фридрих ницше - так говорил заратустра - Часть 2. Танцевальная песнь.
текст песни
27
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
фридрих ницше - так говорил заратустра - Часть 2. Танцевальная песнь. - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
В твои глаза заглянул я недавно, о жизнь! И мне
показалось, что я погружаюсь в непостижимое.
Но ты вытащила меня золотою удочкой; насмешливо смеялась
ты, когда я тебя называл непостижимой.
"Так говорят все рыбы, -- отвечала ты, -- чего не
постигают они, то и непостижимо.
Но я только изменчива и дика, и во всем я женщина, и
притом недобродетельная:
Хотя я называюсь у вас, мужчин, "глубиною" или
"верностью", "вечностью", "тайною".
Но вы, мужчины, одаряете нас всегда собственными
добродетелями -- ах, вы, добродетельные!"
Так смеялась она, невероятная; но никогда не верю я ей и
смеху ее, когда она дурно говорит о себе самой.
И когда я с глазу на глаз говорил со своей дикой
мудростью, она сказала мне с гневом: "Ты желаешь, ты жаждешь,
ты любишь, потому только ты и хвалишь жизнь!"
Чуть было зло не ответил я ей и не сказал правды ей,
рассерженной; и нельзя злее ответить, как "сказав правду" своей
мудрости.
Так обстоит дело между нами тремя. От всего сердца люблю я
только жизнь -- и поистине, всего больше тогда, когда я
ненавижу ее!
Но если я люблю мудрость и часто слишком люблю ее, то
потому, что она очень напоминает мне жизнь!
У ней ее глаза, ее смех и даже ее золотая удочка -- чем же
я виноват, что они так похожи одна на другую?
И когда однажды жизнь спросила меня: что такое мудрость?
-- я с жаром ответил: "О, да! мудрость!
Ее алчут и не насыщаются, смотрят сквозь покровы и ловят
сетью.
Красива ли она? Почем я знаю! Но и самые старые карпы еще
идут на приманки ее.
Изменчива она и упряма; часто я видел, как кусала она себе
губы и путала гребнем свои волосы.
Быть может, она зла и лукава, и во всем она женщина; но
когда она дурно говорит о себе самой, тогда именно увлекает она
всего больше".
И когда я сказал это жизни, она зло улыбнулась и закрыла
глаза. "О ком же говоришь ты? -- спросила она. -- Не обо мне
ли?
И если даже ты прав, можно ли говорить это мне
прямо в лицо! Но теперь скажи мне о своей мудрости!"
Ах, ты опять раскрыла глаза свои, о жизнь возлюбленная! И
мне показалось, что я опять погружаюсь в непостижимое.
Так пел Заратустра. Но когда пляска кончилась и девушки
ушли, он сделался печален.
"Солнце давно уже село, -- сказал он наконец, -- луг стал
сырым, от лесов веет прохладой.
Что-то неведомое окружает меня и задумчиво смотрит. Как!
Ты жив еще, Заратустра?
Почему? Зачем? Для чего? Куда? Где? Как? Разве не безумие
-- жить еще? --
Ах, друзья мои, это вечер вопрошает во мне. Простите мне
мою печаль!
Вечер настал: простите мне, что вечер настал!"
Так говорил Заратустра.
показалось, что я погружаюсь в непостижимое.
Но ты вытащила меня золотою удочкой; насмешливо смеялась
ты, когда я тебя называл непостижимой.
"Так говорят все рыбы, -- отвечала ты, -- чего не
постигают они, то и непостижимо.
Но я только изменчива и дика, и во всем я женщина, и
притом недобродетельная:
Хотя я называюсь у вас, мужчин, "глубиною" или
"верностью", "вечностью", "тайною".
Но вы, мужчины, одаряете нас всегда собственными
добродетелями -- ах, вы, добродетельные!"
Так смеялась она, невероятная; но никогда не верю я ей и
смеху ее, когда она дурно говорит о себе самой.
И когда я с глазу на глаз говорил со своей дикой
мудростью, она сказала мне с гневом: "Ты желаешь, ты жаждешь,
ты любишь, потому только ты и хвалишь жизнь!"
Чуть было зло не ответил я ей и не сказал правды ей,
рассерженной; и нельзя злее ответить, как "сказав правду" своей
мудрости.
Так обстоит дело между нами тремя. От всего сердца люблю я
только жизнь -- и поистине, всего больше тогда, когда я
ненавижу ее!
Но если я люблю мудрость и часто слишком люблю ее, то
потому, что она очень напоминает мне жизнь!
У ней ее глаза, ее смех и даже ее золотая удочка -- чем же
я виноват, что они так похожи одна на другую?
И когда однажды жизнь спросила меня: что такое мудрость?
-- я с жаром ответил: "О, да! мудрость!
Ее алчут и не насыщаются, смотрят сквозь покровы и ловят
сетью.
Красива ли она? Почем я знаю! Но и самые старые карпы еще
идут на приманки ее.
Изменчива она и упряма; часто я видел, как кусала она себе
губы и путала гребнем свои волосы.
Быть может, она зла и лукава, и во всем она женщина; но
когда она дурно говорит о себе самой, тогда именно увлекает она
всего больше".
И когда я сказал это жизни, она зло улыбнулась и закрыла
глаза. "О ком же говоришь ты? -- спросила она. -- Не обо мне
ли?
И если даже ты прав, можно ли говорить это мне
прямо в лицо! Но теперь скажи мне о своей мудрости!"
Ах, ты опять раскрыла глаза свои, о жизнь возлюбленная! И
мне показалось, что я опять погружаюсь в непостижимое.
Так пел Заратустра. Но когда пляска кончилась и девушки
ушли, он сделался печален.
"Солнце давно уже село, -- сказал он наконец, -- луг стал
сырым, от лесов веет прохладой.
Что-то неведомое окружает меня и задумчиво смотрит. Как!
Ты жив еще, Заратустра?
Почему? Зачем? Для чего? Куда? Где? Как? Разве не безумие
-- жить еще? --
Ах, друзья мои, это вечер вопрошает во мне. Простите мне
мою печаль!
Вечер настал: простите мне, что вечер настал!"
Так говорил Заратустра.
I looked into your eyes recently, oh life! And me
It seemed that I was plunging into the incomprehensible.
But you pulled me with a gold fishing rod; She laughed mockingly
You, when I called you incomprehensible.
“So all the fish say,” you answered, “why not
They comprehend, then incomprehensible.
But I am only a change in Dika, and in everything I am a woman, and
Moreover, the unfriendly:
Although I am called by you, men, "depth" or
"Fidelity", "Eternity", "Secret".
But you men always give us your own
Virtues - Ah, you, virtuous! "
So she laughed, incredible; But I never believe her and
Her laugh when she speaks badly about herself.
And when I spoke with my face with my wild
wisdom, she said to me with anger: "You wish, you are eager,
You love, because only you praise life! "
I was almost evil, I did not answer her and did not tell her the truth,
angry; And you can’t answer angrier as "telling the truth" of your
wisdom.
This is the case between us three. I love with all my heart
Only life - and truly, is only more when I
I hate her!
But if I love wisdom and often love her too much, then
Because it is very reminiscent of my life!
She has her eyes, her laughter and even her gold fishing rod - what
Is it to blame that they are so similar to one another?
And when one day life asked me: what is wisdom?
- I answered with fervor: "Oh, yes! Wisdom!
She is altu and do not saturate, look through the covers and catch
network.
Is she beautiful? How much I know! But the oldest carps yet
They go to her baits.
It is changeable and stubborn; Often I saw how she bit her
Lips and confused my hair with a row.
Perhaps she is evil and cunning, and in everything she is a woman; But
when she speaks badly about herself, then it is she who carries
Just more. "
And when I said this life, she smiled evilly and closed
eyes. “Who are you talking about?” She asked. “Not about me
whether?
And even if you are right, can I tell me
Right in the face! But now tell me about your wisdom! "
Ah, you again opened your eyes, oh beloved life! AND
It seemed to me that I was again immersed in the incomprehensible.
So sang Zarathustra. But when the dance ends and girls
Left, he became sad.
“The sun has long sat down,” he said finally, “the meadow became
Raw, from the forests blows cool.
Something unknown surrounds me and looks thoughtfully. How!
Are you still alive, Zarathustra?
Why? For what? For what? Where? Where? How? Is it not madness
- Live again? -
Ah, my friends, this evening asks me. Sorry to me
My sadness!
The evening has come: Excuse me that the evening has come! "
So said Zarathustra.
It seemed that I was plunging into the incomprehensible.
But you pulled me with a gold fishing rod; She laughed mockingly
You, when I called you incomprehensible.
“So all the fish say,” you answered, “why not
They comprehend, then incomprehensible.
But I am only a change in Dika, and in everything I am a woman, and
Moreover, the unfriendly:
Although I am called by you, men, "depth" or
"Fidelity", "Eternity", "Secret".
But you men always give us your own
Virtues - Ah, you, virtuous! "
So she laughed, incredible; But I never believe her and
Her laugh when she speaks badly about herself.
And when I spoke with my face with my wild
wisdom, she said to me with anger: "You wish, you are eager,
You love, because only you praise life! "
I was almost evil, I did not answer her and did not tell her the truth,
angry; And you can’t answer angrier as "telling the truth" of your
wisdom.
This is the case between us three. I love with all my heart
Only life - and truly, is only more when I
I hate her!
But if I love wisdom and often love her too much, then
Because it is very reminiscent of my life!
She has her eyes, her laughter and even her gold fishing rod - what
Is it to blame that they are so similar to one another?
And when one day life asked me: what is wisdom?
- I answered with fervor: "Oh, yes! Wisdom!
She is altu and do not saturate, look through the covers and catch
network.
Is she beautiful? How much I know! But the oldest carps yet
They go to her baits.
It is changeable and stubborn; Often I saw how she bit her
Lips and confused my hair with a row.
Perhaps she is evil and cunning, and in everything she is a woman; But
when she speaks badly about herself, then it is she who carries
Just more. "
And when I said this life, she smiled evilly and closed
eyes. “Who are you talking about?” She asked. “Not about me
whether?
And even if you are right, can I tell me
Right in the face! But now tell me about your wisdom! "
Ah, you again opened your eyes, oh beloved life! AND
It seemed to me that I was again immersed in the incomprehensible.
So sang Zarathustra. But when the dance ends and girls
Left, he became sad.
“The sun has long sat down,” he said finally, “the meadow became
Raw, from the forests blows cool.
Something unknown surrounds me and looks thoughtfully. How!
Are you still alive, Zarathustra?
Why? For what? For what? Where? Where? How? Is it not madness
- Live again? -
Ah, my friends, this evening asks me. Sorry to me
My sadness!
The evening has come: Excuse me that the evening has come! "
So said Zarathustra.
Другие песни исполнителя:
- фридрих ницше - так говорил заратустра - часть 4. о высшем человеке
- фридрих ницше - так говорил заратустра - часть 3. странник
- фридрих ницше - так говорил заратустра - Часть 3. Другая танцевальная песнь. Фрагмент 02
- фридрих ницше - так говорил заратустра - Часть 4. Жертва медовая. Фрагмент 01
- фридрих ницше - так говорил заратустра - Часть 1. Предисловие Заратустры. Глава 2