Meekh - Рассвет
текст песни
17
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Meekh - Рассвет - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
На рассвете мы все встанем и пойдем в ад за красотой Беатриче,
С каждым шагом оставляя пятна тепла и немного наличных,
Прокручивая в голове своей вечное поле мечт,
Плавких как медь на пути непрерывных склонений и встречных.
На востоке солнце встаёт, мир лежит во зле.
Твари едят друг друга. И тот, кто был слеп,
Пришел сюда, чтобы стать зрячим. Видящий да ослепнет,
Чтобы принять и воспринять всё гораздо иначе.
Синий дым вьётся и липнет к щекам голых комнат.
Я был дурак, но хочу стать им в полную.
С дрожью фалангов сломленные люди передают боль по кругу,
Вырывая её из недр себя для самого близкого друга.
И мы понимаем ровно столько, сколько имеем.
Голодные пилигримы обращают в веру голодных пигмеев.
Двойной эспрессо стынет вместе с чувствами.
Мы меняем богов, но неизменным оставляя искусство.
И, смотря на светлое небо, я кое как ем свою кашу,
Понимая, что однажды стану старее и старше,
Но не злее, ибо это солнце собой нас не греет,
Оставляя одних в навсегда отцветших аллеях. (x2)
Из-за стен хилых бунгал взирают большие преграды.
Чубакка пляшет magic disco, и стреляет из «Града».
Раскрываясь трагизмом человек харкает на принципы,
Ради того, кто готов быть червём, но не птицей.
По останкам битых мечт и втоптанной гордости
Идут единицы, держа в себе веру, что сама и же горбит их.
Я взираю на знаки замызганных линий мёртвых систем,
И душевная накипь начинает менять свой оттенок.
Через лабиринты пространств нас ведут тонкие нити,
Низвергая до транса, в коих начинаем видеть их лики.
Между ночью и светом, между молчаньем и криком,
Истинна где-то рядом, в сопутствии трипа.
И, смотря на светлое небо, я кое как ем свою кашу,
Понимая, что однажды стану старее и старше,
Но не злее, ибо это солнце собой нас не греет,
Оставляя одних в навсегда отцветших аллеях. (x2)
С каждым шагом оставляя пятна тепла и немного наличных,
Прокручивая в голове своей вечное поле мечт,
Плавких как медь на пути непрерывных склонений и встречных.
На востоке солнце встаёт, мир лежит во зле.
Твари едят друг друга. И тот, кто был слеп,
Пришел сюда, чтобы стать зрячим. Видящий да ослепнет,
Чтобы принять и воспринять всё гораздо иначе.
Синий дым вьётся и липнет к щекам голых комнат.
Я был дурак, но хочу стать им в полную.
С дрожью фалангов сломленные люди передают боль по кругу,
Вырывая её из недр себя для самого близкого друга.
И мы понимаем ровно столько, сколько имеем.
Голодные пилигримы обращают в веру голодных пигмеев.
Двойной эспрессо стынет вместе с чувствами.
Мы меняем богов, но неизменным оставляя искусство.
И, смотря на светлое небо, я кое как ем свою кашу,
Понимая, что однажды стану старее и старше,
Но не злее, ибо это солнце собой нас не греет,
Оставляя одних в навсегда отцветших аллеях. (x2)
Из-за стен хилых бунгал взирают большие преграды.
Чубакка пляшет magic disco, и стреляет из «Града».
Раскрываясь трагизмом человек харкает на принципы,
Ради того, кто готов быть червём, но не птицей.
По останкам битых мечт и втоптанной гордости
Идут единицы, держа в себе веру, что сама и же горбит их.
Я взираю на знаки замызганных линий мёртвых систем,
И душевная накипь начинает менять свой оттенок.
Через лабиринты пространств нас ведут тонкие нити,
Низвергая до транса, в коих начинаем видеть их лики.
Между ночью и светом, между молчаньем и криком,
Истинна где-то рядом, в сопутствии трипа.
И, смотря на светлое небо, я кое как ем свою кашу,
Понимая, что однажды стану старее и старше,
Но не злее, ибо это солнце собой нас не греет,
Оставляя одних в навсегда отцветших аллеях. (x2)
At dawn, we will all get up and go to hell for the beauty Beatrice,
With each step, leaving the spots of heat and a little cash,
Scrolling in the head of his eternal field of dreams,
Small as copper in the way of continuous declension and oncoming.
In the east, the sun rises, the world lies in evil.
The creatures eat each other. And the one who was blind
He came here to become sighted. Seeing yes it will blind
To accept and perceive everything much differently.
Blue smoke curls and sticks to the cheeks of bare rooms.
I was a fool, but I want to become full of them.
With trembling phalanxes, broken people pass the pain in a circle,
Tearing it out of the bowels of herself for the closest friend.
And we understand exactly as much as we have.
Hungry pilgrims are turned into the faith of hungry pygmies.
Double espresso becomes with feelings.
We change the gods, but unchanged, leaving art.
And, looking at the bright sky, I somehow eat my porridge,
Realizing that one day I will become older and older,
But not angrier, because this sun does not warm us by itself,
Leaving some in forever faded alleys. (x2)
Great obstacles are looking at the walls of frails.
Chubakka dances Magic Disco, and shoots from Grad.
Revealing tragedy a person shouts to the principles,
For the sake of who is ready to be a worm, but not a bird.
On the remains of broken dreams and a dull pride
Units are coming, holding the faith in itself that it itself is humping them.
I look at the signs of the shabby lines of dead systems,
And the spiritual scale begins to change its shade.
Through the labyrinths of spaces, thin threads lead us,
Fluttling to the trance, in which we begin to see their faces.
Between night and light, between silence and a cry,
True somewhere nearby, in the compliance of Trip.
And, looking at the bright sky, I somehow eat my porridge,
Realizing that one day I will become older and older,
But not angrier, because this sun does not warm us by itself,
Leaving some in forever faded alleys. (x2)
With each step, leaving the spots of heat and a little cash,
Scrolling in the head of his eternal field of dreams,
Small as copper in the way of continuous declension and oncoming.
In the east, the sun rises, the world lies in evil.
The creatures eat each other. And the one who was blind
He came here to become sighted. Seeing yes it will blind
To accept and perceive everything much differently.
Blue smoke curls and sticks to the cheeks of bare rooms.
I was a fool, but I want to become full of them.
With trembling phalanxes, broken people pass the pain in a circle,
Tearing it out of the bowels of herself for the closest friend.
And we understand exactly as much as we have.
Hungry pilgrims are turned into the faith of hungry pygmies.
Double espresso becomes with feelings.
We change the gods, but unchanged, leaving art.
And, looking at the bright sky, I somehow eat my porridge,
Realizing that one day I will become older and older,
But not angrier, because this sun does not warm us by itself,
Leaving some in forever faded alleys. (x2)
Great obstacles are looking at the walls of frails.
Chubakka dances Magic Disco, and shoots from Grad.
Revealing tragedy a person shouts to the principles,
For the sake of who is ready to be a worm, but not a bird.
On the remains of broken dreams and a dull pride
Units are coming, holding the faith in itself that it itself is humping them.
I look at the signs of the shabby lines of dead systems,
And the spiritual scale begins to change its shade.
Through the labyrinths of spaces, thin threads lead us,
Fluttling to the trance, in which we begin to see their faces.
Between night and light, between silence and a cry,
True somewhere nearby, in the compliance of Trip.
And, looking at the bright sky, I somehow eat my porridge,
Realizing that one day I will become older and older,
But not angrier, because this sun does not warm us by itself,
Leaving some in forever faded alleys. (x2)
Другие песни исполнителя: