Эдуард Марцевич - Саша Черный. Мой роман.
текст песни
18
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Эдуард Марцевич - Саша Черный. Мой роман. - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Мой роман
Кто любит прачку, кто любит маркизу,
У каждого свой дурман,—
А я люблю консьержкину Лизу,
У нас — осенний роман.
Пусть Лиза в квартале слывет недотрогой,—
Смешна любовь напоказ!
Но все ж тайком от матери строгой
Она прибегает не раз.
Свою мандолину снимаю со стенки,
Кручу залихватски ус...
Я отдал ей все: портрет Короленки
И нитку зеленых бус.
Тихонько-тихонько, прижавшись друг к другу,
Грызем соленый миндаль.
Нам ветер играет ноябрьскую фугу,
Нас греет русская шаль.
А Лизин кот, прокравшись за нею,
Обходит и нюхает пол.
И вдруг, насмешливо выгнувши шею,
Садится пред нами на стол.
Каминный кактус к нам тянет колючки,
И чайник ворчит, как шмель...
У Лизы чудесные теплые ручки
И в каждом глазу — газель.
Для нас уже нет двадцатого века,
И прошлого нам не жаль:
Мы два Робинзона, мы два человека,
Грызущие тихо миндаль.
Но вот в передней скрипят половицы,
Раскрылась створка дверей...
И Лиза уходит, потупив ресницы,
За матерью строгой своей.
На старом столе перевернуты книги,
Платочек лежит на полу.
На шляпе валяются липкие фиги,
И стул опрокинут в углу.
Для ясности, после ее ухода,
Я все-таки должен сказать,
Что Лизе — три с половиною года...
Зачем нам правду скрывать?
1927
Кто любит прачку, кто любит маркизу,
У каждого свой дурман,—
А я люблю консьержкину Лизу,
У нас — осенний роман.
Пусть Лиза в квартале слывет недотрогой,—
Смешна любовь напоказ!
Но все ж тайком от матери строгой
Она прибегает не раз.
Свою мандолину снимаю со стенки,
Кручу залихватски ус...
Я отдал ей все: портрет Короленки
И нитку зеленых бус.
Тихонько-тихонько, прижавшись друг к другу,
Грызем соленый миндаль.
Нам ветер играет ноябрьскую фугу,
Нас греет русская шаль.
А Лизин кот, прокравшись за нею,
Обходит и нюхает пол.
И вдруг, насмешливо выгнувши шею,
Садится пред нами на стол.
Каминный кактус к нам тянет колючки,
И чайник ворчит, как шмель...
У Лизы чудесные теплые ручки
И в каждом глазу — газель.
Для нас уже нет двадцатого века,
И прошлого нам не жаль:
Мы два Робинзона, мы два человека,
Грызущие тихо миндаль.
Но вот в передней скрипят половицы,
Раскрылась створка дверей...
И Лиза уходит, потупив ресницы,
За матерью строгой своей.
На старом столе перевернуты книги,
Платочек лежит на полу.
На шляпе валяются липкие фиги,
И стул опрокинут в углу.
Для ясности, после ее ухода,
Я все-таки должен сказать,
Что Лизе — три с половиною года...
Зачем нам правду скрывать?
1927
My novel
Who loves the laundress, who loves the marquise,
Everyone has their own dope -
And I love Concierzhkin Lisa,
We have an autumn novel.
Let Lisa be lying in the quarter, -
Funny love for show!
But everything is secretly strict from the mother
She resorts more than once.
I remove my mandolin from the wall,
I twisted the mustache ...
I gave her everything: a portrait of the queen
And a thread of green beads.
Quietly-quiet, clinging to each other,
Gluman salty almonds.
The wind plays the November fugue,
We are warming the Russian shawl.
And the lysine cat, sneaking up to her,
Circles and sniffs the floor.
And suddenly, mockingly arched his neck,
Sits before us on the table.
The fireplace camer is drawn to us thorns,
And the teapot grumbles like a bumblebee ...
Lisa has wonderful warm arms
And in each eye - Gazelle.
There is no longer the twentieth century for us,
And we are not sorry for the past:
We are two Robinsons, we are two people,
Growing quietly almonds.
But the floorboards creak in the front,
The doors sash opened ...
And Lisa leaves, pulling her eyelashes,
Behind the mother of her strict.
Books turned on the old table,
The handkerchief lies on the floor.
Sticky figs are lying on the hat,
And the chair is overturned in the corner.
For clarity, after her departure,
I still have to say
That Lisa - three and a half years ...
Why should we hide the truth?
1927
Who loves the laundress, who loves the marquise,
Everyone has their own dope -
And I love Concierzhkin Lisa,
We have an autumn novel.
Let Lisa be lying in the quarter, -
Funny love for show!
But everything is secretly strict from the mother
She resorts more than once.
I remove my mandolin from the wall,
I twisted the mustache ...
I gave her everything: a portrait of the queen
And a thread of green beads.
Quietly-quiet, clinging to each other,
Gluman salty almonds.
The wind plays the November fugue,
We are warming the Russian shawl.
And the lysine cat, sneaking up to her,
Circles and sniffs the floor.
And suddenly, mockingly arched his neck,
Sits before us on the table.
The fireplace camer is drawn to us thorns,
And the teapot grumbles like a bumblebee ...
Lisa has wonderful warm arms
And in each eye - Gazelle.
There is no longer the twentieth century for us,
And we are not sorry for the past:
We are two Robinsons, we are two people,
Growing quietly almonds.
But the floorboards creak in the front,
The doors sash opened ...
And Lisa leaves, pulling her eyelashes,
Behind the mother of her strict.
Books turned on the old table,
The handkerchief lies on the floor.
Sticky figs are lying on the hat,
And the chair is overturned in the corner.
For clarity, after her departure,
I still have to say
That Lisa - three and a half years ...
Why should we hide the truth?
1927