Horus - Дом тысячи сквозняков ft Ка-тет
текст песни
19
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Horus - Дом тысячи сквозняков ft Ка-тет - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Horus (Луперкаль):
Всего пару сек, чтобы понять,
Что мне нужно поведать вам всем.
Скребя по сусекам извилин
Забрел с фонарем в темноте в самый дальний отсек
Моей памяти. Там, где хранился весь хлам,
Куда плавно стекали, как грязный глазет.
Эти ветхие призраки прошлого не актуальнее,
Чем заголовки советских газет.
Нажимаю reset, я просто беру и нажимаю reset.
От ножа и порезы на эго и вывихи психики
Сдернут прогнивший брезент.
Коросты забвения, снова я пялюсь до рези в глазах
В бесконечности зеб,
Где лица забытых друзей, что чужды, как пришельцы
Из измерения Z.
Мне снова 15 свалилось на плечи потрепанным ранцем.
Эти тесные классы, пропахшие скукой,
Где нужно сначала подраться,
Чтоб потом подружиться.
Тут так происходит фильтрация.
Горечь первой затяжки за школой
В аллее, поросшей акацией.
Демонстративные акции.
Пренебрежение к скучным запретам от предков и преподов.
К точным наукам я как-то без трепета,
Они заставляют лишь ерзать на стуле,
Как комбинатора Бендера.
Под партою хроники Эмбера,
Там приключения геймера Эндера,
Вместо потертых учебников.
Моя ненависть к ним была слишком стойкой.
Мы дети пост-перестройки,
Гоняли в футбол на пустыре перед стройкой.
От домашних проблем, уходя во дворы,
Где никому никого не жалко.
Старшие братья в горячих точках,
По телеку политики в горящих шапках.
Да что вспоминать тут про детство.
Такое оно - коридорно-подъездное.
Не то, то особо гордимся,
Но как-то особо не брезгуем.
Боишься потом пожалеть,
Что открыть эту дверь будет слишком болезненно?
Это как в той рекламе Gillet - ты почти не почувствуешь лезвия.
Припев:
В моей голове сотни тысяч комнат,
И по ним гуляют сквозняки и тени.
Мои воспоминания - мрачный омут,
Где во тьме мерцают все-таки видения.
Где-то там я прячу,
То, чего боюсь больше всего на свете.
Возраст здесь ничего не значит,
Ведь внутри мы все еще просто дети.
Рожденные на рубеже двух тысячелетий.
Живущие на рубеже двух тысячелетий.
Погибшие на рубеже двух тысячелетий.
Воскресшие на рубеже двух тысячелетий.
Ка-тет:
Жизнь не стала для нас нектаром
дабы хватало в характере металла.
Рожденные на стыке веков, мы подозревали, что
вряд ли судьба нам протянет подарок. Дырявая память.
Зубреж по ночам помогал взрывать капилляры,
но чаще здесь свои знания мы хитро подпирали костылями шпаргалок.
Это время всплывает из глубин моей памяти, до старого двора два шага.
Нас научили там плыть, а не плавать. Закрывая глаза я возвращаюсь обратно,
бумерангом, туда где начиналась закалка.
Там не было права на слабость
ведь мы последние сваи. Так что нам подобает быть прочнее сверхтвёрдых сплавов.
Я из тех кто всегда был с людьми, но везде был один.
Помню как трудно мне было найти здесь того кому я соприроден
и мимо прошло столько тех с кем мне не по пути.
В книге памяти столько забытых страниц где хранятся
размытые образы тех с кем удивительной вязью дороги не переплелись.
Рвутся нити - это мне не описать, мне не подобрать эпитет.
Не хотел видеть половину из того что видел.
Я не видел половины из того что бы хотел увидеть.
Крылья мы заковывали в цепи. Потом цепи заменяли нам крылья.
В моём доме сквозняков окна в прошлое покрылись исторической пылью.
Припев:
В моей голове сотни тысяч комнат,
И по ним гуляют сквозняки и тени.
Мои воспоминания - мрачный омут,
Где во тьме мерцают все-таки видения.
Где-то там я прячу,
То, чего боюсь больше всего на свете.
Возраст здесь ничего не значит,
Ведь внутри мы все еще просто дети.
Рожденные на рубеже двух тысячелетий.
Живущие на рубеже двух тысячелетий.
Погибшие на рубеже двух тысячелетий.
Воскресшие на рубеже двух тысячелетий.
Всего пару сек, чтобы понять,
Что мне нужно поведать вам всем.
Скребя по сусекам извилин
Забрел с фонарем в темноте в самый дальний отсек
Моей памяти. Там, где хранился весь хлам,
Куда плавно стекали, как грязный глазет.
Эти ветхие призраки прошлого не актуальнее,
Чем заголовки советских газет.
Нажимаю reset, я просто беру и нажимаю reset.
От ножа и порезы на эго и вывихи психики
Сдернут прогнивший брезент.
Коросты забвения, снова я пялюсь до рези в глазах
В бесконечности зеб,
Где лица забытых друзей, что чужды, как пришельцы
Из измерения Z.
Мне снова 15 свалилось на плечи потрепанным ранцем.
Эти тесные классы, пропахшие скукой,
Где нужно сначала подраться,
Чтоб потом подружиться.
Тут так происходит фильтрация.
Горечь первой затяжки за школой
В аллее, поросшей акацией.
Демонстративные акции.
Пренебрежение к скучным запретам от предков и преподов.
К точным наукам я как-то без трепета,
Они заставляют лишь ерзать на стуле,
Как комбинатора Бендера.
Под партою хроники Эмбера,
Там приключения геймера Эндера,
Вместо потертых учебников.
Моя ненависть к ним была слишком стойкой.
Мы дети пост-перестройки,
Гоняли в футбол на пустыре перед стройкой.
От домашних проблем, уходя во дворы,
Где никому никого не жалко.
Старшие братья в горячих точках,
По телеку политики в горящих шапках.
Да что вспоминать тут про детство.
Такое оно - коридорно-подъездное.
Не то, то особо гордимся,
Но как-то особо не брезгуем.
Боишься потом пожалеть,
Что открыть эту дверь будет слишком болезненно?
Это как в той рекламе Gillet - ты почти не почувствуешь лезвия.
Припев:
В моей голове сотни тысяч комнат,
И по ним гуляют сквозняки и тени.
Мои воспоминания - мрачный омут,
Где во тьме мерцают все-таки видения.
Где-то там я прячу,
То, чего боюсь больше всего на свете.
Возраст здесь ничего не значит,
Ведь внутри мы все еще просто дети.
Рожденные на рубеже двух тысячелетий.
Живущие на рубеже двух тысячелетий.
Погибшие на рубеже двух тысячелетий.
Воскресшие на рубеже двух тысячелетий.
Ка-тет:
Жизнь не стала для нас нектаром
дабы хватало в характере металла.
Рожденные на стыке веков, мы подозревали, что
вряд ли судьба нам протянет подарок. Дырявая память.
Зубреж по ночам помогал взрывать капилляры,
но чаще здесь свои знания мы хитро подпирали костылями шпаргалок.
Это время всплывает из глубин моей памяти, до старого двора два шага.
Нас научили там плыть, а не плавать. Закрывая глаза я возвращаюсь обратно,
бумерангом, туда где начиналась закалка.
Там не было права на слабость
ведь мы последние сваи. Так что нам подобает быть прочнее сверхтвёрдых сплавов.
Я из тех кто всегда был с людьми, но везде был один.
Помню как трудно мне было найти здесь того кому я соприроден
и мимо прошло столько тех с кем мне не по пути.
В книге памяти столько забытых страниц где хранятся
размытые образы тех с кем удивительной вязью дороги не переплелись.
Рвутся нити - это мне не описать, мне не подобрать эпитет.
Не хотел видеть половину из того что видел.
Я не видел половины из того что бы хотел увидеть.
Крылья мы заковывали в цепи. Потом цепи заменяли нам крылья.
В моём доме сквозняков окна в прошлое покрылись исторической пылью.
Припев:
В моей голове сотни тысяч комнат,
И по ним гуляют сквозняки и тени.
Мои воспоминания - мрачный омут,
Где во тьме мерцают все-таки видения.
Где-то там я прячу,
То, чего боюсь больше всего на свете.
Возраст здесь ничего не значит,
Ведь внутри мы все еще просто дети.
Рожденные на рубеже двух тысячелетий.
Живущие на рубеже двух тысячелетий.
Погибшие на рубеже двух тысячелетий.
Воскресшие на рубеже двух тысячелетий.
Horus (Lupercal):
Just a couple of seconds to understand
What I need to tell you all.
Scraping on the sulfur pronunciation
Wandered with a lantern in the dark in the farthest compartment
My memory. Where the whole trash was stored,
Where they flowed smoothly, like dirty he sees.
These dilapidated ghosts of the past are no more relevant,
Than the headlines of Soviet newspapers.
I click Reset, I just take and press Reset.
From a knife and cuts on the ego and psyche dislocations
The rotten tarpaulin is pulled away.
Cornses of oblivion, again I stare to rub in my eyes
In infinity zeb,
Where are the faces of forgotten friends, what are alien, like aliens
From the measurement of Z.
Again 15 I fell on my shoulders with a battered satchel.
These tight classes, smelled of boredom,
Where you need to fight first,
In order to make friends later.
Here this is filtered.
The bitterness of the first puff at the school
In the alley, overgrown with acacia.
Demonstrative shares.
Neglect of boring prohibitions from ancestors and teachers.
To the exact sciences, I somehow without trepidation,
They make only fidget in the chair
As a combinator Bender.
Under the desk of the chronicle of Ember,
There is the adventures of the gamer Ender,
Instead of shabby textbooks.
My hatred of them was too persistent.
We are children post-recounting
They chased football on the wasteland in front of construction.
From home problems, going to the yards,
Where no one is sorry for anyone.
Older brothers in hot spots,
On the TV set in burning hats.
What to remember about childhood.
Such it is a corridor -entrance.
Not that we are especially proud,
But somehow we don’t really disdain.
Afraid of pity later,
What to open this door will be too painful?
It's like in that Gillet advertising - you almost never feel the blades.
Chorus:
There are hundreds of thousands of rooms in my head,
And drafts and shadows walk along them.
My memories are gloomy pool,
Where visions still flicker in the darkness.
Somewhere there I will hide
What I'm afraid more than anything.
Age here does not mean anything
After all, inside we are still just children.
Born at the turn of two millennia.
Living at the turn of two millennia.
The dead at the turn of the two millennia.
Resurrected at the turn of two millennia.
KA-TET:
Life has not become nectar for us
In order to grab the character of the metal.
Born at the junction of centuries, we suspected that
It is unlikely that fate will last us a gift. Drying memory.
Subtings at night helped to blow up the capillaries,
But more often here, we cunning our knowledge cunning with crutches of cheat sheets.
This time pops up from the depths of my memory, to the old courtyard two steps.
We were taught to swim there, not swim. Closing my eyes I come back
Boomerang, where hardening began.
There was no right to weakness
After all, we are the last piles. So it is appropriate for us to be stronger than super -free alloys.
I am one of those who have always been to people, but everywhere was alone.
I remember how difficult it was for me to find here who I am in contact
And so many those with whom I am not along the way passed.
There are so many forgotten pages in the book of memory where they are stored
The blurry images of those with an amazing bastard did not intertwine.
Threads are torn - I can’t describe it, I can’t choose an epithet.
I did not want to see half of what I saw.
I have not seen half of what I would like to see.
We shackled wings in a chain. Then the chains replaced the wings for us.
In my house of drafts, windows were covered with historical dust.
Chorus:
There are hundreds of thousands of rooms in my head,
And drafts and shadows walk along them.
My memories are gloomy pool,
Where visions still flicker in the darkness.
Somewhere there I will hide
What I'm afraid more than anything.
Age here does not mean anything
After all, inside we are still just children.
Born at the turn of two millennia.
Living at the turn of two millennia.
The dead at the turn of the two millennia.
Resurrected at the turn of two millennia.
Just a couple of seconds to understand
What I need to tell you all.
Scraping on the sulfur pronunciation
Wandered with a lantern in the dark in the farthest compartment
My memory. Where the whole trash was stored,
Where they flowed smoothly, like dirty he sees.
These dilapidated ghosts of the past are no more relevant,
Than the headlines of Soviet newspapers.
I click Reset, I just take and press Reset.
From a knife and cuts on the ego and psyche dislocations
The rotten tarpaulin is pulled away.
Cornses of oblivion, again I stare to rub in my eyes
In infinity zeb,
Where are the faces of forgotten friends, what are alien, like aliens
From the measurement of Z.
Again 15 I fell on my shoulders with a battered satchel.
These tight classes, smelled of boredom,
Where you need to fight first,
In order to make friends later.
Here this is filtered.
The bitterness of the first puff at the school
In the alley, overgrown with acacia.
Demonstrative shares.
Neglect of boring prohibitions from ancestors and teachers.
To the exact sciences, I somehow without trepidation,
They make only fidget in the chair
As a combinator Bender.
Under the desk of the chronicle of Ember,
There is the adventures of the gamer Ender,
Instead of shabby textbooks.
My hatred of them was too persistent.
We are children post-recounting
They chased football on the wasteland in front of construction.
From home problems, going to the yards,
Where no one is sorry for anyone.
Older brothers in hot spots,
On the TV set in burning hats.
What to remember about childhood.
Such it is a corridor -entrance.
Not that we are especially proud,
But somehow we don’t really disdain.
Afraid of pity later,
What to open this door will be too painful?
It's like in that Gillet advertising - you almost never feel the blades.
Chorus:
There are hundreds of thousands of rooms in my head,
And drafts and shadows walk along them.
My memories are gloomy pool,
Where visions still flicker in the darkness.
Somewhere there I will hide
What I'm afraid more than anything.
Age here does not mean anything
After all, inside we are still just children.
Born at the turn of two millennia.
Living at the turn of two millennia.
The dead at the turn of the two millennia.
Resurrected at the turn of two millennia.
KA-TET:
Life has not become nectar for us
In order to grab the character of the metal.
Born at the junction of centuries, we suspected that
It is unlikely that fate will last us a gift. Drying memory.
Subtings at night helped to blow up the capillaries,
But more often here, we cunning our knowledge cunning with crutches of cheat sheets.
This time pops up from the depths of my memory, to the old courtyard two steps.
We were taught to swim there, not swim. Closing my eyes I come back
Boomerang, where hardening began.
There was no right to weakness
After all, we are the last piles. So it is appropriate for us to be stronger than super -free alloys.
I am one of those who have always been to people, but everywhere was alone.
I remember how difficult it was for me to find here who I am in contact
And so many those with whom I am not along the way passed.
There are so many forgotten pages in the book of memory where they are stored
The blurry images of those with an amazing bastard did not intertwine.
Threads are torn - I can’t describe it, I can’t choose an epithet.
I did not want to see half of what I saw.
I have not seen half of what I would like to see.
We shackled wings in a chain. Then the chains replaced the wings for us.
In my house of drafts, windows were covered with historical dust.
Chorus:
There are hundreds of thousands of rooms in my head,
And drafts and shadows walk along them.
My memories are gloomy pool,
Where visions still flicker in the darkness.
Somewhere there I will hide
What I'm afraid more than anything.
Age here does not mean anything
After all, inside we are still just children.
Born at the turn of two millennia.
Living at the turn of two millennia.
The dead at the turn of the two millennia.
Resurrected at the turn of two millennia.
Другие песни исполнителя: