Щербаков Михаил - Подросток
текст песни
21
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Щербаков Михаил - Подросток - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Ты сам изрёк: «Тот чист, кто нем. В том свет».
Я внял. Я знал: «Ты прав, слов нет. Слов нет».
Я внял. Хоть был строптив, криклив, картав.
Стал нем. И что ж? Ты прав, нет слов. Ты прав.
Трёхвековой губернский гонор.
Ужимки публики манерной.
Говор скверный. Архитектурный срам и стыд.
Амуры крылышками плещут.
Резвятся гипсовые нимфы.
Блещут нимбы дурной латунью. И глядит
на них угрюмо, стиснув зубы, злой подросток.
Как сгусток весь, как перекрёсток.
Ему б хотя бы две-три бомбы -
уж он тогда бы эти нимбы!
Он бы им бы... уж он бы задал им тогда!..
Его подошвы набок сбиты.
Он спотыкается и бредит.
Спит и грезит - не о погромах ли? Ну да,
они мерещатся ему. А что стесняться?
И казни тоже снятся...
Но только после чтобы лавры
и непременно сразу праздник:
мавры в красных ливреях, люстры ходуном...
И шёлку чтобы для медовой
ежесезонной куртизанки
вдоволь в замке... и всё что хочешь за окном!..
Ему не кровь важна, важней любовный голод.
Он мал, он зол, он молод.
Да что он сможет, слабонервный?
По физкультуре не отличник.
Первый хищник его раздавит, не жуя.
Ещё вдобавок и заика,
и близорук, и раб желудка...
Дико! жутко! - однако это тоже я.
О Боже, Боже, как же трудно мне со мною.
Нет-нет и взвою, взвою.
Я внял. Я знал: «Ты прав, слов нет. Слов нет».
Я внял. Хоть был строптив, криклив, картав.
Стал нем. И что ж? Ты прав, нет слов. Ты прав.
Трёхвековой губернский гонор.
Ужимки публики манерной.
Говор скверный. Архитектурный срам и стыд.
Амуры крылышками плещут.
Резвятся гипсовые нимфы.
Блещут нимбы дурной латунью. И глядит
на них угрюмо, стиснув зубы, злой подросток.
Как сгусток весь, как перекрёсток.
Ему б хотя бы две-три бомбы -
уж он тогда бы эти нимбы!
Он бы им бы... уж он бы задал им тогда!..
Его подошвы набок сбиты.
Он спотыкается и бредит.
Спит и грезит - не о погромах ли? Ну да,
они мерещатся ему. А что стесняться?
И казни тоже снятся...
Но только после чтобы лавры
и непременно сразу праздник:
мавры в красных ливреях, люстры ходуном...
И шёлку чтобы для медовой
ежесезонной куртизанки
вдоволь в замке... и всё что хочешь за окном!..
Ему не кровь важна, важней любовный голод.
Он мал, он зол, он молод.
Да что он сможет, слабонервный?
По физкультуре не отличник.
Первый хищник его раздавит, не жуя.
Ещё вдобавок и заика,
и близорук, и раб желудка...
Дико! жутко! - однако это тоже я.
О Боже, Боже, как же трудно мне со мною.
Нет-нет и взвою, взвою.
You yourself said: “He is clean who is him. The light is. "
I heeded. I knew: “You are right, there are no words. I have no words".
I heeded. Although he was sealing, lifting, Kartav.
He became him. And then? You are right, no words. You are right.
Three -century provincial Honor.
Glorification of the public mannerna.
The dialect is bad. Architectural shame and shame.
Amurs splashing wings.
Gypsum nymphs frolic.
The halo of a bad brass shone. And looks
They grimly, gritting their teeth, are an evil teenager.
Like a clot, like a crossroads.
He would at least two or three bombs -
He would then be these halo!
He would have him ... he would have asked them then! ..
His soles are knocked down.
He stumbles and crazy.
He sleeps and dreams - is it not about pogroms? Well, yes,
They seem to him. And what to be shy?
And the executions are also dreaming ...
But only after the laurels
And certainly immediately the holiday:
Moors in red livery, chandeliers shake ...
And silk for honey
Bessioral courtesan
Nice in the castle ... and all you want outside the window! ..
It is not important to his blood, more important love hunger.
He is small, he is angry, he is young.
What can he, faint of all?
In physical education is not an excellent student.
The first predator will crush him without chewing him.
Still in addition and Zaika,
Both the brown and slave of the stomach ...
Wild! Terrible! “However, this is me too.”
Oh God, God, how difficult it is for me.
No, no with a slaughter, with a heart.
I heeded. I knew: “You are right, there are no words. I have no words".
I heeded. Although he was sealing, lifting, Kartav.
He became him. And then? You are right, no words. You are right.
Three -century provincial Honor.
Glorification of the public mannerna.
The dialect is bad. Architectural shame and shame.
Amurs splashing wings.
Gypsum nymphs frolic.
The halo of a bad brass shone. And looks
They grimly, gritting their teeth, are an evil teenager.
Like a clot, like a crossroads.
He would at least two or three bombs -
He would then be these halo!
He would have him ... he would have asked them then! ..
His soles are knocked down.
He stumbles and crazy.
He sleeps and dreams - is it not about pogroms? Well, yes,
They seem to him. And what to be shy?
And the executions are also dreaming ...
But only after the laurels
And certainly immediately the holiday:
Moors in red livery, chandeliers shake ...
And silk for honey
Bessioral courtesan
Nice in the castle ... and all you want outside the window! ..
It is not important to his blood, more important love hunger.
He is small, he is angry, he is young.
What can he, faint of all?
In physical education is not an excellent student.
The first predator will crush him without chewing him.
Still in addition and Zaika,
Both the brown and slave of the stomach ...
Wild! Terrible! “However, this is me too.”
Oh God, God, how difficult it is for me.
No, no with a slaughter, with a heart.
Другие песни исполнителя: