню куда,
И крошки английской соли, блядь,
Падали с рук моих,
Да, хлопья целебной соли, блядь,
Сыпались с рук моих.
Летом ловлю я мотыльков,
Как акадэмик НабокОв:
В морге успеешь полетать,
Бабочечкин жених!
Пети поникшее тело мотылье несут,
А Кати пыльцою пропахшие крылья сосут,
И прызрак гыгантской моли, блядь,
Пляшет в глазах моих,
Да, образ волшебной моли, блядь,
Меркнет в очах моих.
Я анатОм, я анатОм,
Девять собак я съел на том.
Мне человека любезна стать,
Костной он кельи мних.
Пети прельщает меня образцовый крестец,
Катя, без кости твоей мне берцовой пиздец,
И печень соседской Оли, блядь,
Блещет в руках моих,
И вашего, Саша, дроли, блядь,
Почка в руках моих.
Я филосОф, я филосОф,
Съел я на этом сорок псов.
Мудрость растет, как алый крин,
Из моего das Ich.
Все Пети уже совершенные вещи в себе,
А Кати — те, кажется, даже похлеще, бе-бе,
И зерны абстрактной воли, блин,
Я поселяю в нихь,
Семечки высшей воли, блин,
Я засеваю в нихь.
Тайны постиг я языка,
Не-несмотря что заикА.
Я не любивших букву "ять"
Всех истребил, зассых.
Петя спрягает праюкско-пендыкский глагол,
Трахает Катю татароязычный монгол,
Но только я лишь поли-, блядь,
Глот я один у них,
В этой почетной роли, блядь,
Я навсегда у них.
Как мне парнасский сладок мед,
Лишь олигОфрен не поймет:
В миг, когда я начну слагать
Огненнокрылый стих,
Пети у края воздушной могилы молчат,
А Кати от изобразительной силы торчат,
И слитки сердечной боли, блядь,
Падают с губ моих.
Да, сгустки душевной боли, блядь,
Валятся с уст моих.
....
Пети у края воздушной могилы торчат,
А Кати о бревна, поленья и вилы дрочат,
И слитки сердечной боли, блядь,
Падают с губ моих,
Сгустки душевной боли, блядь,
Валятся с уст моих.
Кто сомневается, тот чмо.
Я предводитель Петь и Кать,
Я их архистратиг.
Я их и светским, и тайным наукам учу,
Я им добра, неотесанным сукам, хочу.
Право же, лучшей доли, блядь,
Вам не найти для них.
Более лучшей доли, блядь,
Вам не найти для них.
Боткинской барбою тряся,
Я Гиппократу поклялся:
"Буду, — сказал я, — исправлять
Персей недужных дых".
Я Петям поставил на всех одну пломбу тогда,
А Катям — горчичник, но, впрочем, не помню куда,
И крошки английской соли, блядь,
Падали с рук моих,
Да, хлопья целебной соли, блядь,
Сыпались с рук моих.
Летом ловлю я мотыльков,
Как акадэмик НабокОв:
В морге успеешь полетать,
Бабочечкин жених!
Пети поникшее тело мотылье несут,
А Кати пыльцою пропахшие крылья сосут,
И прызрак гыгантской моли, блядь,
Пляшет в глазах моих,
Да, образ волшебной моли, блядь,
Меркнет в очах моих.
Я анатОм, я анатОм,
Девять собак я съел на том.
Мне человека любезна стать,
Костной он кельи мних.
Пети прельщает меня образцовый крестец,
Катя, без кости твоей мне берцовой пиздец,
И печень соседской Оли, блядь,
Блещет в руках моих,
И вашего, Саша, дроли, блядь,
Почка в руках моих.
Я филосОф, я филосОф,
Съел я на этом сорок псов.
Мудрость растет, как алый крин,
Из моего das Ich.
Все Пети уже совершенные вещи в себе,
А Кати — те, кажется, даже похлеще, бе-бе,
И зерны абстрактной воли, блин,
Я поселяю в нихь,
Семечки высшей воли, блин,
Я засеваю в нихь.
Тайны постиг я языка,
Не-несмотря что заикА.
Я не любивших букву "ять"
Всех истребил, зассых.
Петя спрягает праюкско-пендыкский глагол,
Трахает Катю татароязычный монгол,
Но только я лишь поли-, блядь,
Глот я один у них,
В этой почетной роли, блядь,
Я навсегда у них.
Как мне парнасский сладок мед,
Лишь олигОфрен не поймет:
В миг, когда я начну слагать
Огненнокрылый стих,
Пети у края воздушной могилы молчат,
А Кати от изобразительной силы торчат,
И слитки сердечной боли, блядь,
Падают с губ моих.
Да, сгустки душевной боли, блядь,
Валятся с уст моих.
....
Пети у края воздушной могилы торчат,
А Кати о бревна, поленья и вилы дрочат,
И слитки сердечной боли, блядь,
Падают с губ моих,
Сгустки душевной боли, блядь,
Валятся с уст моих.
That the perfection I am itself
Who doubts, that schmuck.
I am the leader and Katu,
I am their Archangage.
I teach them both secular and secret sciences,
I want them to be good, uncouth, I want.
Really, the best share, fucking,
You cannot find for them.
A better share, fucking,
You cannot find for them.
Barboy Barboy, shaking
I vowed to Hippocrates:
“I will,” I said, “correct
Perseus of ailments ".
I put one seal on Petami then, then
And Katyam is a mustard, but, by the way, I don’t remember where,
And crumbs of English salt, fucking,
Fell from my hands
Yes, cereal of healing salt, fucking,
They poured from my hands.
In the summer I catch moths,
Like an academic Nabokov:
You have time to fly in the morgue,
Babocochkin groom!
Peti drooping body moth is carried,
And Katya sucked the wings with pollen,
And pour prayer, fucking, fucking
Dance in my eyes
Yes, the image of magic moth, fucking,
Frozen in my eyes.
I am anatomist, I am anatom
I ate nine dogs on that.
I am dear to me to become
Bone Kelia of the Many.
Peti seduces me an exemplary sacrum,
Katya, without your bone berets, fucked me up
And the liver of a neighboring Olya, fucking,
Shines in my hands,
And yours, Sasha, drills, fucking,
The kidney is in my hands.
I am a philosopher, I am a philosopher
I ate forty dogs on this.
Wisdom grows like scarlet krin,
From my das ich.
All Petya are already perfect things in yourself,
And Katya-those, it seems, is even worse, be-b-b.
And grains of abstract will, damn it,
I settle in them
Semi of the highest will, damn it,
I am sowing in them.
Secrets I comprehended the tongue
No, no matter that Zaika.
I have not loved the letter "
He destroyed everyone, for a lumpy.
Petya hides the Praiuk-Pendyk verb,
Fucked Katya Tatarizeric Mongol,
But only I am only poly-, fucking,
I swallowed alone with them
In this honorary role, fucking
I'm with them forever.
How I am a Parnassian sweet honey,
Only Oligofren will not understand:
A moment when I start to compose
Fire -winged verse
Petit at the edge of the air grave are silent,
And Katya sticks out of the visual power,
And ingots of heart pain, fucking,
They fall from my lips.
Yes, clots of mental pain, fucking,
Flying from my mouth.
....
Petit at the edge of the air grave stick out,
And Katya is about logs, logs and pitchfork tremble
And ingots of heart pain, fucking,
Fall from my lips,
Clushes of mental pain, fucking,
Flying from my mouth.
Who doubts, that schmuck.
I am the leader and Katu,
I am their Archangage.
I teach them both secular and secret sciences,
I want them to be good, uncouth, I want.
Really, the best share, fucking,
You cannot find for them.
A better share, fucking,
You cannot find for them.
Barboy Barboy, shaking
I vowed to Hippocrates:
“I will,” I said, “correct
Perseus of ailments ".
I put one seal on Petami then, then
And Katyam is a mustard, but, by the way, I don’t remember where,
And crumbs of English salt, fucking,
Fell from my hands
Yes, cereal of healing salt, fucking,
They poured from my hands.
In the summer I catch moths,
Like an academic Nabokov:
You have time to fly in the morgue,
Babocochkin groom!
Peti drooping body moth is carried,
And Katya sucked the wings with pollen,
And pour prayer, fucking, fucking
Dance in my eyes
Yes, the image of magic moth, fucking,
Frozen in my eyes.
I am anatomist, I am anatom
I ate nine dogs on that.
I am dear to me to become
Bone Kelia of the Many.
Peti seduces me an exemplary sacrum,
Katya, without your bone berets, fucked me up
And the liver of a neighboring Olya, fucking,
Shines in my hands,
And yours, Sasha, drills, fucking,
The kidney is in my hands.
I am a philosopher, I am a philosopher
I ate forty dogs on this.
Wisdom grows like scarlet krin,
From my das ich.
All Petya are already perfect things in yourself,
And Katya-those, it seems, is even worse, be-b-b.
And grains of abstract will, damn it,
I settle in them
Semi of the highest will, damn it,
I am sowing in them.
Secrets I comprehended the tongue
No, no matter that Zaika.
I have not loved the letter "
He destroyed everyone, for a lumpy.
Petya hides the Praiuk-Pendyk verb,
Fucked Katya Tatarizeric Mongol,
But only I am only poly-, fucking,
I swallowed alone with them
In this honorary role, fucking
I'm with them forever.
How I am a Parnassian sweet honey,
Only Oligofren will not understand:
A moment when I start to compose
Fire -winged verse
Petit at the edge of the air grave are silent,
And Katya sticks out of the visual power,
And ingots of heart pain, fucking,
They fall from my lips.
Yes, clots of mental pain, fucking,
Flying from my mouth.
....
Petit at the edge of the air grave stick out,
And Katya is about logs, logs and pitchfork tremble
And ingots of heart pain, fucking,
Fall from my lips,
Clushes of mental pain, fucking,
Flying from my mouth.
Другие песни исполнителя: