Александр Розенбаум - Восьмиклинка
текст песни
33
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Александр Розенбаум - Восьмиклинка - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Когда сосед заводит старую пластинку,
Которой нету на начала, ни конца,
Я надеваю свою кепку-восьмиклинку,
Она в наследство мне досталась от отца.
Он не снимал её с рассвета до рассвета
И встретил в ней, сказала мать, свою любовь.
Он в кепке лез и на ножи, и на кастеты,
Не стерли годы на цветной подкладке кровь.
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Сколько ты перевидала
Почтарей над крышей старой
утром голубым,
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Это всё, что мне осталось
От того, которого я больше всех любил.
Фокстрот гремит в размякшей, тёплой коммуналке,
Сосед на кухне вытанцовывает степ.
Как может пляшет, опершись рукой на палку,
Дружок отцовский, он делил с ним соль и хлеб.
Стою у зеркала, как девочка-ромашка,
Как батя, к носу козырёчек опустил.
Всплеснув руками, закричала тётя Даша:
"Степаныч к нам вернулся, люди, Бог простил!"
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Был Степаныч, да весь вышел...
Получила похоронку мать
лет семь назад...
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Зачастил к нам дядя Миша,
Весь в прыщах, и рот в коронках...
Как же уцелел ты, гад?!
Ещё чуть-чуть, и я войду в отцовский возраст,
В котором он остался в памяти людской.
Не знаю, под какой его искать берёзой,
Но запах батиных волос всегда со мной.
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Сколько ты перевидала
Почтарей над крышей старой
утром голубым,
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Это всё, что мне осталось
От того, которого я больше всех любил.
Которой нету на начала, ни конца,
Я надеваю свою кепку-восьмиклинку,
Она в наследство мне досталась от отца.
Он не снимал её с рассвета до рассвета
И встретил в ней, сказала мать, свою любовь.
Он в кепке лез и на ножи, и на кастеты,
Не стерли годы на цветной подкладке кровь.
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Сколько ты перевидала
Почтарей над крышей старой
утром голубым,
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Это всё, что мне осталось
От того, которого я больше всех любил.
Фокстрот гремит в размякшей, тёплой коммуналке,
Сосед на кухне вытанцовывает степ.
Как может пляшет, опершись рукой на палку,
Дружок отцовский, он делил с ним соль и хлеб.
Стою у зеркала, как девочка-ромашка,
Как батя, к носу козырёчек опустил.
Всплеснув руками, закричала тётя Даша:
"Степаныч к нам вернулся, люди, Бог простил!"
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Был Степаныч, да весь вышел...
Получила похоронку мать
лет семь назад...
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Зачастил к нам дядя Миша,
Весь в прыщах, и рот в коронках...
Как же уцелел ты, гад?!
Ещё чуть-чуть, и я войду в отцовский возраст,
В котором он остался в памяти людской.
Не знаю, под какой его искать берёзой,
Но запах батиных волос всегда со мной.
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Сколько ты перевидала
Почтарей над крышей старой
утром голубым,
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Это всё, что мне осталось
От того, которого я больше всех любил.
When a neighbor starts an old plate,
Which is not at the beginning, not the end,
I put on my cap-wound,
She inherited from my father.
He did not shoot her from dawn until dawn
And he met her, said his mother, her love.
He climbed in the cap and on knives and brass knife
Bloods did not erase years on the color lining.
Eight -blade, eight -clink
How much you have overpowered
Posters above the roof of the old
In the morning blue,
Eight -blade, eight -clink
This is all that I am left
From the one I loved most.
Foxtrot rattles in a softened, warm communal apartment,
A neighbor in the kitchen drew a step.
How it can dance, leaning your hand on a stick,
Father's friend, he shared with him salt and bread.
I stand at the mirror like a girl-ruler,
Like a dad, he lowered the peaks to his nose.
Handing her hands, Aunt Dasha shouted:
"Stepanych returned to us, people, God forgave!"
Eight -blade, eight -clink
There was Stepanych, but all went out ...
The mother received the funeral
seven years ago ...
Eight -blade, eight -clink
Uncle Misha frequented to us,
All in acne, and the mouth in the crowns ...
How did you survive, bastard?!
A little more, and I will enter my father's age,
In which he remained in the memory of human.
I don't know what kind of birch to look for him,
But the smell of batten hair is always with me.
Eight -blade, eight -clink
How much you have overpowered
Posters above the roof of the old
In the morning blue,
Eight -blade, eight -clink
This is all that I am left
From the one I loved most.
Which is not at the beginning, not the end,
I put on my cap-wound,
She inherited from my father.
He did not shoot her from dawn until dawn
And he met her, said his mother, her love.
He climbed in the cap and on knives and brass knife
Bloods did not erase years on the color lining.
Eight -blade, eight -clink
How much you have overpowered
Posters above the roof of the old
In the morning blue,
Eight -blade, eight -clink
This is all that I am left
From the one I loved most.
Foxtrot rattles in a softened, warm communal apartment,
A neighbor in the kitchen drew a step.
How it can dance, leaning your hand on a stick,
Father's friend, he shared with him salt and bread.
I stand at the mirror like a girl-ruler,
Like a dad, he lowered the peaks to his nose.
Handing her hands, Aunt Dasha shouted:
"Stepanych returned to us, people, God forgave!"
Eight -blade, eight -clink
There was Stepanych, but all went out ...
The mother received the funeral
seven years ago ...
Eight -blade, eight -clink
Uncle Misha frequented to us,
All in acne, and the mouth in the crowns ...
How did you survive, bastard?!
A little more, and I will enter my father's age,
In which he remained in the memory of human.
I don't know what kind of birch to look for him,
But the smell of batten hair is always with me.
Eight -blade, eight -clink
How much you have overpowered
Posters above the roof of the old
In the morning blue,
Eight -blade, eight -clink
This is all that I am left
From the one I loved most.
Другие песни исполнителя: