Римский груз feat. Адвент Ценизий - На войне
текст песни
35
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Римский груз feat. Адвент Ценизий - На войне - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я вырос там, где мусора не в почёте,
И на вопрос: "Как дела?" Отвечаю: "А чё те?"
Среди своих, почти все мы стоим на учёте.
И я нуждаюсь в деньгах, но не нуждаюсь в работе.
Город огней или город в огне,
Кто-то над ним, а кто-то на дне.
И пусть мы оба воины, Бога ради,
Но ты на параде, а я на войне.
И мои сны всё чаще цветные,
Святые отцы далеко не Святые.
Я не молюсь, если дело дошло до ствола,
Не хочу впутывать Бога в наши дела.
Меня ждут у дома на перекрёстке,
И я попаду там под перекрёстный.
И раз меня изрешетят сворою свараю,
Давай одену куртку ту серую, старую.
Маму обними на пороге и перестанут дрожать ноги.
- Сынуль, ты поехал? Ну с Богом, иди.
- Не, мам, сегодня без Бога, сегодня один.
А я сожму кулаки за своих,
Ведь скамья подсудимых, как скамья запасных.
И было бы не так печально,
Если б отпускали после слов: "*ля, я ж случайно"
А у меня стакан на половину полон,
Хоть и полуголым к полу.
И спросят погоны за закрытой дверью:
- Накормить пулей, может?
- Не, я сытый, из дома.
А ты, видать, ищешь смысл не там.
Коленями трогал асфальт, железо у рта.
И ты на небе Господу там передай:
Никак не достучаться, слишком дорогая связь.
Мы всё привыкли решать тет-а-тет,
Но изредка влезает в решение ТТ.
И когда смерть перед лицом стоит,
Отвлеку её фразой: "О, них**, смотри!"
И эта жизнь как-то совсем не съедобна,
Я спешу умереть – поспешите, доктор.
Вместо предсмертной – анекдот и повесился,
С одной стороны – *издец, а с другой, *ля, весело.
Жизнь даётся разочек лишь, поговаривали.
Говорят, по-волчьи нужно жить.
Я шёл одиночкой, пустой, как фура в обратку.
Принял у Роспечати в левый бок от пыров заточку.
Так почуяло тело моё земельку,
Добавило чуть седины матери, да в крови телогрейка.
Мне прибавило шрамов и веры в Бога,
Кому-то на кормуху кэсов тонну, руками прикасаюсь к иконам,
Чтобы без адресов и выстрелов около дома.
Да без пробежек по ментовским конторам.
Без очных ставок, беспределов в райотделах,
И белого в вены те, кому верил, они на дне, время в огне.
То, что я видел, было не светом, а теменью лет.
На поставленный мною вопрос не слышал ответ.
О том, куда приведут жизни занозы, дороги,
И что в итоге: привод, руки, иголки?
Обитые чьих-то родителей пороги, судьбы пороки,
Или в упор из табельного – это будет итогом.
А мне покамест родниковой водицы напиться,
БД избежать, палки в колёса из ломаных спиц.
Дышать ровнее, пока разом житуха не скрутит.
Выживая дальше, подбираясь ближе к сути.
Припев:
Мама, не жди, я вернусь поздно - с Богом или без, ты утри слёзы.
Скажи, как же быть нам не по-волчьи, если за свободу тут рвут в клочья.
Мама, не жди, я вернусь поздно - с Богом или без, ты утри слёзы.
Скажи, как же быть нам не по-волчьи, если за свободу тут рвут в клочья.
И на вопрос: "Как дела?" Отвечаю: "А чё те?"
Среди своих, почти все мы стоим на учёте.
И я нуждаюсь в деньгах, но не нуждаюсь в работе.
Город огней или город в огне,
Кто-то над ним, а кто-то на дне.
И пусть мы оба воины, Бога ради,
Но ты на параде, а я на войне.
И мои сны всё чаще цветные,
Святые отцы далеко не Святые.
Я не молюсь, если дело дошло до ствола,
Не хочу впутывать Бога в наши дела.
Меня ждут у дома на перекрёстке,
И я попаду там под перекрёстный.
И раз меня изрешетят сворою свараю,
Давай одену куртку ту серую, старую.
Маму обними на пороге и перестанут дрожать ноги.
- Сынуль, ты поехал? Ну с Богом, иди.
- Не, мам, сегодня без Бога, сегодня один.
А я сожму кулаки за своих,
Ведь скамья подсудимых, как скамья запасных.
И было бы не так печально,
Если б отпускали после слов: "*ля, я ж случайно"
А у меня стакан на половину полон,
Хоть и полуголым к полу.
И спросят погоны за закрытой дверью:
- Накормить пулей, может?
- Не, я сытый, из дома.
А ты, видать, ищешь смысл не там.
Коленями трогал асфальт, железо у рта.
И ты на небе Господу там передай:
Никак не достучаться, слишком дорогая связь.
Мы всё привыкли решать тет-а-тет,
Но изредка влезает в решение ТТ.
И когда смерть перед лицом стоит,
Отвлеку её фразой: "О, них**, смотри!"
И эта жизнь как-то совсем не съедобна,
Я спешу умереть – поспешите, доктор.
Вместо предсмертной – анекдот и повесился,
С одной стороны – *издец, а с другой, *ля, весело.
Жизнь даётся разочек лишь, поговаривали.
Говорят, по-волчьи нужно жить.
Я шёл одиночкой, пустой, как фура в обратку.
Принял у Роспечати в левый бок от пыров заточку.
Так почуяло тело моё земельку,
Добавило чуть седины матери, да в крови телогрейка.
Мне прибавило шрамов и веры в Бога,
Кому-то на кормуху кэсов тонну, руками прикасаюсь к иконам,
Чтобы без адресов и выстрелов около дома.
Да без пробежек по ментовским конторам.
Без очных ставок, беспределов в райотделах,
И белого в вены те, кому верил, они на дне, время в огне.
То, что я видел, было не светом, а теменью лет.
На поставленный мною вопрос не слышал ответ.
О том, куда приведут жизни занозы, дороги,
И что в итоге: привод, руки, иголки?
Обитые чьих-то родителей пороги, судьбы пороки,
Или в упор из табельного – это будет итогом.
А мне покамест родниковой водицы напиться,
БД избежать, палки в колёса из ломаных спиц.
Дышать ровнее, пока разом житуха не скрутит.
Выживая дальше, подбираясь ближе к сути.
Припев:
Мама, не жди, я вернусь поздно - с Богом или без, ты утри слёзы.
Скажи, как же быть нам не по-волчьи, если за свободу тут рвут в клочья.
Мама, не жди, я вернусь поздно - с Богом или без, ты утри слёзы.
Скажи, как же быть нам не по-волчьи, если за свободу тут рвут в клочья.
I grew up where garbage is not in honor,
And on the question: "How are you?" I answer: "What about those?"
Among their, almost all of us stand on taking into account.
And I need money, but I do not need work.
City of lights or city in fire,
Someone over him, and someone at the bottom.
And let both of the warriors, God,,
But you are on the parade, and I am in war.
And my dreams are increasingly colored,
The holy fathers are far from saints.
I do not pray if it came to the trunk,
I do not want to insert God into our affairs.
I'm waiting for the house at the intersection,
And I get there under the cross.
Since I will be present to Svora's sovereign,
Let's go a jacket that gray, old.
Mamu on the threshold and stop trembling legs.
- Sonle, did you go? Well, with God, go.
- Not, moms, today without God, today is one.
I squeeze the fists for my
After all, the benches of the defendants like the bench reserve.
And it would not be so sad
If you went after words: "* La, I'm by chance"
And I have a glass of half full,
Though half agencies to the floor.
And the shoulder straps are asked for a closed door:
- Feed the bullet, maybe?
- No, I fed, from home.
And you, see, are looking for meaning not there.
The knees trotted asphalt, iron at the mouth.
And you in the sky, tell the Lord there:
Not to reach out, too expensive communication.
We are all accustomed to solving aunt-a-tete,
But occasionally climbs into the decision TT.
And when death in the face is worth
Tract its phrase: "Oh, they **, look!"
And this life is somehow not at all edible,
I hurry to die - hurry, doctor.
Instead of a death-joke and hanged himself,
On the one hand - * izdets, and on the other, * la, fun.
Life is given only, they rumored.
They say that the wolf needs to live.
I walked a single, empty, like a wagon in the return.
He accepted at Rippress in the left side of the booming sharpening.
So I pulled the body my land,
Added a little seeding mother, yes in the blood of the tank.
I added scars and faith in God,
Someone on the feed of the castes tons, touches the icons to the icons,
So that without addresses and shots near the house.
Yes, without jogging on cops.
Without full-time rates, lawlessness in the railway,
And White in Vienna those who believed, they are on the day, time in fire.
What I saw was not light, but the dark years.
I did not hear the answer to me.
About where the languages will be lifted, roads,
And what in the end: drive, hands, needles?
Upheld someone's parents' thresholds, fate of vices
Or to stop from the table - it will be the result.
And I will push the spring water to get drunk,
DB Avoid, sticks in the wheels from broken spokes.
I breathe smoother while the jet does not twist.
Surviving further, getting closer to the point.
Chorus:
Mom, do not wait, I'll be back late - with God or without, you are sort of tears.
Tell me how to be wolf to us if the freedom is torn here in the shreds.
Mom, do not wait, I'll be back late - with God or without, you are sort of tears.
Tell me how to be wolf to us if the freedom is torn here in the shreds.
And on the question: "How are you?" I answer: "What about those?"
Among their, almost all of us stand on taking into account.
And I need money, but I do not need work.
City of lights or city in fire,
Someone over him, and someone at the bottom.
And let both of the warriors, God,,
But you are on the parade, and I am in war.
And my dreams are increasingly colored,
The holy fathers are far from saints.
I do not pray if it came to the trunk,
I do not want to insert God into our affairs.
I'm waiting for the house at the intersection,
And I get there under the cross.
Since I will be present to Svora's sovereign,
Let's go a jacket that gray, old.
Mamu on the threshold and stop trembling legs.
- Sonle, did you go? Well, with God, go.
- Not, moms, today without God, today is one.
I squeeze the fists for my
After all, the benches of the defendants like the bench reserve.
And it would not be so sad
If you went after words: "* La, I'm by chance"
And I have a glass of half full,
Though half agencies to the floor.
And the shoulder straps are asked for a closed door:
- Feed the bullet, maybe?
- No, I fed, from home.
And you, see, are looking for meaning not there.
The knees trotted asphalt, iron at the mouth.
And you in the sky, tell the Lord there:
Not to reach out, too expensive communication.
We are all accustomed to solving aunt-a-tete,
But occasionally climbs into the decision TT.
And when death in the face is worth
Tract its phrase: "Oh, they **, look!"
And this life is somehow not at all edible,
I hurry to die - hurry, doctor.
Instead of a death-joke and hanged himself,
On the one hand - * izdets, and on the other, * la, fun.
Life is given only, they rumored.
They say that the wolf needs to live.
I walked a single, empty, like a wagon in the return.
He accepted at Rippress in the left side of the booming sharpening.
So I pulled the body my land,
Added a little seeding mother, yes in the blood of the tank.
I added scars and faith in God,
Someone on the feed of the castes tons, touches the icons to the icons,
So that without addresses and shots near the house.
Yes, without jogging on cops.
Without full-time rates, lawlessness in the railway,
And White in Vienna those who believed, they are on the day, time in fire.
What I saw was not light, but the dark years.
I did not hear the answer to me.
About where the languages will be lifted, roads,
And what in the end: drive, hands, needles?
Upheld someone's parents' thresholds, fate of vices
Or to stop from the table - it will be the result.
And I will push the spring water to get drunk,
DB Avoid, sticks in the wheels from broken spokes.
I breathe smoother while the jet does not twist.
Surviving further, getting closer to the point.
Chorus:
Mom, do not wait, I'll be back late - with God or without, you are sort of tears.
Tell me how to be wolf to us if the freedom is torn here in the shreds.
Mom, do not wait, I'll be back late - with God or without, you are sort of tears.
Tell me how to be wolf to us if the freedom is torn here in the shreds.