Александр Галич - Новогодний запой
текст песни
32
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Александр Галич - Новогодний запой - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Странная ночь. Не то снег, не то дождь, все развезло. Человек идет пьяненький, бормочет какие-то странные слова, вспоминает стихи, строчки из писем. А чаще всего вспоминает такую строчку их письма Пушкина брату Льву: "Пишут мне, что Батюшков помешался. Быть нельзя!"
По-осеннему деревья налегке,
Керосиновые пятна на реке,
Фиолетовые пятна на воде,
Ты сказала мне тихонько: "Быть беде".
Я позабыл твое лицо,
Я пьян был к полдню,
Я подарил твое кольцо, -
Кому, не помню...
Я подымал тебя на смех,
И врал про что-то,
И сам смеялся больше всех,
И пил без счета.
Из шутовства, из хвастовства
В то - балаганье
Я предал все твои слова
На поруганье.
Качалась пьяная мотня
Вокруг прибойно,
И ты спросила у меня:
"Тебе не больно?"
Не поймешь - не то январь, не то апрель,
Не поймешь - не то метель, не то капель.
На реке не ледостав, не ледоход.
Старый год, а ты сказала - Новый год.
Их век выносит на гора,
И - марш по свету,
Одно отличье - номера,
Другого нету!
О, этот серый частокол -
Двадцатый опус,
Где каждый день, как протокол,
А ночь, как обыск,
Где все зазря, где все не то,
И все не прочно,
Который час, и то никто
Не знает точно.
Лишь неизменен календарь
В приметах века -
Ночная улица. Фонарь.
Канал. Аптека...
В этот вечер, не сумевший стать зимой,
Мы дороги не нашли к себе домой,
А спросил тебя: "А может, все не зря?"
Ты ответила - старинным: "Быть нельзя".
1969
По-осеннему деревья налегке,
Керосиновые пятна на реке,
Фиолетовые пятна на воде,
Ты сказала мне тихонько: "Быть беде".
Я позабыл твое лицо,
Я пьян был к полдню,
Я подарил твое кольцо, -
Кому, не помню...
Я подымал тебя на смех,
И врал про что-то,
И сам смеялся больше всех,
И пил без счета.
Из шутовства, из хвастовства
В то - балаганье
Я предал все твои слова
На поруганье.
Качалась пьяная мотня
Вокруг прибойно,
И ты спросила у меня:
"Тебе не больно?"
Не поймешь - не то январь, не то апрель,
Не поймешь - не то метель, не то капель.
На реке не ледостав, не ледоход.
Старый год, а ты сказала - Новый год.
Их век выносит на гора,
И - марш по свету,
Одно отличье - номера,
Другого нету!
О, этот серый частокол -
Двадцатый опус,
Где каждый день, как протокол,
А ночь, как обыск,
Где все зазря, где все не то,
И все не прочно,
Который час, и то никто
Не знает точно.
Лишь неизменен календарь
В приметах века -
Ночная улица. Фонарь.
Канал. Аптека...
В этот вечер, не сумевший стать зимой,
Мы дороги не нашли к себе домой,
А спросил тебя: "А может, все не зря?"
Ты ответила - старинным: "Быть нельзя".
1969
Strange night. Not that snow, or rain, everything was carried. A man goes drunk, mutters some strange words, recalls poems, lines from letters. And most often he recalls such a line of their letters to Pushkin to his brother Leo: "They write to me that Batyushkov was obsessed. It is impossible to be!"
In the autumn, the trees lightly,
Kerosene spots on the river,
Violet spots on the water,
You told me quietly: "To be trouble."
I forgot your face
I was drunk by noon
I gave your ring, -
To whom, I don't remember ...
I raised you to laugh
And lied about something
And he laughed the most
And drank without an account.
From jesting, from boasting
That is the booth
I betrayed all your words
On a fight.
A drunken motion was swinging
Around the royal
And you asked me:
"Doesn't it hurt?"
You can’t understand - either January, or April,
You won’t understand - not a blizzard, or drops.
On the river is not ice -out, not an ice drift.
The old year, and you said the New Year.
Their century takes to the mountain,
And - march in the light,
One difference - numbers,
There is no other!
Oh, this gray picket fence -
The twentieth opus,
Where every day is a protocol,
And night, like a search,
Where everything is in vain, where everything is not that,
And everything is not firm
What time is it, and then no one
He does not know for sure.
Only the calendar is unchanged
In the signs of the century -
Night street. Flashlight.
Channel. Pharmacy...
That evening, unable to become in the winter,
We did not find the roads to our home,
And he asked you: "Or maybe everything is not in vain?"
You answered - ancient: "You can’t be."
1969
In the autumn, the trees lightly,
Kerosene spots on the river,
Violet spots on the water,
You told me quietly: "To be trouble."
I forgot your face
I was drunk by noon
I gave your ring, -
To whom, I don't remember ...
I raised you to laugh
And lied about something
And he laughed the most
And drank without an account.
From jesting, from boasting
That is the booth
I betrayed all your words
On a fight.
A drunken motion was swinging
Around the royal
And you asked me:
"Doesn't it hurt?"
You can’t understand - either January, or April,
You won’t understand - not a blizzard, or drops.
On the river is not ice -out, not an ice drift.
The old year, and you said the New Year.
Their century takes to the mountain,
And - march in the light,
One difference - numbers,
There is no other!
Oh, this gray picket fence -
The twentieth opus,
Where every day is a protocol,
And night, like a search,
Where everything is in vain, where everything is not that,
And everything is not firm
What time is it, and then no one
He does not know for sure.
Only the calendar is unchanged
In the signs of the century -
Night street. Flashlight.
Channel. Pharmacy...
That evening, unable to become in the winter,
We did not find the roads to our home,
And he asked you: "Or maybe everything is not in vain?"
You answered - ancient: "You can’t be."
1969
Другие песни исполнителя: