Tilzziter - Фрик шоу
текст песни
23
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Tilzziter - Фрик шоу - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Тем утром проснулся я в баре.
А может и в аглицком пабе.
С порога настучал одному по таблу.
Да что там - паре.
Нахамил накрахмаленой бабе,
Сошелся в цене по баблу,
На зависть картавому раббе,
И продал все мысли. Не парит.
После начался праздник.
И вряд ли кто был недоволен,
Там кончились сразу и морали и басни.
Хотел бы уйти, но вышло - не волен.
Что делать, остался, продолжил игру.
Скурил все идеи и пропил музу,
Чтоб отпали сомненья,
А то, предположим - вру,
Послал все подальше, а шестерку - в лузу.
Дальше было фрикшоу.
И даже скорее не фрик,
А может даже не шоу,
Но на нем я оставил свой крик.
Минуту спустя спустились мадам,
И в такт колыханья грудей
Я зашагал по рядам,
По пряди волос оставляя на столике
Под восхищенные взгляды людей.
Руку пожав незнакомому другу,
Оставил в ладони его свою пятерню.
Вторую пустили по кругу
Онанисты в далеком и темном углу.
Стянув с моих плеч пиджачок,
Мне в губы жадно впилась проститутка,
И я почувствовал слабый толчок -
Это плечи упали со стуком.
А мои прекрасные губы
Чертовка решила присвоить себе.
И если б не вдарили медные трубы,
В оркестре, что раньше играл только флейтой,
Остался бы я при ушах и услышал тех змей,
Что мои ступни обвили сжимающей лентой.
Так, что я двигаться больше не смел.
Но был достаточно смел отстегнуть свои ноги,
И уже дальше лежать на грязном полу
Совершенно не зная чувства тревоги
И, глядя наверх, возносить светилу хвалу.
Но вот незадача, заместо светила
На сводчатой кровле закрепились коварные люстры.
Так моих глаз ненадолго хватило,
И теперь им уже не смотреть на девичьи бюсты.
Под конец даже хрен отвалился,
Обнаружив себя в руках обезьянки бармена.
Сам же бармен, покряхтев, наклонился
И отнял мне голову. А что уж, ведь кончилась смена.
Пора бы уже и в порядок приводить заведенье.
Что осталось мне, спросите грустно?
Отвечу вам-память осталась, хоть это не густо.
Каждому в этом проклятом мире
Досталась частичка меня.
Пусть лягут тяжелую гирей
И будут друг друга сменять
Полулживые образы парня
То только с левой рукой, то и вовсе без плеч,
Но всегда с беззаботной улыбкой,
Которую бармен стереть позабыл по беспеч...
Но стихают последние отзвуки реальности зыбкой
И мне вот-вот уже будет пора.
Но весь смысл-то в чем?
Здесь мысль как солнце стара:
Я попросту нужным не счел
Раствориться бесследно в конце,
Я в мирозданья кольце
Решил задержаться навечно,
Или хотя бы подольше,
И пусть от кольца меня теперь не отсечь, но
Скажу вам, что нету участи горьше.
А может и в аглицком пабе.
С порога настучал одному по таблу.
Да что там - паре.
Нахамил накрахмаленой бабе,
Сошелся в цене по баблу,
На зависть картавому раббе,
И продал все мысли. Не парит.
После начался праздник.
И вряд ли кто был недоволен,
Там кончились сразу и морали и басни.
Хотел бы уйти, но вышло - не волен.
Что делать, остался, продолжил игру.
Скурил все идеи и пропил музу,
Чтоб отпали сомненья,
А то, предположим - вру,
Послал все подальше, а шестерку - в лузу.
Дальше было фрикшоу.
И даже скорее не фрик,
А может даже не шоу,
Но на нем я оставил свой крик.
Минуту спустя спустились мадам,
И в такт колыханья грудей
Я зашагал по рядам,
По пряди волос оставляя на столике
Под восхищенные взгляды людей.
Руку пожав незнакомому другу,
Оставил в ладони его свою пятерню.
Вторую пустили по кругу
Онанисты в далеком и темном углу.
Стянув с моих плеч пиджачок,
Мне в губы жадно впилась проститутка,
И я почувствовал слабый толчок -
Это плечи упали со стуком.
А мои прекрасные губы
Чертовка решила присвоить себе.
И если б не вдарили медные трубы,
В оркестре, что раньше играл только флейтой,
Остался бы я при ушах и услышал тех змей,
Что мои ступни обвили сжимающей лентой.
Так, что я двигаться больше не смел.
Но был достаточно смел отстегнуть свои ноги,
И уже дальше лежать на грязном полу
Совершенно не зная чувства тревоги
И, глядя наверх, возносить светилу хвалу.
Но вот незадача, заместо светила
На сводчатой кровле закрепились коварные люстры.
Так моих глаз ненадолго хватило,
И теперь им уже не смотреть на девичьи бюсты.
Под конец даже хрен отвалился,
Обнаружив себя в руках обезьянки бармена.
Сам же бармен, покряхтев, наклонился
И отнял мне голову. А что уж, ведь кончилась смена.
Пора бы уже и в порядок приводить заведенье.
Что осталось мне, спросите грустно?
Отвечу вам-память осталась, хоть это не густо.
Каждому в этом проклятом мире
Досталась частичка меня.
Пусть лягут тяжелую гирей
И будут друг друга сменять
Полулживые образы парня
То только с левой рукой, то и вовсе без плеч,
Но всегда с беззаботной улыбкой,
Которую бармен стереть позабыл по беспеч...
Но стихают последние отзвуки реальности зыбкой
И мне вот-вот уже будет пора.
Но весь смысл-то в чем?
Здесь мысль как солнце стара:
Я попросту нужным не счел
Раствориться бесследно в конце,
Я в мирозданья кольце
Решил задержаться навечно,
Или хотя бы подольше,
И пусть от кольца меня теперь не отсечь, но
Скажу вам, что нету участи горьше.
That morning I woke up in the bar.
Or maybe in the Aglitsky pub.
From the threshold he stuck one in table.
What is there - a couple.
Nahamil of a starchy woman,
Set down in the price of the dough,
On the envy of the rugged rabb,
And sold all thoughts. Does not soar.
After the holiday began.
And hardly anyone was dissatisfied
There, both morality and fables ended there.
I would like to leave, but it turned out - not free.
What to do, remained, continued the game.
I checked all the ideas and drank the muse,
To fall off the doubts
And then, suppose - lying,
He sent everything away, and the six to the luse.
Then there was a fruit.
And even rather not a freak,
Or maybe not even a show
But on it I left my scream.
A minute later Madame descended,
And to the beat of the swaying of the breasts
I walked by rows,
Leaving the strand of hair on the table
Under the admiring glances of people.
Handing a hand to an unfamiliar friend,
He left his five in his palm.
The second was launched in a circle
Masters in a distant and dark corner.
Pulling a jacket from my shoulders,
A prostitute eagerly dug into my lips,
And I felt a weak push -
These shoulders fell with a knock.
And my beautiful lips
The devil decided to assign to herself.
And if the copper pipes have not been drunk,
In the orchestra, which used to play only a flute,
I would stay with my ears and heard those snakes,
That my feet have wrapped around with a squeezing ribbon.
So that I did not dare to move anymore.
But it was enough to get off his legs,
And then lie on the dirty floor
Not knowing a sense of anxiety at all
And, looking up, offend the luminary praise.
But here's the bad luck, it was shining in a hidden
On a vaulted roof, insidious chandeliers were fixed.
So my eye was enough for a short time
And now they can no longer look at girlish busts.
In the end, even the hell fell off,
Finding himself in the hands of the monkey bartender.
The bartender himself, Shirkhtev, leaned over
And he took my head. And what, because the shift is over.
It's time to put the institution in order.
What is left to me, ask sadly?
I will answer you, there is a memory, even though it is not dense.
Everyone in this damned world
I got a piece of me.
Let the heavy weights lie down
And they will change each other
Sending images of the guy
Then only with the left hand, then without the shoulders,
But always with a carefree smile,
Which the bartender forgot to erase for the careless ...
But the last echoes of reality subsided
And I’m about to have time.
But the whole point is what?
Here the thought is like the sun is old:
I did not consider it simply necessary
Dissolve without a trace at the end,
I am in the universe of the ring
I decided to linger forever
Or at least longer
And let me not cut off me from the ring, but
I will tell you that there is no fate of a worse.
Or maybe in the Aglitsky pub.
From the threshold he stuck one in table.
What is there - a couple.
Nahamil of a starchy woman,
Set down in the price of the dough,
On the envy of the rugged rabb,
And sold all thoughts. Does not soar.
After the holiday began.
And hardly anyone was dissatisfied
There, both morality and fables ended there.
I would like to leave, but it turned out - not free.
What to do, remained, continued the game.
I checked all the ideas and drank the muse,
To fall off the doubts
And then, suppose - lying,
He sent everything away, and the six to the luse.
Then there was a fruit.
And even rather not a freak,
Or maybe not even a show
But on it I left my scream.
A minute later Madame descended,
And to the beat of the swaying of the breasts
I walked by rows,
Leaving the strand of hair on the table
Under the admiring glances of people.
Handing a hand to an unfamiliar friend,
He left his five in his palm.
The second was launched in a circle
Masters in a distant and dark corner.
Pulling a jacket from my shoulders,
A prostitute eagerly dug into my lips,
And I felt a weak push -
These shoulders fell with a knock.
And my beautiful lips
The devil decided to assign to herself.
And if the copper pipes have not been drunk,
In the orchestra, which used to play only a flute,
I would stay with my ears and heard those snakes,
That my feet have wrapped around with a squeezing ribbon.
So that I did not dare to move anymore.
But it was enough to get off his legs,
And then lie on the dirty floor
Not knowing a sense of anxiety at all
And, looking up, offend the luminary praise.
But here's the bad luck, it was shining in a hidden
On a vaulted roof, insidious chandeliers were fixed.
So my eye was enough for a short time
And now they can no longer look at girlish busts.
In the end, even the hell fell off,
Finding himself in the hands of the monkey bartender.
The bartender himself, Shirkhtev, leaned over
And he took my head. And what, because the shift is over.
It's time to put the institution in order.
What is left to me, ask sadly?
I will answer you, there is a memory, even though it is not dense.
Everyone in this damned world
I got a piece of me.
Let the heavy weights lie down
And they will change each other
Sending images of the guy
Then only with the left hand, then without the shoulders,
But always with a carefree smile,
Which the bartender forgot to erase for the careless ...
But the last echoes of reality subsided
And I’m about to have time.
But the whole point is what?
Here the thought is like the sun is old:
I did not consider it simply necessary
Dissolve without a trace at the end,
I am in the universe of the ring
I decided to linger forever
Or at least longer
And let me not cut off me from the ring, but
I will tell you that there is no fate of a worse.