А.Шульгин - Э.По. Ворон
текст песни
26
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
А.Шульгин - Э.По. Ворон - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой,
Над старинными томами я склонялся в полусне,
Грезам странным отдавался, - вдруг неясный звук раздался,
Будто кто-то постучался - постучался в дверь ко мне.
"Это, верно, - прошептал я, - гость в полночной тишине,
Гость стучится в дверь ко мне".
Ясно помню... Ожиданье... Поздней осени рыданья...
И в камине очертанья тускло тлеющих углей...
О, как жаждал я рассвета, как я тщетно ждал ответа
На страданье без привета, на вопрос о ней, о ней -
О Леноре, что блистала ярче всех земных огней, -
О светиле прежних дней.
И завес пурпурных трепет издавал как будто лепет,
Трепет, лепет, наполнявший темным чувством сердце мне.
Непонятный страх смиряя, встал я с места, повторяя:
"Это только гость, блуждая, постучался в дверь ко мне,
Поздний гость приюта просит в полуночной тишине -
Гость стучится в дверь ко мне".
"Подавив свои сомненья, победивши спасенья,
Я сказал: "Не осудите замедленья моего!
Этой полночью ненастной я вздремнул, - и стук неясный
Слишком тих был, стук неясный, - и не слышал я его,
Я не слышал..." Тут раскрыл я дверь жилища моего:
Тьма - и больше ничего.
Взор застыл, во тьме стесненный, и стоял я изумленный,
Снам отдавшись, недоступным на земле ни для кого;
Но как прежде ночь молчала, тьма душе не отвечала,
Лишь - "Ленора!" - прозвучало имя солнца моего, -
Это я шепнул, и эхо повторило вновь его, -
Эхо - больше ничего.
Вновь я в комнату вернулся - обернулся - содрогнулся, -
Стук раздался, но слышнее, чем звучал он до того.
"Верно, что-нибудь сломилось, что-нибудь пошевелилось,
Там, за ставнями, забилось у окошка моего,
Это - ветер, - усмирю я трепет сердца моего, -
Ветер - больше ничего".
Я толкнул окно с решеткой, - тотчас важною походкой
Из-за ставней вышел Ворон, гордый Ворон старых дней,
Не склонился он учтиво, но, как лорд, вошел спесиво
И, взмахнув крылом лениво, в пышной важности своей
Он взлетел на бюст Паллады, что над дверью был моей,
Он взлетел - и сел над ней.
От печали я очнулся и невольно усмехнулся,
Видя важность этой птицы, жившей долгие года.
"Твой хохол ощипан славно, и глядишь ты презабавно, -
Я промолвил, - но скажи мне: в царстве тьмы, где ночь всегда,
Как ты звался, гордый Ворон, там, где ночь царит всегда?"
Молвил Ворон: "Никогда".
Птица ясно отвечала, и хоть смысла было мало.
Подивился я всем сердцем на ответ ее тогда.
Да и кто не подивится, кто с такой мечтой сроднится,
Кто поверить согласится, чтобы где-нибудь, когда -
Сел над дверью говорящий без запинки, без труда
Ворон с кличкой: "Никогда".
И взирая так сурово, лишь одно твердил он слово,
Точно всю он душу вылил в этом слове "Никогда",
И крылами не взмахнул он, и пером не шевельнул он, -
Я шепнул: "Друзья сокрылись вот уж многие года,
Завтра он меня покинет, как надежды, навсегда".
Ворон молвил: "Никогда".
Услыхав ответ удачный, вздрогнул я в тревоге мрачной.
"Верно, был он, - я подумал, - у того, чья жизнь - Беда,
У страдальца, чьи мученья возрастали, как теченье
Рек весной, чье отреченье от Надежды навсегда
Над старинными томами я склонялся в полусне,
Грезам странным отдавался, - вдруг неясный звук раздался,
Будто кто-то постучался - постучался в дверь ко мне.
"Это, верно, - прошептал я, - гость в полночной тишине,
Гость стучится в дверь ко мне".
Ясно помню... Ожиданье... Поздней осени рыданья...
И в камине очертанья тускло тлеющих углей...
О, как жаждал я рассвета, как я тщетно ждал ответа
На страданье без привета, на вопрос о ней, о ней -
О Леноре, что блистала ярче всех земных огней, -
О светиле прежних дней.
И завес пурпурных трепет издавал как будто лепет,
Трепет, лепет, наполнявший темным чувством сердце мне.
Непонятный страх смиряя, встал я с места, повторяя:
"Это только гость, блуждая, постучался в дверь ко мне,
Поздний гость приюта просит в полуночной тишине -
Гость стучится в дверь ко мне".
"Подавив свои сомненья, победивши спасенья,
Я сказал: "Не осудите замедленья моего!
Этой полночью ненастной я вздремнул, - и стук неясный
Слишком тих был, стук неясный, - и не слышал я его,
Я не слышал..." Тут раскрыл я дверь жилища моего:
Тьма - и больше ничего.
Взор застыл, во тьме стесненный, и стоял я изумленный,
Снам отдавшись, недоступным на земле ни для кого;
Но как прежде ночь молчала, тьма душе не отвечала,
Лишь - "Ленора!" - прозвучало имя солнца моего, -
Это я шепнул, и эхо повторило вновь его, -
Эхо - больше ничего.
Вновь я в комнату вернулся - обернулся - содрогнулся, -
Стук раздался, но слышнее, чем звучал он до того.
"Верно, что-нибудь сломилось, что-нибудь пошевелилось,
Там, за ставнями, забилось у окошка моего,
Это - ветер, - усмирю я трепет сердца моего, -
Ветер - больше ничего".
Я толкнул окно с решеткой, - тотчас важною походкой
Из-за ставней вышел Ворон, гордый Ворон старых дней,
Не склонился он учтиво, но, как лорд, вошел спесиво
И, взмахнув крылом лениво, в пышной важности своей
Он взлетел на бюст Паллады, что над дверью был моей,
Он взлетел - и сел над ней.
От печали я очнулся и невольно усмехнулся,
Видя важность этой птицы, жившей долгие года.
"Твой хохол ощипан славно, и глядишь ты презабавно, -
Я промолвил, - но скажи мне: в царстве тьмы, где ночь всегда,
Как ты звался, гордый Ворон, там, где ночь царит всегда?"
Молвил Ворон: "Никогда".
Птица ясно отвечала, и хоть смысла было мало.
Подивился я всем сердцем на ответ ее тогда.
Да и кто не подивится, кто с такой мечтой сроднится,
Кто поверить согласится, чтобы где-нибудь, когда -
Сел над дверью говорящий без запинки, без труда
Ворон с кличкой: "Никогда".
И взирая так сурово, лишь одно твердил он слово,
Точно всю он душу вылил в этом слове "Никогда",
И крылами не взмахнул он, и пером не шевельнул он, -
Я шепнул: "Друзья сокрылись вот уж многие года,
Завтра он меня покинет, как надежды, навсегда".
Ворон молвил: "Никогда".
Услыхав ответ удачный, вздрогнул я в тревоге мрачной.
"Верно, был он, - я подумал, - у того, чья жизнь - Беда,
У страдальца, чьи мученья возрастали, как теченье
Рек весной, чье отреченье от Надежды навсегда
Once at midnight, at a sullen, full of painful thought,
Over the old volumes, I bowed half asleep,
He gave the strange dreams, - suddenly an obscure sound was heard,
As if someone knocked - knocked on the door to me.
“This is true,” I whispered, “a guest in midnight silence,
The guest knocks on the door to me. "
I clearly remember ... waiting ... late autumn sobbing ...
And in the fireplace fireplace dull smoldering coal ...
Oh, how I longed for dawn, how I waited in vain an answer
On suffering without greetings, to the question about her, about her -
About Lenor, which shone brightly than all earthly lights -
About the luminary of the previous days.
And the curtain of purple trees published as if babble,
A thrill, babble, filling my heart with a dark feeling.
Imagifying an incomprehensible fear, I got up, repeating:
"This is only a guest, wandering, knocked on the door to me,
The late guest of the shelter asks in midnight silence -
The guest knocks on the door to me. "
"Suppressing his doubts, defeating salvation,
I said: "Do not condemn my slowdown!
This midnight I took a nap, - and the knock is obscure
It was too quiet, the knock is unclear, - and I did not hear him,
I have not heard ... "Then I opened the door of my home:
Darkness - and nothing more.
The gaze froze, constrained in the darkness, and I stood amazed,
Disorders surrendered to anyone inaccessible to anyone;
But as before the night was silent, darkness did not answer the soul,
Only - "Lenora!" - the name of my sun sounded, -
I whispered, and the echo repeated him again, -
Echo is nothing more.
Again I returned to the room - turned around - shuddered, -
The knock was heard, but more audible than he sounded before.
"True, something broke, something moved,
There, behind the shutters, I hung up at my window,
This is the wind, - I will pacify my heart, -
The wind is nothing more. ”
I pushed the window with the grate, - immediately important gait
A raven, the proud raven of the old days, came out from behind the shutters,
He did not bow courteously, but, like a lord, he entered
And, having waved the wing lazily, in the magnificent importance of his
He took off to a bust of the pallads that was mine above the door,
He took off - and sat over her.
From sorrow, I woke up and involuntarily grinned,
Seeing the importance of this bird, who lived for many years.
"Your crest is glorious, and you see you console, -
I said, - but tell me: in the kingdom of darkness, where the night is always,
How did you call, a proud raven, where the night always reigns? "
The raven said: "Never."
The bird answered clearly, and although there was little sense.
I marveled at all my heart to her answer then.
And who will not marvel, who will be akin to such a dream,
Who will believe to believe that somewhere when -
The speaker without hesitation sat over the door, easily
Raven with a nickname: "Never."
And looking so severely, only one he insisted on the word,
Exactly his whole soul poured out in this word "never",
And he did not wave the wings, and he did not move with a pen, - -
I whispered: "Friends were hidden for many years,
Tomorrow he will leave me like hopes forever. "
The raven said: "Never."
Hearing the answer successful, I shuddered in a dark alarm.
“True, he was,” I thought, “whose life is trouble,
The sufferer, whose torment increased, like the flow
Rivers in the spring, whose renunciation of hope forever
Over the old volumes, I bowed half asleep,
He gave the strange dreams, - suddenly an obscure sound was heard,
As if someone knocked - knocked on the door to me.
“This is true,” I whispered, “a guest in midnight silence,
The guest knocks on the door to me. "
I clearly remember ... waiting ... late autumn sobbing ...
And in the fireplace fireplace dull smoldering coal ...
Oh, how I longed for dawn, how I waited in vain an answer
On suffering without greetings, to the question about her, about her -
About Lenor, which shone brightly than all earthly lights -
About the luminary of the previous days.
And the curtain of purple trees published as if babble,
A thrill, babble, filling my heart with a dark feeling.
Imagifying an incomprehensible fear, I got up, repeating:
"This is only a guest, wandering, knocked on the door to me,
The late guest of the shelter asks in midnight silence -
The guest knocks on the door to me. "
"Suppressing his doubts, defeating salvation,
I said: "Do not condemn my slowdown!
This midnight I took a nap, - and the knock is obscure
It was too quiet, the knock is unclear, - and I did not hear him,
I have not heard ... "Then I opened the door of my home:
Darkness - and nothing more.
The gaze froze, constrained in the darkness, and I stood amazed,
Disorders surrendered to anyone inaccessible to anyone;
But as before the night was silent, darkness did not answer the soul,
Only - "Lenora!" - the name of my sun sounded, -
I whispered, and the echo repeated him again, -
Echo is nothing more.
Again I returned to the room - turned around - shuddered, -
The knock was heard, but more audible than he sounded before.
"True, something broke, something moved,
There, behind the shutters, I hung up at my window,
This is the wind, - I will pacify my heart, -
The wind is nothing more. ”
I pushed the window with the grate, - immediately important gait
A raven, the proud raven of the old days, came out from behind the shutters,
He did not bow courteously, but, like a lord, he entered
And, having waved the wing lazily, in the magnificent importance of his
He took off to a bust of the pallads that was mine above the door,
He took off - and sat over her.
From sorrow, I woke up and involuntarily grinned,
Seeing the importance of this bird, who lived for many years.
"Your crest is glorious, and you see you console, -
I said, - but tell me: in the kingdom of darkness, where the night is always,
How did you call, a proud raven, where the night always reigns? "
The raven said: "Never."
The bird answered clearly, and although there was little sense.
I marveled at all my heart to her answer then.
And who will not marvel, who will be akin to such a dream,
Who will believe to believe that somewhere when -
The speaker without hesitation sat over the door, easily
Raven with a nickname: "Never."
And looking so severely, only one he insisted on the word,
Exactly his whole soul poured out in this word "never",
And he did not wave the wings, and he did not move with a pen, - -
I whispered: "Friends were hidden for many years,
Tomorrow he will leave me like hopes forever. "
The raven said: "Never."
Hearing the answer successful, I shuddered in a dark alarm.
“True, he was,” I thought, “whose life is trouble,
The sufferer, whose torment increased, like the flow
Rivers in the spring, whose renunciation of hope forever