Александр Харчиков - Безыменное поле
текст песни
24
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Александр Харчиков - Безыменное поле - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
по мотивам стихотворения Константина Симонова
Опять мы отходим, товарищ,
Опять проиграли мы бой,
Кровавое солнце позора
Заходит у нас за спиной.
Мы мертвым глаза не закрыли
Придется нам вдовам сказать,
Что мы не успели, забыли
Последнюю почесть отдать.
Не в честных солдатских могилах -
Лежат они прямо в пыли.
Но, мертвых отдав поруганью,
Зато мы - живыми пришли!
Не правда ль, мы так и расскажем
Их вдовам и их матерям:
Мы бросили их на дороге,
Зарыть было некогда нам.
Ты, кажется, слушать не можешь?
Ты руку занес надо мной...
За слов моих страшную горечь
Прости мне, товарищ родной,
Прости мне мои оскорбленья,
Я с горя тебе их сказал,
Я знаю, ты рядом со мною
Сто раз свою грудь подставлял.
Я знаю, ты пуль не боялся,
И жизнь, что дала тебе мать,
Берег ты с мужскою надеждой
Ее подороже продать.
Ты, верно, в сорочке родился,
Что все еще жив до сих пор,
И смерть тебе меньшею мукой
Казалась, чем этот позор.
Ты можешь ответить, что мертвых
Завидуешь сам ты судьбе,
Нет, имут, скажу я тебе.
Нет, имут, скажу я тебе.
Нет, имут. Глухими ночами,
Когда мы отходим назад,
Восставши из праха, за нами
Покойники наши следят.
Солдаты далеких походов,
Умершие грудью вперед,
Со срамом и яростью слышат
Полночные скрипы подвод.
И, вынести срама не в силах,
Мне чудится в страшной ночи
Встают мертвецы всей России,
Поют мертвецам трубачи.
Беззвучно играют их трубы,
Незримы от ног их следы,
Словами беззвучной команды
Их ротные строят в ряды.
Они не хотят оставаться
В забытых могилах своих,
Чтоб вражеских пушек колеса
К востоку ползли через них.
В бело-зеленых мундирах,
Павшие при Петре,
Мертвые преображенцы
Строятся молча в каре.
Плачут седые капралы,
Протяжно играет рожок,
Впервые с Полтавского боя
Уходят они на Восток
Из под твердынь Измаила,
Не знавший досель ретирад,
Понуро уходит последний
Суворовский мертвый солдат
Гремят барабаны в Карпатах,
И трубы над Бугом поют
Сибирские мертвые роты
У стен Перемышля встают.
И на истлевших постромках
Вспять через Неман и Прут
Артиллерийские кони
Разбитые пушки везут.
Ты слышишь, товарищ, ты слышишь,
Как мертвые следом идут
Ты слышишь: не только потомки,
Нас предки за это клянут.
Клянемся ж с тобою, товарищ,
Что больше ни шагу назад!
Чтоб больше не шли вслед за нами
Безмолвные тени солдат.
Чтоб там, где мы стали сегодня,
Пригорки да мелкий лесок,
Куриный ручей в пол-аршина,
Прибрежный отлогий песок,-
Чтоб этот досель неизвестный
Кусок нас родившей земли
Стал местом последним, докуда
Последние немцы дошли.
Пусть то безыменное поле,
Где нынче пришлось нам стоят
Вдруг станет той самой твердыней,
Которую немцам не взять.
Ведь только в Можайском уезде
Слыхали названье села,
Которое позже Россия
Бородином назвала.
1942, июль
Опять мы отходим, товарищ,
Опять проиграли мы бой,
Кровавое солнце позора
Заходит у нас за спиной.
Мы мертвым глаза не закрыли
Придется нам вдовам сказать,
Что мы не успели, забыли
Последнюю почесть отдать.
Не в честных солдатских могилах -
Лежат они прямо в пыли.
Но, мертвых отдав поруганью,
Зато мы - живыми пришли!
Не правда ль, мы так и расскажем
Их вдовам и их матерям:
Мы бросили их на дороге,
Зарыть было некогда нам.
Ты, кажется, слушать не можешь?
Ты руку занес надо мной...
За слов моих страшную горечь
Прости мне, товарищ родной,
Прости мне мои оскорбленья,
Я с горя тебе их сказал,
Я знаю, ты рядом со мною
Сто раз свою грудь подставлял.
Я знаю, ты пуль не боялся,
И жизнь, что дала тебе мать,
Берег ты с мужскою надеждой
Ее подороже продать.
Ты, верно, в сорочке родился,
Что все еще жив до сих пор,
И смерть тебе меньшею мукой
Казалась, чем этот позор.
Ты можешь ответить, что мертвых
Завидуешь сам ты судьбе,
Нет, имут, скажу я тебе.
Нет, имут, скажу я тебе.
Нет, имут. Глухими ночами,
Когда мы отходим назад,
Восставши из праха, за нами
Покойники наши следят.
Солдаты далеких походов,
Умершие грудью вперед,
Со срамом и яростью слышат
Полночные скрипы подвод.
И, вынести срама не в силах,
Мне чудится в страшной ночи
Встают мертвецы всей России,
Поют мертвецам трубачи.
Беззвучно играют их трубы,
Незримы от ног их следы,
Словами беззвучной команды
Их ротные строят в ряды.
Они не хотят оставаться
В забытых могилах своих,
Чтоб вражеских пушек колеса
К востоку ползли через них.
В бело-зеленых мундирах,
Павшие при Петре,
Мертвые преображенцы
Строятся молча в каре.
Плачут седые капралы,
Протяжно играет рожок,
Впервые с Полтавского боя
Уходят они на Восток
Из под твердынь Измаила,
Не знавший досель ретирад,
Понуро уходит последний
Суворовский мертвый солдат
Гремят барабаны в Карпатах,
И трубы над Бугом поют
Сибирские мертвые роты
У стен Перемышля встают.
И на истлевших постромках
Вспять через Неман и Прут
Артиллерийские кони
Разбитые пушки везут.
Ты слышишь, товарищ, ты слышишь,
Как мертвые следом идут
Ты слышишь: не только потомки,
Нас предки за это клянут.
Клянемся ж с тобою, товарищ,
Что больше ни шагу назад!
Чтоб больше не шли вслед за нами
Безмолвные тени солдат.
Чтоб там, где мы стали сегодня,
Пригорки да мелкий лесок,
Куриный ручей в пол-аршина,
Прибрежный отлогий песок,-
Чтоб этот досель неизвестный
Кусок нас родившей земли
Стал местом последним, докуда
Последние немцы дошли.
Пусть то безыменное поле,
Где нынче пришлось нам стоят
Вдруг станет той самой твердыней,
Которую немцам не взять.
Ведь только в Можайском уезде
Слыхали названье села,
Которое позже Россия
Бородином назвала.
1942, июль
based on the poem of Konstantin Simonov
Again we leave, comrade,
We lost the battle again
The bloody sun of shame
It comes behind us.
We did not close the dead eyes
We will have to tell the widows
That we did not have time, forgot
The latter is honored to give.
Not in honest soldiers' graves -
They lie right in dust.
But, giving the dead to be reputed,
But we - came alive!
Not true, we will tell you so
Their widows and their mothers:
We threw them on the road
There was no time for us to bury.
You don't seem to be listening to?
You brought your hand over me ...
For my words terrible bitterness
Forgive me, my dear comrade
Forgive me my insults
I told you with grief,
I know you are next to me
He substituted his chest a hundred times.
I know you were not afraid of bullets
And the life that your mother gave you,
You are a male hope
Sell it more expensive.
You, right, were born in the shirt,
That still still alive
And death is less for you with flour
It seemed that this shame.
You can answer that the dead
You envy yourself to fate
No, they have, I will tell you.
No, they have, I will tell you.
No, they have. Dull nights
When we move back
Rushed from dust, followed by
Our dead are watching.
The soldiers of distant campaigns,
Dead chest forward
They hear with shame and rage
Full -time creaks Submarine.
And, to take out a cut is not able to
I feel like a terrible night
The dead of the whole of Russia get up,
Trumpeters sing to the dead.
Their pipes play silently,
Their traces are invisible from the legs,
The words of a soundless team
Their company are built in the ranks.
They don't want to stay
In the forgotten graves of their
So that enemy guns of the wheel
To the east they crawled through them.
In white-green uniforms,
Fallen under Peter,
Dead Transfigurations
They are built silently in the square.
Gray corporals cry,
The horn plays lingeringly
For the first time from the Poltava battle
They go east
From under the stronghold of Ishmael,
Not knowing Dosel retirad
Ponuro leaves the last one
Suvorovsky dead soldier
The drums are rattled in the Carpathians,
And the pipes are singing over the bug
Siberian dead companies
They get up at the walls of Przemysl.
And on the decayed post -brings
Backstage through Neman and rod
Artillery horses
Broken guns are taken.
You hear, comrade, you hear
How the dead follow
You hear: not only descendants
The ancestors curse us for this.
We swear with you, comrade,
That no longer a step back!
So that they no longer follow us
Silent shadows of soldiers.
So that where we become today,
Horseshoes and small forests,
Chicken stream in half an archar,
Coastal otologia sand,-
So that this dosel is unknown
A piece of us who gave birth to the earth
Became the last place, document
The last Germans have reached.
Let it be an unclean field
Where now we had to stand
Suddenly it will become the same stronghold,
Which the Germans do not take.
After all, only in the Mozhaisk district
We heard the name of the village
Which is later Russia
I called Borodin.
1942, July
Again we leave, comrade,
We lost the battle again
The bloody sun of shame
It comes behind us.
We did not close the dead eyes
We will have to tell the widows
That we did not have time, forgot
The latter is honored to give.
Not in honest soldiers' graves -
They lie right in dust.
But, giving the dead to be reputed,
But we - came alive!
Not true, we will tell you so
Their widows and their mothers:
We threw them on the road
There was no time for us to bury.
You don't seem to be listening to?
You brought your hand over me ...
For my words terrible bitterness
Forgive me, my dear comrade
Forgive me my insults
I told you with grief,
I know you are next to me
He substituted his chest a hundred times.
I know you were not afraid of bullets
And the life that your mother gave you,
You are a male hope
Sell it more expensive.
You, right, were born in the shirt,
That still still alive
And death is less for you with flour
It seemed that this shame.
You can answer that the dead
You envy yourself to fate
No, they have, I will tell you.
No, they have, I will tell you.
No, they have. Dull nights
When we move back
Rushed from dust, followed by
Our dead are watching.
The soldiers of distant campaigns,
Dead chest forward
They hear with shame and rage
Full -time creaks Submarine.
And, to take out a cut is not able to
I feel like a terrible night
The dead of the whole of Russia get up,
Trumpeters sing to the dead.
Their pipes play silently,
Their traces are invisible from the legs,
The words of a soundless team
Their company are built in the ranks.
They don't want to stay
In the forgotten graves of their
So that enemy guns of the wheel
To the east they crawled through them.
In white-green uniforms,
Fallen under Peter,
Dead Transfigurations
They are built silently in the square.
Gray corporals cry,
The horn plays lingeringly
For the first time from the Poltava battle
They go east
From under the stronghold of Ishmael,
Not knowing Dosel retirad
Ponuro leaves the last one
Suvorovsky dead soldier
The drums are rattled in the Carpathians,
And the pipes are singing over the bug
Siberian dead companies
They get up at the walls of Przemysl.
And on the decayed post -brings
Backstage through Neman and rod
Artillery horses
Broken guns are taken.
You hear, comrade, you hear
How the dead follow
You hear: not only descendants
The ancestors curse us for this.
We swear with you, comrade,
That no longer a step back!
So that they no longer follow us
Silent shadows of soldiers.
So that where we become today,
Horseshoes and small forests,
Chicken stream in half an archar,
Coastal otologia sand,-
So that this dosel is unknown
A piece of us who gave birth to the earth
Became the last place, document
The last Germans have reached.
Let it be an unclean field
Where now we had to stand
Suddenly it will become the same stronghold,
Which the Germans do not take.
After all, only in the Mozhaisk district
We heard the name of the village
Which is later Russia
I called Borodin.
1942, July
Другие песни исполнителя: