Sерпентина - Даже Оскар Уайльд
текст песни
14
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Sерпентина - Даже Оскар Уайльд - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Даже Оскар Уайльд иногда не столь элегантен и остроумен,
как пристало ему, не всегда он на высоте,
иногда оступается, опускаясь если не до банальностей,
не до пошлостей, то до простых, ожидаемых фраз.
Даже Уайльд устает, утомляясь блеском идей и слов,
засыпает под фонарями, в кэбах, клубах и ресторанах,
на скамейке в парке, жена и дети давно спят,
ученики, перешептываясь. укрывают его клетчатым пледом,
точно пойманную рыбешку, как последнего ванильного отрока,
ему снится это, и он посыпается в ужасе.
Ему снится все - и танцующая Саломея
в карнавальных бразильских перьях,
невыносимо пошлая киноактириса раннего космического Голливуда,
ему снится Брэдбери и портрет Дориана Грея,
медленно умирающий на задворках библиотеки.
Ему снится Дюма, Конан Дойл и Водсворт,
так и не ставший другом,
прозрачный лунный
диск
и ранний печальный кинематограф,
шиллинг, в метро звенящий,
злобно впивается в уши простой советский
будильник на двух металлических ножках.
как пристало ему, не всегда он на высоте,
иногда оступается, опускаясь если не до банальностей,
не до пошлостей, то до простых, ожидаемых фраз.
Даже Уайльд устает, утомляясь блеском идей и слов,
засыпает под фонарями, в кэбах, клубах и ресторанах,
на скамейке в парке, жена и дети давно спят,
ученики, перешептываясь. укрывают его клетчатым пледом,
точно пойманную рыбешку, как последнего ванильного отрока,
ему снится это, и он посыпается в ужасе.
Ему снится все - и танцующая Саломея
в карнавальных бразильских перьях,
невыносимо пошлая киноактириса раннего космического Голливуда,
ему снится Брэдбери и портрет Дориана Грея,
медленно умирающий на задворках библиотеки.
Ему снится Дюма, Конан Дойл и Водсворт,
так и не ставший другом,
прозрачный лунный
диск
и ранний печальный кинематограф,
шиллинг, в метро звенящий,
злобно впивается в уши простой советский
будильник на двух металлических ножках.
Even Oscar Wilde is sometimes not so elegant and witty,
how it ended to him, he is not always on top,
Sometimes it stimulates, dropping out if not to banalities,
Not to vulgarity, then to simple, expected phrases.
Even Wilde tires, tired of the brilliance of ideas and words,
falls asleep under lanterns, in kabach, clubs and restaurants,
On a park in the park, wife and children have been sleeping for a long time,
Pupils whispering. cover it with a checkered blanket,
precisely caught fish, like the last vanilla lace,
He dreams of this, and he sprinkles in horror.
He dreams of everything - and the dancing salome
in carnival Brazilian feathers,
unbearably vulgar film actorial of early cosmic Hollywood,
He dreams of Bradbury and a portrait of Dorian Gray,
Slowly dying in the back of the library.
He dreams of Dumas, Conan Doyle and Wodsworth,
never become a friend
Transparent lunar
disk
and early sad cinema,
Shilling, ringing in the subway,
gloomily gags into the ears of a simple Soviet
An alarm clock on two metal legs.
how it ended to him, he is not always on top,
Sometimes it stimulates, dropping out if not to banalities,
Not to vulgarity, then to simple, expected phrases.
Even Wilde tires, tired of the brilliance of ideas and words,
falls asleep under lanterns, in kabach, clubs and restaurants,
On a park in the park, wife and children have been sleeping for a long time,
Pupils whispering. cover it with a checkered blanket,
precisely caught fish, like the last vanilla lace,
He dreams of this, and he sprinkles in horror.
He dreams of everything - and the dancing salome
in carnival Brazilian feathers,
unbearably vulgar film actorial of early cosmic Hollywood,
He dreams of Bradbury and a portrait of Dorian Gray,
Slowly dying in the back of the library.
He dreams of Dumas, Conan Doyle and Wodsworth,
never become a friend
Transparent lunar
disk
and early sad cinema,
Shilling, ringing in the subway,
gloomily gags into the ears of a simple Soviet
An alarm clock on two metal legs.