Zeman - Обелиск
текст песни
17
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Zeman - Обелиск - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я прихожу сюда, когда мне плохо.
Не для того, чтобы мне стало хорошо, а попросить прощения.
Пусть на мгновение отпустит это что-то -
Я не научился жить после поражения.
И каждый раз не происходит ничего,
Лишь в кармане друг о друга снова трутся фотографии.
Сильней, чем боль эта заноза в биографии,
Которую не вытащить иголкой, пока я живой.
Я не жалею ни о чём и каяться за мелочёвку
Я не собираюсь - не продался и не продаюсь.
И мне останется развеять прах мечты, иллюзии
У обелиска, под которым кости наших муз.
Так пусть вся эта пыль взовьётся чёрной тучей
И закроет небо, где дрожит Никториума флаг,
Ведь моих лучших забирают города заблудших душ.
Я слушаю, как воют вслед им стаи дворовых собак.
Тяжёлый дождь прольётся в память наших общих песен,
И молния устроит небосводу кесарево.
Гром, вороньё и мои бесы - все свидетели
Того, как время прошлое становится безвестием.
Уже готов упасть на землю чёрный купол,
В мире глухо отдается эхом колокольный звон,
И толпы кукол отправляются на слом, а сотни букв и слов
Возносятся над лесом, освящённые моим костром.
Нет, я не знаю, что приснится обелиску. Эти тучи слишком близко,
И над головами тех, кто не видит дальше миски,
Нет просвета, души раздеты. Нас придавит всех,
И сегодня будет первый снег...
Когда повеет холодом от той давно не новости,
О том, что здесь, под обелиском, вечная спит молодость,
Как в одиночной камере, и небо станет каменным
Я выброшу все фото, и ливень перестанет.
Пусть ветер примет мою жертву, расплескает снимки
По полям и городам, а лица станут невидимками.
Как моя память наполнялась злобой и обидой,
Небо наполнялось снегом и теперь забито
Под завязку им, и вязкие, как манка облака
Уже не будут плакать, а земле устроят свистопляску.
Лязг и грохот Джаггернаута утихнет где-то там в дали,
И денежное дерево покроет слой небесной пыли.
Сам обелиск заснёт под хлопьями. Белым-бело
На всей планете, холодно, лишь чёрной кляксой старый дом
Останется на белой пустоши, пытаясь устрашить,
Того, кто выпустил из урны прах вчерашней жизни.
А я впервые к обелиску повернусь спиной,
Ведь там, за белою стеной, родится новый путь домой.
Когда из-за тяжелых туч пробьётся первый робкий свет...
Под звук губной гармошки ложится первый снег.
Уже готов упасть на землю чёрный купол,
В мире глухо отдается эхом колокольный звон,
И толпы кукол отправляются на слом, а сотни букв и слов
Возносятся над лесом, освящённые моим костром.
Нет, я не знаю, что приснится обелиску. Эти тучи слишком близко,
И над головами тех, кто не видит дальше миски,
Нет просвета, души раздеты. Нас придавит всех,
И сегодня будет первый снег...
Не для того, чтобы мне стало хорошо, а попросить прощения.
Пусть на мгновение отпустит это что-то -
Я не научился жить после поражения.
И каждый раз не происходит ничего,
Лишь в кармане друг о друга снова трутся фотографии.
Сильней, чем боль эта заноза в биографии,
Которую не вытащить иголкой, пока я живой.
Я не жалею ни о чём и каяться за мелочёвку
Я не собираюсь - не продался и не продаюсь.
И мне останется развеять прах мечты, иллюзии
У обелиска, под которым кости наших муз.
Так пусть вся эта пыль взовьётся чёрной тучей
И закроет небо, где дрожит Никториума флаг,
Ведь моих лучших забирают города заблудших душ.
Я слушаю, как воют вслед им стаи дворовых собак.
Тяжёлый дождь прольётся в память наших общих песен,
И молния устроит небосводу кесарево.
Гром, вороньё и мои бесы - все свидетели
Того, как время прошлое становится безвестием.
Уже готов упасть на землю чёрный купол,
В мире глухо отдается эхом колокольный звон,
И толпы кукол отправляются на слом, а сотни букв и слов
Возносятся над лесом, освящённые моим костром.
Нет, я не знаю, что приснится обелиску. Эти тучи слишком близко,
И над головами тех, кто не видит дальше миски,
Нет просвета, души раздеты. Нас придавит всех,
И сегодня будет первый снег...
Когда повеет холодом от той давно не новости,
О том, что здесь, под обелиском, вечная спит молодость,
Как в одиночной камере, и небо станет каменным
Я выброшу все фото, и ливень перестанет.
Пусть ветер примет мою жертву, расплескает снимки
По полям и городам, а лица станут невидимками.
Как моя память наполнялась злобой и обидой,
Небо наполнялось снегом и теперь забито
Под завязку им, и вязкие, как манка облака
Уже не будут плакать, а земле устроят свистопляску.
Лязг и грохот Джаггернаута утихнет где-то там в дали,
И денежное дерево покроет слой небесной пыли.
Сам обелиск заснёт под хлопьями. Белым-бело
На всей планете, холодно, лишь чёрной кляксой старый дом
Останется на белой пустоши, пытаясь устрашить,
Того, кто выпустил из урны прах вчерашней жизни.
А я впервые к обелиску повернусь спиной,
Ведь там, за белою стеной, родится новый путь домой.
Когда из-за тяжелых туч пробьётся первый робкий свет...
Под звук губной гармошки ложится первый снег.
Уже готов упасть на землю чёрный купол,
В мире глухо отдается эхом колокольный звон,
И толпы кукол отправляются на слом, а сотни букв и слов
Возносятся над лесом, освящённые моим костром.
Нет, я не знаю, что приснится обелиску. Эти тучи слишком близко,
И над головами тех, кто не видит дальше миски,
Нет просвета, души раздеты. Нас придавит всех,
И сегодня будет первый снег...
I come here when I feel bad.
Not for me to feel good, but to ask for forgiveness.
Let him let it go for a moment -
I did not learn to live after the defeat.
And nothing happens every time,
Only in the pocket of each other photographs are rubbing again.
Stronger than the pain of this splinter in the biography,
Which cannot be pulled out with a needle until I am alive.
I do not regret anything and repent for the little things
I'm not going to - I have not sold and do not sell.
And I will have to dispel the dust of dreams, illusions
The obelisk is under which the bones of our muses.
So let all this dust rise in a black cloud
And the sky will close, where no one is trembling, the flag,
After all, the cities of lost souls take my best.
I listen to how the flocks of courtyard dogs howl after them.
Heavy rain will be spent in memory of our common songs,
And lightning will arrange a cesarean to the sky.
Thunder, raven and my demons - all witnesses
How time is the past becoming an abscess.
The black dome is ready to fall to the ground,
In the world, a bell ringing echoed muffledly,
And crowds of dolls go to scrape, and hundreds of letters and words
Ascended over the forest, consecrated by my bonfire.
No, I don't know what the obelisk will dream. These clouds are too close
And above the heads of those who do not see the bowls further,
There is no glee, the soul is undressed. Will crush us all
And today there will be the first snow ...
When it will play the cold from that for a long time not news,
The fact that here, under the obelisk, eternal sleeps youth,
As in a single chamber, and the sky will become stone
I will throw away all the photos and the downpour will stop.
Let the wind take my victim, splash pictures
In the fields and cities, and faces will become invisible.
How my memory was filled with anger and resentment,
The sky was filled with snow and now clogged
To the eyeballs, and viscous, like a cloud semolina
They will no longer cry, and the land will be arranged in a whistle.
The clang and the roar of the Jaggernaut will subside somewhere there in Dali,
And the money tree will cover a layer of heavenly dust.
The obelisk itself will fall asleep under the flakes. White-white
On the whole planet, cold, only a black blossry old house
Will remain on the white wasteland, trying to frighten,
The one who released the ashes of yesterday’s life from the urn.
And for the first time I turn my back to the obelisk,
After all, there, behind a white wall, a new path home will be born.
When the first timid light breaks through heavy clouds ...
The first snow falls under the sound of a labial accordion.
The black dome is ready to fall to the ground,
In the world, a bell ringing echoed muffledly,
And crowds of dolls go to scrape, and hundreds of letters and words
Ascended over the forest, consecrated by my bonfire.
No, I don't know what the obelisk will dream. These clouds are too close
And above the heads of those who do not see the bowls further,
There is no glee, the soul is undressed. Will crush us all
And today there will be the first snow ...
Not for me to feel good, but to ask for forgiveness.
Let him let it go for a moment -
I did not learn to live after the defeat.
And nothing happens every time,
Only in the pocket of each other photographs are rubbing again.
Stronger than the pain of this splinter in the biography,
Which cannot be pulled out with a needle until I am alive.
I do not regret anything and repent for the little things
I'm not going to - I have not sold and do not sell.
And I will have to dispel the dust of dreams, illusions
The obelisk is under which the bones of our muses.
So let all this dust rise in a black cloud
And the sky will close, where no one is trembling, the flag,
After all, the cities of lost souls take my best.
I listen to how the flocks of courtyard dogs howl after them.
Heavy rain will be spent in memory of our common songs,
And lightning will arrange a cesarean to the sky.
Thunder, raven and my demons - all witnesses
How time is the past becoming an abscess.
The black dome is ready to fall to the ground,
In the world, a bell ringing echoed muffledly,
And crowds of dolls go to scrape, and hundreds of letters and words
Ascended over the forest, consecrated by my bonfire.
No, I don't know what the obelisk will dream. These clouds are too close
And above the heads of those who do not see the bowls further,
There is no glee, the soul is undressed. Will crush us all
And today there will be the first snow ...
When it will play the cold from that for a long time not news,
The fact that here, under the obelisk, eternal sleeps youth,
As in a single chamber, and the sky will become stone
I will throw away all the photos and the downpour will stop.
Let the wind take my victim, splash pictures
In the fields and cities, and faces will become invisible.
How my memory was filled with anger and resentment,
The sky was filled with snow and now clogged
To the eyeballs, and viscous, like a cloud semolina
They will no longer cry, and the land will be arranged in a whistle.
The clang and the roar of the Jaggernaut will subside somewhere there in Dali,
And the money tree will cover a layer of heavenly dust.
The obelisk itself will fall asleep under the flakes. White-white
On the whole planet, cold, only a black blossry old house
Will remain on the white wasteland, trying to frighten,
The one who released the ashes of yesterday’s life from the urn.
And for the first time I turn my back to the obelisk,
After all, there, behind a white wall, a new path home will be born.
When the first timid light breaks through heavy clouds ...
The first snow falls under the sound of a labial accordion.
The black dome is ready to fall to the ground,
In the world, a bell ringing echoed muffledly,
And crowds of dolls go to scrape, and hundreds of letters and words
Ascended over the forest, consecrated by my bonfire.
No, I don't know what the obelisk will dream. These clouds are too close
And above the heads of those who do not see the bowls further,
There is no glee, the soul is undressed. Will crush us all
And today there will be the first snow ...
Другие песни исполнителя: