А. Козлов - Серёга-пролетарий
текст песни
40
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
А. Козлов - Серёга-пролетарий - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Служил на заводе Серёга-пролетарий
Он с детства был испытанный марксист,
Он был член месткома, и был он член парткома,
А, в общем, стопроцентный активист.
Евойная Манька страдала уклоном,
И слабый промеж ними был контакт:
Накрашенные губки, колени ниже юбки,
А это, несомненно, вредный факт.
Сказал ей Серега: - Бросай ты эти штучки,
Ведь ты компроментируешь меня.
Ты вредная гада, с тобой бороться надо,
Даю на исправление три дня.
Она ему басом: — Катись ты к своим массам,
Не буду я в твоей Кэ Пэ Сэ Сэ!
А он не сдается, он будет с ней бороться,
Серега на своем лихом посте.
Три дня как один пролетели,
И сказал ей Серега вот так:
- Напрасно вы в самом-то деле
Рассчитываете на брак.
Маруська тогда понимает,
Что жизнь ее стала хужей,
И в сердце с размаху вонзает
Шестнадцать столовых ножей.
Мотор все пропеллеры крутит,
Москве показаться пора,
Маруське лежать в институте
Профессора Пастера.
Маруську на стол помещают
Шестнадцать дежурных врачей,
И каждый из них вынимает
Свой ножик из ейных грудей.
- Вынай, не вынай, не поможет,
Не быть мне с любимым вместя.
Оставьте один только ножик,
На память о милом в грудях.
Маруську везут в крематорий
И в печь ее прямо кладут.
В тоске и отчаянном горе
Серега ее тут как тут.
- Маруся, когда б ты, родная,
Открыть свои глазки могла.
Маруся ему отвечает:
- Нельзя, я уже померла.
Я жизнь всю ее перепортил,
За это отвечу я сам.
Насыпьте, пожалуйста, в портфель,
Мне пеплу четыреста пятьдесят шесть грамм.
Насыпьте ж, насыпьте ж мне в портфель,
Мне пеплу четыреста пятьдесят шесть грамм.
Он с детства был испытанный марксист,
Он был член месткома, и был он член парткома,
А, в общем, стопроцентный активист.
Евойная Манька страдала уклоном,
И слабый промеж ними был контакт:
Накрашенные губки, колени ниже юбки,
А это, несомненно, вредный факт.
Сказал ей Серега: - Бросай ты эти штучки,
Ведь ты компроментируешь меня.
Ты вредная гада, с тобой бороться надо,
Даю на исправление три дня.
Она ему басом: — Катись ты к своим массам,
Не буду я в твоей Кэ Пэ Сэ Сэ!
А он не сдается, он будет с ней бороться,
Серега на своем лихом посте.
Три дня как один пролетели,
И сказал ей Серега вот так:
- Напрасно вы в самом-то деле
Рассчитываете на брак.
Маруська тогда понимает,
Что жизнь ее стала хужей,
И в сердце с размаху вонзает
Шестнадцать столовых ножей.
Мотор все пропеллеры крутит,
Москве показаться пора,
Маруське лежать в институте
Профессора Пастера.
Маруську на стол помещают
Шестнадцать дежурных врачей,
И каждый из них вынимает
Свой ножик из ейных грудей.
- Вынай, не вынай, не поможет,
Не быть мне с любимым вместя.
Оставьте один только ножик,
На память о милом в грудях.
Маруську везут в крематорий
И в печь ее прямо кладут.
В тоске и отчаянном горе
Серега ее тут как тут.
- Маруся, когда б ты, родная,
Открыть свои глазки могла.
Маруся ему отвечает:
- Нельзя, я уже померла.
Я жизнь всю ее перепортил,
За это отвечу я сам.
Насыпьте, пожалуйста, в портфель,
Мне пеплу четыреста пятьдесят шесть грамм.
Насыпьте ж, насыпьте ж мне в портфель,
Мне пеплу четыреста пятьдесят шесть грамм.
Served at the serge-proletarian plant
He since childhood was tested Marxist,
He was a member of the Moscow, and he was a member of the partner,
A, in general, one hundred percent activist.
Evoyana Manka suffered a bias
And the faint of them was a contact:
Painted sponges, knees below the skirt,
And this is undoubtedly a harmful fact.
Serega told her: - Throw these things,
After all, you compromise me.
You are a bad reptile, you need to fight with you,
I give a fix for three days.
She is a bass: - You go to your masses,
I will not be in your CE PE SE SE!
And he does not give up, he will fight with it,
Serega on his lip post.
Three days as one flew
And she told her serega like this:
- in vain you are to actually
Take a marriage.
Maruska then understands
That her life became lug
And in the heart with a swing stuff
Sixteen canteen knives.
Motor All propellers turns,
Moscow seem time
Maruske lying at the Institute
Professor Pasteur.
Maruska is placed on the table
Sixteen doctors on duty
And each of them takes out
Your knife from her breasts.
- take it out, do not take it, does not help,
Not to be me with your loved one.
Leave one knife alone
In memory of a mile in breasts.
Maruska is taken to the crematorium
And in the oven it is straight.
In longing and desperate grief
Serega her here is like here.
- Marusya, when you are, native,
Open your eyes could.
Marusya answers him:
- It is impossible, I already died.
I lived all her life,
For this I will answer myself.
Please pour into the portfolio,
I am ashes of four hundred fifty six grams.
Put, pour into my briefcase,
I am ashes of four hundred fifty six grams.
He since childhood was tested Marxist,
He was a member of the Moscow, and he was a member of the partner,
A, in general, one hundred percent activist.
Evoyana Manka suffered a bias
And the faint of them was a contact:
Painted sponges, knees below the skirt,
And this is undoubtedly a harmful fact.
Serega told her: - Throw these things,
After all, you compromise me.
You are a bad reptile, you need to fight with you,
I give a fix for three days.
She is a bass: - You go to your masses,
I will not be in your CE PE SE SE!
And he does not give up, he will fight with it,
Serega on his lip post.
Three days as one flew
And she told her serega like this:
- in vain you are to actually
Take a marriage.
Maruska then understands
That her life became lug
And in the heart with a swing stuff
Sixteen canteen knives.
Motor All propellers turns,
Moscow seem time
Maruske lying at the Institute
Professor Pasteur.
Maruska is placed on the table
Sixteen doctors on duty
And each of them takes out
Your knife from her breasts.
- take it out, do not take it, does not help,
Not to be me with your loved one.
Leave one knife alone
In memory of a mile in breasts.
Maruska is taken to the crematorium
And in the oven it is straight.
In longing and desperate grief
Serega her here is like here.
- Marusya, when you are, native,
Open your eyes could.
Marusya answers him:
- It is impossible, I already died.
I lived all her life,
For this I will answer myself.
Please pour into the portfolio,
I am ashes of four hundred fifty six grams.
Put, pour into my briefcase,
I am ashes of four hundred fifty six grams.