Александр Андриенко, Ольга Битюкова - Джордж Макдональд - Дары младенца Христа
текст песни
18
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Александр Андриенко, Ольга Битюкова - Джордж Макдональд - Дары младенца Христа - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Макдональд Джордж :
(1824-1905 гг.) - шотландский романист и поэт, священник. Его можно назвать основателем фэнтези. Его проза получила высочайшую оценку Одена, Честертона, Толкина, Льюиса. Последний вывел его в «Расторжении брака» как жителя Рая следующим образом: «На одном из камней сидел высокий человек, почти великан, с длинной бородой. Я еще не разглядел, какие у здешних людей лица, а сейчас понял, что они вроде бы двойные. Передо мной было божество, чисто духовное создание без возраста и порока. И в то же время я видел старика, продубленного дождем и ветром, как пастух, которого туристы считают простаком, потому что он честен, а соседи по той же самой причине считают мудрецом. Глаза у него были зоркие, словно он долго жил в пустынных местах, и я почему-то догадался, что их окружали морщины, пока бессмертие не умыло его лица. … Сильно дрожа, я стал объяснять ему, что значит он для меня. Я пытался рассказать, как однажды зимним вечером я купил на вокзале его книгу (мне было тогда шестнадцать лет), и она сотворила со мной то, что Беатриче сотворила с мальчиком Данте: для меня началась новая жизнь. Я сбивчиво объяснял, как долго эта жизнь была только умственной, не трогала сердца, пока я не понял наконец, что его христианство не случайно. Я заговорил о том, как упорно отказывался видеть, что имя его очарованию - святость, но он положил мне руку на плечо. - Сынок, -сказал он, -мне ли не понять твою любовь и всякую любовь?»
(1824-1905 гг.) - шотландский романист и поэт, священник. Его можно назвать основателем фэнтези. Его проза получила высочайшую оценку Одена, Честертона, Толкина, Льюиса. Последний вывел его в «Расторжении брака» как жителя Рая следующим образом: «На одном из камней сидел высокий человек, почти великан, с длинной бородой. Я еще не разглядел, какие у здешних людей лица, а сейчас понял, что они вроде бы двойные. Передо мной было божество, чисто духовное создание без возраста и порока. И в то же время я видел старика, продубленного дождем и ветром, как пастух, которого туристы считают простаком, потому что он честен, а соседи по той же самой причине считают мудрецом. Глаза у него были зоркие, словно он долго жил в пустынных местах, и я почему-то догадался, что их окружали морщины, пока бессмертие не умыло его лица. … Сильно дрожа, я стал объяснять ему, что значит он для меня. Я пытался рассказать, как однажды зимним вечером я купил на вокзале его книгу (мне было тогда шестнадцать лет), и она сотворила со мной то, что Беатриче сотворила с мальчиком Данте: для меня началась новая жизнь. Я сбивчиво объяснял, как долго эта жизнь была только умственной, не трогала сердца, пока я не понял наконец, что его христианство не случайно. Я заговорил о том, как упорно отказывался видеть, что имя его очарованию - святость, но он положил мне руку на плечо. - Сынок, -сказал он, -мне ли не понять твою любовь и всякую любовь?»
McDonald George:
(1824-1905) - Scottish novelist and poet, priest. It can be called the founder of fantasy. His prose received the highest assessment of Oden, Chesterton, Tolkien, Lewis. The latter brought him to “divorce” as a resident of Paradise as follows: “On one of the stones there was a tall man, almost a giant, with a long beard. I have not yet discerned what kind of local people have, but now I realized that they seem to be double. Before me was a deity, a purely spiritual creature without age and vice. And at the same time, I saw an old man, which is purged by the rain and the wind, like a shepherd, whom tourists consider simple, because he is honest, and the neighbors are considered a sage for the same reason. His eyes were vigilant, as if he had lived in deserted places for a long time, and for some reason I guessed that they were surrounded by wrinkles, until immortality was washed by his face. ... trembling very much, I began to explain to him what he means for me. I tried to tell how once I bought a book at the station at the station (I was sixteen years old then), and she created with me what Beatrice created with the boy Dante: a new life began for me. I confusedly explained how long this life was only mental, I did not touch my heart, until I finally understood that his Christianity was not by chance. I talked about how stubbornly I refused to see that the name of his charm is holiness, but he put his hand on his shoulder. “Son,” he said, “Doesn't you understand your love and all love?”
(1824-1905) - Scottish novelist and poet, priest. It can be called the founder of fantasy. His prose received the highest assessment of Oden, Chesterton, Tolkien, Lewis. The latter brought him to “divorce” as a resident of Paradise as follows: “On one of the stones there was a tall man, almost a giant, with a long beard. I have not yet discerned what kind of local people have, but now I realized that they seem to be double. Before me was a deity, a purely spiritual creature without age and vice. And at the same time, I saw an old man, which is purged by the rain and the wind, like a shepherd, whom tourists consider simple, because he is honest, and the neighbors are considered a sage for the same reason. His eyes were vigilant, as if he had lived in deserted places for a long time, and for some reason I guessed that they were surrounded by wrinkles, until immortality was washed by his face. ... trembling very much, I began to explain to him what he means for me. I tried to tell how once I bought a book at the station at the station (I was sixteen years old then), and she created with me what Beatrice created with the boy Dante: a new life began for me. I confusedly explained how long this life was only mental, I did not touch my heart, until I finally understood that his Christianity was not by chance. I talked about how stubbornly I refused to see that the name of his charm is holiness, but he put his hand on his shoulder. “Son,” he said, “Doesn't you understand your love and all love?”