белинда наизусть. - облака такие большие кудрявые
текст песни
44
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
белинда наизусть. - облака такие большие кудрявые - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
на 11-ом этаже моей девятиэтажки.
курить .с поцелуями между затяжками
рисовать твои веки на мятой бумажке
целовать так безмолвно твои лишь кудряшки
потом плечи, затылок, смешную мордашку.
помнить запах моей большеватой рубашки,
когда после тебя.нараспашку.
как лежать на крыше, считая барашек
облака такие большие.кудрявые,
мы тогда с тобой были что ли чуть пьяные
помятые, смелые, много упрямые,
но это, пожалуй, неглавное.
ты хотела детей и шампанского.
ты любила бродвей и словечки испанские.
в твоих пальцах нет правды - там сумочка дамская,
да всегда по-дурацки так.
а ты помнишь апрель и мои ещё непесни?
мы тогда были что ли скорей всего вместе.
по домам,но всё-таки вместе,
как в старых добрых песнях.
потом песни в заснувших подъездах
о чем-то плаксивом, несчастном, но честном.
потом что-то сломалось. и нечем согреться.
теплее одеться. и заново в детство.
где нету проблем.лишь конфеты и фишки.
закрытые книжки, мармеладные мишки.
в горошек пальтишки. без яростных вспышек
и каких-то интрижек.
а потом снова мысли о нас и мазолях.
о том,как кайфуешь ты от моей боли.
о том,сколько уроков и правд не усвоил
какие-то смыслы. на повторе пароли.
кто-то счастлив.в улыбках заглавные роли
кто-то бедный художник.может быть, алкоголик.
а я,по-моему,и то и тодругое.плюс под ногтями-осколки. с полной мемори о нашем негромком.
и это всё сопли.не слушай.напейся
да,лучше напейся.там кем-то согрейся.
потом долго смейся.
да привык я, что всё "очень честно".
тебя и не парит,что солнце не палит
что французы картавят.
что люди упрямы.
а меня очень сильно.ладно.оставим.
соглашусь,много лишнего. просто ты была слишком.
это нечто поярче,чем цветные афишы
это нечто повыше,чем здания крыши.
когда всё о тебе.о тебе по имени слишком
а помнишь мы как-то мечтали о лете.
рисовали свой город в танцующем цвете.
я плюс ты.плюс гладь шарфов и почти что не ветер
дорисуем детей на велосипеде
дурацких соседей. ванильных комедий
а быть может,сопливых больных мелодрам.
беременных дам.суету по утрам
пару дворников,что подметают туман
бесконечных людей,что не верят в обман
пару урн для лжи, что стоят по углам.
сладкий перец.арбузы.я люблю.будет там.
настоящих певцов туда.без фонограмм
приезжай.там будет здорово нам.
но лишь,где ты и я.и всё пополам.
а сейчас ты скорее всего засыпаешь. может,что-то читаешь.или ночи считаешь.
до лета.в общем,маме приветы.
и тому,кто целует щеки румянные.
кто,наверное,знает все сны и желания.
или терпко вдыхает духи твои пряные
поёт тургенева утро туманное
тебе.льстит словами слюнявыми.
кормит кушаньями ресторанными
или виллами,яхтами,странами
будь счастлива просто.к черту меня безымянного
и тебе никогда не понять,каково это кровавыми
кулаками расхуяривать комнаты рваные.
в которых нет тебя.только звуки пьяного форте-пиано.
снова слышу твой смех.бью о ветер все чашки.
помню всё наизусть.твои мысли,замашки.
ты немоя слишком,а я твой дворняжка.
неважно.мы ведь всё ещё здесь.неважно.
барашки.кудряшки.рубашка.затяжки.
на 11-ом этаже моей девяти этажки.
курить .с поцелуями между затяжками
рисовать твои веки на мятой бумажке
целовать так безмолвно твои лишь кудряшки
потом плечи, затылок, смешную мордашку.
помнить запах моей большеватой рубашки,
когда после тебя.нараспашку.
как лежать на крыше, считая барашек
облака такие большие.кудрявые,
мы тогда с тобой были что ли чуть пьяные
помятые, смелые, много упрямые,
но это, пожалуй, неглавное.
ты хотела детей и шампанского.
ты любила бродвей и словечки испанские.
в твоих пальцах нет правды - там сумочка дамская,
да всегда по-дурацки так.
а ты помнишь апрель и мои ещё непесни?
мы тогда были что ли скорей всего вместе.
по домам,но всё-таки вместе,
как в старых добрых песнях.
потом песни в заснувших подъездах
о чем-то плаксивом, несчастном, но честном.
потом что-то сломалось. и нечем согреться.
теплее одеться. и заново в детство.
где нету проблем.лишь конфеты и фишки.
закрытые книжки, мармеладные мишки.
в горошек пальтишки. без яростных вспышек
и каких-то интрижек.
а потом снова мысли о нас и мазолях.
о том,как кайфуешь ты от моей боли.
о том,сколько уроков и правд не усвоил
какие-то смыслы. на повторе пароли.
кто-то счастлив.в улыбках заглавные роли
кто-то бедный художник.может быть, алкоголик.
а я,по-моему,и то и тодругое.плюс под ногтями-осколки. с полной мемори о нашем негромком.
и это всё сопли.не слушай.напейся
да,лучше напейся.там кем-то согрейся.
потом долго смейся.
да привык я, что всё "очень честно".
тебя и не парит,что солнце не палит
что французы картавят.
что люди упрямы.
а меня очень сильно.ладно.оставим.
соглашусь,много лишнего. просто ты была слишком.
это нечто поярче,чем цветные афишы
это нечто повыше,чем здания крыши.
когда всё о тебе.о тебе по имени слишком
а помнишь мы как-то мечтали о лете.
рисовали свой город в танцующем цвете.
я плюс ты.плюс гладь шарфов и почти что не ветер
дорисуем детей на велосипеде
дурацких соседей. ванильных комедий
а быть может,сопливых больных мелодрам.
беременных дам.суету по утрам
пару дворников,что подметают туман
бесконечных людей,что не верят в обман
пару урн для лжи, что стоят по углам.
сладкий перец.арбузы.я люблю.будет там.
настоящих певцов туда.без фонограмм
приезжай.там будет здорово нам.
но лишь,где ты и я.и всё пополам.
а сейчас ты скорее всего засыпаешь. может,что-то читаешь.или ночи считаешь.
до лета.в общем,маме приветы.
и тому,кто целует щеки румянные.
кто,наверное,знает все сны и желания.
или терпко вдыхает духи твои пряные
поёт тургенева утро туманное
тебе.льстит словами слюнявыми.
кормит кушаньями ресторанными
или виллами,яхтами,странами
будь счастлива просто.к черту меня безымянного
и тебе никогда не понять,каково это кровавыми
кулаками расхуяривать комнаты рваные.
в которых нет тебя.только звуки пьяного форте-пиано.
снова слышу твой смех.бью о ветер все чашки.
помню всё наизусть.твои мысли,замашки.
ты немоя слишком,а я твой дворняжка.
неважно.мы ведь всё ещё здесь.неважно.
барашки.кудряшки.рубашка.затяжки.
на 11-ом этаже моей девяти этажки.
On the 11th floor of my nine-story store.
smoking. With kisses between tules
Draw your eyelids on the crumpled paper
kiss so silently yours only curls
Then shoulders, headings, funny face.
remember the smell of my big shirt,
When after you. Naraspashka.
how to lie on the roof, counting lamb
Clouds are so big. Curly,
We were with you that little drunk
Mashed, bold, many stubborn,
But this is perhaps the unmarked.
You wanted children and champagne.
You loved Broadway and Spanish Lords.
In your fingers, there is no truth - there is a handbag of the ladies,
Yes, always in stupid so.
Do you remember April and my still long?
We were then something most likely together.
home, but still together
As in old good songs.
then songs in the fallen entrances
About something unfortunate, but honest.
Then something broke. And there is nothing to warm up.
Warm to dress. And re-childhood.
Where there is no problems. We have candy and chips.
Closed books, marmalade bear.
In polka dot flush. without fierce flashes
And some intrigues.
And then again thoughts about us and mazoles.
About how kaifuch you from my pain.
about how many lessons and truth did not well
Some meaning. On repeat passwords.
Someone happy. In smiles, capital roles
Someone a poor artist. Maybe there is an alcoholic.
And I, in my opinion, and that and the token. Plus under the nails-fragments. With a complete memorial about our quiet.
And these are all snot. Don't listen to
Yes, it's better to go. I will warm someone.
Then a long laugh.
Yes, I got used that everything is "very honest."
you and not soaring that the sun is not palette
that the French are kartawat.
What people are stubborn.
And I am very strong. Sust.
I agree, much too much. Just you were too.
this is something bore than color bills
This is something higher than the roof buildings.
when everything is about you. To you by name too
And remember we somehow dreamed of summer.
Drew your city in the dancing color.
I plus you. Plus smooth scarves and almost not the wind
Dorisuha children on a bike
stupid neighbors. Vanilla comedians
And may be snotty patients with melodram.
pregnant women ladies in the morning
a couple of janitors that sweep the fog
endless people that do not believe in deception
A couple of urns for lies that stand in the corners.
Sweet pepper. Arbuzy. I love. I will go there.
real singers there. Lovely phonograms
Come. We will be great for us.
But only where you and I am in half.
And now you will most likely fall asleep. Maybe you read something. And you consider nights.
Until Summer. In general, mom is taught.
And to the one who kisses the cheeks is broken.
Who, probably, knows all dreams and desires.
or mouth breathe your spicy perfume
Sings Turgenev Morning Morning
You. With the words of slumpy.
feeds food restaurant
or villas, yachts, countries
Be happy simple. For hell with me nameless
And you never understand what is this bloody
Fists to smear the rooms of the torn.
In which there is not you. Only the sounds of a drunken Fort Piano.
I hear your laughter again. I'm about the wind all cups.
I remember everything by heart. Your thoughts, spray.
You are not too much, and I am your poynory.
It does not matter. We are still here. Evalently.
lamb. Cudryashki.Rubashka. Tasters.
On the 11th floor of my nine stores.
smoking. With kisses between tules
Draw your eyelids on the crumpled paper
kiss so silently yours only curls
Then shoulders, headings, funny face.
remember the smell of my big shirt,
When after you. Naraspashka.
how to lie on the roof, counting lamb
Clouds are so big. Curly,
We were with you that little drunk
Mashed, bold, many stubborn,
But this is perhaps the unmarked.
You wanted children and champagne.
You loved Broadway and Spanish Lords.
In your fingers, there is no truth - there is a handbag of the ladies,
Yes, always in stupid so.
Do you remember April and my still long?
We were then something most likely together.
home, but still together
As in old good songs.
then songs in the fallen entrances
About something unfortunate, but honest.
Then something broke. And there is nothing to warm up.
Warm to dress. And re-childhood.
Where there is no problems. We have candy and chips.
Closed books, marmalade bear.
In polka dot flush. without fierce flashes
And some intrigues.
And then again thoughts about us and mazoles.
About how kaifuch you from my pain.
about how many lessons and truth did not well
Some meaning. On repeat passwords.
Someone happy. In smiles, capital roles
Someone a poor artist. Maybe there is an alcoholic.
And I, in my opinion, and that and the token. Plus under the nails-fragments. With a complete memorial about our quiet.
And these are all snot. Don't listen to
Yes, it's better to go. I will warm someone.
Then a long laugh.
Yes, I got used that everything is "very honest."
you and not soaring that the sun is not palette
that the French are kartawat.
What people are stubborn.
And I am very strong. Sust.
I agree, much too much. Just you were too.
this is something bore than color bills
This is something higher than the roof buildings.
when everything is about you. To you by name too
And remember we somehow dreamed of summer.
Drew your city in the dancing color.
I plus you. Plus smooth scarves and almost not the wind
Dorisuha children on a bike
stupid neighbors. Vanilla comedians
And may be snotty patients with melodram.
pregnant women ladies in the morning
a couple of janitors that sweep the fog
endless people that do not believe in deception
A couple of urns for lies that stand in the corners.
Sweet pepper. Arbuzy. I love. I will go there.
real singers there. Lovely phonograms
Come. We will be great for us.
But only where you and I am in half.
And now you will most likely fall asleep. Maybe you read something. And you consider nights.
Until Summer. In general, mom is taught.
And to the one who kisses the cheeks is broken.
Who, probably, knows all dreams and desires.
or mouth breathe your spicy perfume
Sings Turgenev Morning Morning
You. With the words of slumpy.
feeds food restaurant
or villas, yachts, countries
Be happy simple. For hell with me nameless
And you never understand what is this bloody
Fists to smear the rooms of the torn.
In which there is not you. Only the sounds of a drunken Fort Piano.
I hear your laughter again. I'm about the wind all cups.
I remember everything by heart. Your thoughts, spray.
You are not too much, and I am your poynory.
It does not matter. We are still here. Evalently.
lamb. Cudryashki.Rubashka. Tasters.
On the 11th floor of my nine stores.
Другие песни исполнителя: