Александр Городницкий - Стихи неизвестному водителю
текст песни
19
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Александр Городницкий - Стихи неизвестному водителю - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
СТИХИ НЕИЗВЕСТНОМУ ВОДИТЕЛЮ
Водитель, который меня через Ладогу вез,
Его разглядеть не сумел я, из кузова глядя.
Он был неприметен, как сотни других в Ленинграде, —
Ушанка да ватник, что намертво к телу прирос.
Водитель, который меня через Ладогу вез,
С другими детьми, истощавшими за зиму эту.
На память о нем ни одной не осталось приметы, —
Высок или нет он, курчав или светловолос.
Связать не могу я обрывки из тех кинолент,
Что в память вместило мое восьмилетнее сердце.
Лишенный тепла, на ветру задубевший брезент,
Трехтонки поношенной настежь раскрытая дверца.
Глухими ударами била в колеса вода,
Гремели разрывы, калеча усталые уши.
Вращая баранку, он правил упорно туда,
Где старая церковь белела на краешке суши.
Он в братской могиле лежит, заметенный пургой,
В других растворив своей жизни недолгой остаток.
Ему говорю я: «Спасибо тебе, дорогой,
За то, что вчера разменял я девятый десяток».
Сдержать не могу я непрошеных старческих слез,
Лишь только заслышу капели весенние трели,
Водитель, который меня через Ладогу вез,
Что долгую жизнь подарил мне в далеком апреле.
Водитель, который меня через Ладогу вез,
Его разглядеть не сумел я, из кузова глядя.
Он был неприметен, как сотни других в Ленинграде, —
Ушанка да ватник, что намертво к телу прирос.
Водитель, который меня через Ладогу вез,
С другими детьми, истощавшими за зиму эту.
На память о нем ни одной не осталось приметы, —
Высок или нет он, курчав или светловолос.
Связать не могу я обрывки из тех кинолент,
Что в память вместило мое восьмилетнее сердце.
Лишенный тепла, на ветру задубевший брезент,
Трехтонки поношенной настежь раскрытая дверца.
Глухими ударами била в колеса вода,
Гремели разрывы, калеча усталые уши.
Вращая баранку, он правил упорно туда,
Где старая церковь белела на краешке суши.
Он в братской могиле лежит, заметенный пургой,
В других растворив своей жизни недолгой остаток.
Ему говорю я: «Спасибо тебе, дорогой,
За то, что вчера разменял я девятый десяток».
Сдержать не могу я непрошеных старческих слез,
Лишь только заслышу капели весенние трели,
Водитель, который меня через Ладогу вез,
Что долгую жизнь подарил мне в далеком апреле.
Poems to an unknown driver
The driver who was driving me through Ladoga,
I could not see him, looking from the body.
He was inconspicuous, like hundreds of others in Leningrad, -
Ushaka and quilted jacket, which tightly grown to the body.
The driver who was driving me through Ladoga,
With other children depleted this winter.
There was not a single signs left for memory of him - -
It is tall or not, curling or fair -haired.
I can’t knit scraps from those films,
Which in memory contained my eight -year -old heart.
Deprived of heat, a strangled tarpaulin in the wind,
Three -tunes of a worn wide open door.
Water beat in the wheels with deaf blows,
Ruptures rattled, tired ears are crippled.
Rotating the steering wheel, he ruled stubbornly there,
Where the old church was white on the edge of the land.
He lies in a mass grave, noticeable by a snowstorm,
In others, dissolving their life in a short residue.
I say to him: “Thank you, dear,
For the fact that yesterday I exchanged the ninth dozen. "
I can’t hold back uninvited senile tears,
Only I will hear the droplets of the spring trills,
The driver who was driving me through Ladoga,
What a long life gave me in the distant April.
The driver who was driving me through Ladoga,
I could not see him, looking from the body.
He was inconspicuous, like hundreds of others in Leningrad, -
Ushaka and quilted jacket, which tightly grown to the body.
The driver who was driving me through Ladoga,
With other children depleted this winter.
There was not a single signs left for memory of him - -
It is tall or not, curling or fair -haired.
I can’t knit scraps from those films,
Which in memory contained my eight -year -old heart.
Deprived of heat, a strangled tarpaulin in the wind,
Three -tunes of a worn wide open door.
Water beat in the wheels with deaf blows,
Ruptures rattled, tired ears are crippled.
Rotating the steering wheel, he ruled stubbornly there,
Where the old church was white on the edge of the land.
He lies in a mass grave, noticeable by a snowstorm,
In others, dissolving their life in a short residue.
I say to him: “Thank you, dear,
For the fact that yesterday I exchanged the ninth dozen. "
I can’t hold back uninvited senile tears,
Only I will hear the droplets of the spring trills,
The driver who was driving me through Ladoga,
What a long life gave me in the distant April.
Другие песни исполнителя: