Г.Л.Олди - Касыда о взятии Кабира
текст песни
34
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Г.Л.Олди - Касыда о взятии Кабира - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Не воздам Творцу хулою за минувшие дела,
Пишет кровью и золою тростниковый мой калам,
Было доброе и злое - только помню павший город,
Где мой конь в стенном проломе спотыкался о тела.
Помню: в узких переулках отдавался эхом гулким
Грохот медного тарана войска левого крыла,
Помню: жаркой требухою, мёртвым полем под сохою
Выворачивалась площадь, где пехота бой вела,
Помню башню Аль-Кутуна, где отбросили к мосту нас
И вода тела убитых по течению влекла,
Помню гарь несущий ветер, помню, как клинок я вытер
О тяжёлый, о парчовый, кем-то брошенный халат,
Помню горький привкус славы, помню вопли конной лавы,
Что столицу, как блудницу, дикой похотью брала.
Помню, как стоял с мечом он, словно в пурпур облачённый,
А со стен потоком чёрным на бойцов лилась смола -
Но рука Абу-т-Тайиба ввысь указывала, ибо
Опускаться не умела, не желала, не могла.
Воля гневного эмира твёрже сердцевины мира,
Слаще свадебного пира, выше святости была.
Солнце падало за горы, мрак плащом окутал город,
Ночь, припав к земле губами, человечью кровь пила,
В нечистотах и металле жизнь копытами топтали,
О заслон кабирской стали знатно выщерблен булат!
Вдосталь трупоедам пищи: о стервятник, ты не нищий!..
На сапожном голенище сохнет бурая зола.
Над безглавыми телами бьётся плакальщицей пламя,
Над Кабиром бьёт крылами Ангел Мести, Ангел Зла,
Искажая гневом лица, заставляя кровь пролиться -
Плачь, Златой Овен столицы, мясо бранного стола!
Плачь Кабир -- ты был скалою, вот и рухнул, как скала!
...Не воздам творцу хулою за минувшие дела.
(c) Абу-т-Тайиб ибн-Хусейн Аль-Мутанабби
Пишет кровью и золою тростниковый мой калам,
Было доброе и злое - только помню павший город,
Где мой конь в стенном проломе спотыкался о тела.
Помню: в узких переулках отдавался эхом гулким
Грохот медного тарана войска левого крыла,
Помню: жаркой требухою, мёртвым полем под сохою
Выворачивалась площадь, где пехота бой вела,
Помню башню Аль-Кутуна, где отбросили к мосту нас
И вода тела убитых по течению влекла,
Помню гарь несущий ветер, помню, как клинок я вытер
О тяжёлый, о парчовый, кем-то брошенный халат,
Помню горький привкус славы, помню вопли конной лавы,
Что столицу, как блудницу, дикой похотью брала.
Помню, как стоял с мечом он, словно в пурпур облачённый,
А со стен потоком чёрным на бойцов лилась смола -
Но рука Абу-т-Тайиба ввысь указывала, ибо
Опускаться не умела, не желала, не могла.
Воля гневного эмира твёрже сердцевины мира,
Слаще свадебного пира, выше святости была.
Солнце падало за горы, мрак плащом окутал город,
Ночь, припав к земле губами, человечью кровь пила,
В нечистотах и металле жизнь копытами топтали,
О заслон кабирской стали знатно выщерблен булат!
Вдосталь трупоедам пищи: о стервятник, ты не нищий!..
На сапожном голенище сохнет бурая зола.
Над безглавыми телами бьётся плакальщицей пламя,
Над Кабиром бьёт крылами Ангел Мести, Ангел Зла,
Искажая гневом лица, заставляя кровь пролиться -
Плачь, Златой Овен столицы, мясо бранного стола!
Плачь Кабир -- ты был скалою, вот и рухнул, как скала!
...Не воздам творцу хулою за минувшие дела.
(c) Абу-т-Тайиб ибн-Хусейн Аль-Мутанабби
Do not give the Creator a holu for the past affairs,
Writes my hitch with blood and gold,
It was kind and evil - I only remember the fallen city,
Where my horse stumbled in a wall broom on the body.
I remember: in narrow alleys I surrendered echo
The roar of the copper ram of the troops of the left wing,
I remember: with a hot demand, dead field under the soh
The area where the infantry fought was twisted,
I remember the tower of al-Kutun, where we were thrown to the bridge
And the water of the body killed with the flow entered
I remember the burning wind, I remember how I wiped the blade
Oh heavy, oh brocade, someone abandoned robe,
I remember the bitter taste of fame, I remember the cries of horse lava,
That the capital, like a harlot, took a wild lust.
I remember how he stood with a sword, as if dressed in a purple,
And from the walls a stream of black resin poured on the fighters -
But the hand of Abu-T-Tyiba pointed up, because
She did not know how to fall, did not want, could not.
The will of the angry emir firmly than the core of the world,
Sweeter than a wedding feast, above holiness was.
The sun fell beyond the mountains, the gloom with a cloak enveloped the city,
The night, having dropped her lips to the ground, drank human blood,
In sewage and metal, life was trampled with hooves,
The Bulat has noble about the Cabber’s barrier!
Together to the corporals of food: O vulture, you are not a beggar! ..
A brown ash dries on a shoe shaft.
A flame beats above the tinting bodies,
Above the cabin, the angel of revenge beats the wings, the angel of evil,
Distorting the face with anger, forcing the blood to spill -
Cry, golden east of the capital, the meat of the swearing table!
Cry Kabir - you were a rock, and so it collapsed like a rock!
... Do not give the Creator a cock for the past things.
(c) Abu-taibaib ibn-hussan al-Mutanabby
Writes my hitch with blood and gold,
It was kind and evil - I only remember the fallen city,
Where my horse stumbled in a wall broom on the body.
I remember: in narrow alleys I surrendered echo
The roar of the copper ram of the troops of the left wing,
I remember: with a hot demand, dead field under the soh
The area where the infantry fought was twisted,
I remember the tower of al-Kutun, where we were thrown to the bridge
And the water of the body killed with the flow entered
I remember the burning wind, I remember how I wiped the blade
Oh heavy, oh brocade, someone abandoned robe,
I remember the bitter taste of fame, I remember the cries of horse lava,
That the capital, like a harlot, took a wild lust.
I remember how he stood with a sword, as if dressed in a purple,
And from the walls a stream of black resin poured on the fighters -
But the hand of Abu-T-Tyiba pointed up, because
She did not know how to fall, did not want, could not.
The will of the angry emir firmly than the core of the world,
Sweeter than a wedding feast, above holiness was.
The sun fell beyond the mountains, the gloom with a cloak enveloped the city,
The night, having dropped her lips to the ground, drank human blood,
In sewage and metal, life was trampled with hooves,
The Bulat has noble about the Cabber’s barrier!
Together to the corporals of food: O vulture, you are not a beggar! ..
A brown ash dries on a shoe shaft.
A flame beats above the tinting bodies,
Above the cabin, the angel of revenge beats the wings, the angel of evil,
Distorting the face with anger, forcing the blood to spill -
Cry, golden east of the capital, the meat of the swearing table!
Cry Kabir - you were a rock, and so it collapsed like a rock!
... Do not give the Creator a cock for the past things.
(c) Abu-taibaib ibn-hussan al-Mutanabby