Александр Вустин - Героическая колыбельная
текст песни
45
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Александр Вустин - Героическая колыбельная - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Героическая колыбельная для ансамбля (1991)
Студия новой музыки
Само состояние образное, которое было найдено здесь, мне возможно не удалось уже больше нигде повторить. Это состояние, которое гениально у Дебюсси определено как «Героическая колыбельная». Как видите, моё название «похищено» у Дебюсси.
А сочинял я «Героическую…» просто с радостью. Здесь тема появляется с самого начала и она помогла очень работать дальше. Я сразу понял, что нашёл некий новый образ и звуковой, и эмоциональный, и психологический, которого раньше не было у меня. И, вместе с тем, здесь проявилась и какая-то новая — изначальная простота, которая позволяет с этим работать легко, без напряжения. Я это определяю как какой-то странный марш на 3/4 и одновременно — как некую колыбельную, потому что всё здесь — как бы по ту сторону сознания, как во сне.
Теперь о составе. Это секстет, но секстет, который в сущности — предельно уплотнённый оркестр, то есть тут и струнные — скрипка, альт и виолончель, и медь — это валторна, и ударные — большой барабан, и фортепиано — клавишный, держащий фактически всё на себе. Более того, у рояля есть ещё и 3 сольных «выхода» в этом сочинении — такие 3 неторопливых соло. Они конструктивно очень важны и возникают через важные какие-то периоды музыки, и возникают как особые «окна» с таким «постскрябинским» привкусом. И также огромную роль играют валторна и большой барабан. У валторны, как выясняется потом, основная тема очень хороша, а большой барабан — для меня всегда был каким-то магическим инструментом. Так вот, этот большой барабан, он у меня здесь чуть ли не главный тембр, а 3 струнных инструмента, наоборот, они едва ли не подчинённую роль играют. Они здесь, скорее, как особая краска.
Здесь я, кстати, хотел бы ещё отметить и мою устремлённость к принципиально особому красочному письму, которое, хотя произведение и вырастает из мотивного ядра, но в дальнейшем-то оказывается, что тут нет никаких границ — не поймёшь, где в сонорику переходит ткань, а что ею не является. Вот, скажем, мотивное соло рояля — оно идёт на педали — и получается что? И то, и другое. Или те 3 важных соло рояля, о которых я вам говорил — это опять же то, что можно назвать, по-моему, и сонорикой. Кстати, один важный урок я извлёк отсюда — что музыка может рождаться «ниоткуда». Вот начальный мотив — «игрушка», а оказалось что? Что на этом механизме маленьком можно построить всё произведение.
Здесь есть и ещё интересные тембровые моменты. Вот, например, перед 21-й цифрой, где кончается раздел невероятно низко играющей валторны — на грани страшного риска, страшного, потому что почти ни одна валторна с этим не справляется — это сделано вполне сознательно. Это нужно как попытка хотя бы. Какой-то художественный в этом есть смысл — чтобы исполнитель почти не справлялся. Это состояния забытья какого-то. Забытья! И рядом, перед этим же какие-то блики гармонические, которые тем, вероятно, выразительны, что они на обиходном ладе строятся и присутствует регистрово вычищенная гармоническая краска, не случайная гармоническая «грязь», а именно рассчитанная как серия и обусловленная обиходно и поэтому звучащая как «диатоника», но диатоника очень тонкая. И это сопоставляется либо с соло рояля, либо длительными соло каких-то других 1-2 инструментов. И здесь же такая подчёркнутая гармоническая статика, и подчёркнутая тембровая краска.
Цитаты здесь — это сознательный вполне расчёт на необходимые аллюзии. А изменены они потому, что все сделаны только по памяти, то есть я не открывал ноты и не выписывал из того же Шёнберга фразы, скажем, а только по памяти… Кроме того, здесь есть ещё и автоцитата, обратите внимание. Это тема поезда, которая была в «Anne Karamazoff». В фильме её исполняли очень жёсткие с сурдиной трубы, которые втроём играют аккорды в виде моторной остинатной темы, а здесь её напевают в виде канона. И заканчивается всё полным истаяньем всей звучности, после чего остается один большой барабан. И вот всё приходит к тому с чего началось.
Студия новой музыки
Само состояние образное, которое было найдено здесь, мне возможно не удалось уже больше нигде повторить. Это состояние, которое гениально у Дебюсси определено как «Героическая колыбельная». Как видите, моё название «похищено» у Дебюсси.
А сочинял я «Героическую…» просто с радостью. Здесь тема появляется с самого начала и она помогла очень работать дальше. Я сразу понял, что нашёл некий новый образ и звуковой, и эмоциональный, и психологический, которого раньше не было у меня. И, вместе с тем, здесь проявилась и какая-то новая — изначальная простота, которая позволяет с этим работать легко, без напряжения. Я это определяю как какой-то странный марш на 3/4 и одновременно — как некую колыбельную, потому что всё здесь — как бы по ту сторону сознания, как во сне.
Теперь о составе. Это секстет, но секстет, который в сущности — предельно уплотнённый оркестр, то есть тут и струнные — скрипка, альт и виолончель, и медь — это валторна, и ударные — большой барабан, и фортепиано — клавишный, держащий фактически всё на себе. Более того, у рояля есть ещё и 3 сольных «выхода» в этом сочинении — такие 3 неторопливых соло. Они конструктивно очень важны и возникают через важные какие-то периоды музыки, и возникают как особые «окна» с таким «постскрябинским» привкусом. И также огромную роль играют валторна и большой барабан. У валторны, как выясняется потом, основная тема очень хороша, а большой барабан — для меня всегда был каким-то магическим инструментом. Так вот, этот большой барабан, он у меня здесь чуть ли не главный тембр, а 3 струнных инструмента, наоборот, они едва ли не подчинённую роль играют. Они здесь, скорее, как особая краска.
Здесь я, кстати, хотел бы ещё отметить и мою устремлённость к принципиально особому красочному письму, которое, хотя произведение и вырастает из мотивного ядра, но в дальнейшем-то оказывается, что тут нет никаких границ — не поймёшь, где в сонорику переходит ткань, а что ею не является. Вот, скажем, мотивное соло рояля — оно идёт на педали — и получается что? И то, и другое. Или те 3 важных соло рояля, о которых я вам говорил — это опять же то, что можно назвать, по-моему, и сонорикой. Кстати, один важный урок я извлёк отсюда — что музыка может рождаться «ниоткуда». Вот начальный мотив — «игрушка», а оказалось что? Что на этом механизме маленьком можно построить всё произведение.
Здесь есть и ещё интересные тембровые моменты. Вот, например, перед 21-й цифрой, где кончается раздел невероятно низко играющей валторны — на грани страшного риска, страшного, потому что почти ни одна валторна с этим не справляется — это сделано вполне сознательно. Это нужно как попытка хотя бы. Какой-то художественный в этом есть смысл — чтобы исполнитель почти не справлялся. Это состояния забытья какого-то. Забытья! И рядом, перед этим же какие-то блики гармонические, которые тем, вероятно, выразительны, что они на обиходном ладе строятся и присутствует регистрово вычищенная гармоническая краска, не случайная гармоническая «грязь», а именно рассчитанная как серия и обусловленная обиходно и поэтому звучащая как «диатоника», но диатоника очень тонкая. И это сопоставляется либо с соло рояля, либо длительными соло каких-то других 1-2 инструментов. И здесь же такая подчёркнутая гармоническая статика, и подчёркнутая тембровая краска.
Цитаты здесь — это сознательный вполне расчёт на необходимые аллюзии. А изменены они потому, что все сделаны только по памяти, то есть я не открывал ноты и не выписывал из того же Шёнберга фразы, скажем, а только по памяти… Кроме того, здесь есть ещё и автоцитата, обратите внимание. Это тема поезда, которая была в «Anne Karamazoff». В фильме её исполняли очень жёсткие с сурдиной трубы, которые втроём играют аккорды в виде моторной остинатной темы, а здесь её напевают в виде канона. И заканчивается всё полным истаяньем всей звучности, после чего остается один большой барабан. И вот всё приходит к тому с чего началось.
Heroic lullaby for the ensemble (1991)
Studio of new music
The state of the artiform, which was found here, may not have managed to repeat anywhere else. This is a state that is brilliant from Debussy is defined as "heroic lullaby". As you can see, my name "stolen" at Debussy.
And I composed "heroic ..." just with joy. Here the topic appears from the very beginning and she helped to work very further. I immediately understood that I found a new image and sound, and emotional, and psychological, whom I had never had. And, at the same time, it was manifested here and some kind of new simplicity, which makes it easy to work with it, without tension. I define it as some strange march on 3/4 and at the same time - as some kind of lullaby, because everything is here - as if on the other side of consciousness, as in a dream.
Now about the composition. This is a sextet, but sextet, which is essentially an extremely compacted orchestra, that is, there is a string - violin, alto and cello, and copper is a horn, and the drums are a large drum, and the piano - the key, holding actually everything on yourself. Moreover, the piano also has 3 solo "exit" in this composition - such 3 leisure solo. They are constructively very important and arise through important any periods of music, and arise as special "windows" with such a "postcryabinsky" taste. And also a huge role is played by French horn and a large drum. Horn, as it turns out later, the main topic is very good, and a big drum - for me it has always been some kind of magical instrument. So, this big drum, he, I have almost the main timbre here, and 3 string instruments, on the contrary, they hardly play a subordinate role. They are here, rather as special paint.
Here I, by the way, would also like to note my aspiration to a fundamentally special colorful letter, which, although the work grows from the motive nucleus, but in the future it turns out that there are no borders - you will not understand where the tissue goes And what is not. Here, let's say, the motive solo of the piano - it goes to the pedals - and it turns out what? Both. Or those 3 important solo piano, which I told you about - is again what can be called, in my opinion, and Sonorica. By the way, one important lesson I remove from here - that the music can be born "nowhere." Here is the initial motive - "toy", and it turned out that? That on this mechanism is small you can build all the work.
There are also interesting timbers. For example, in front of the 21st digit, where the section is incredibly low-playing horn - on the verge of terrible risk, terrible, because almost no hollow with it does not cope - this is quite consciously. It is necessary as an attempt at least. Some kind of art in this is the point - so that the performer almost did not cope. This state of oblivion some. Forgets! And nearby, before that, there are some glare harmonic, which are probably expressive that they are built on the everyday freak and there is a register-cleaned harmonic paint, not a random harmonic "dirt", namely, the series and is due to everybody and therefore sounding As "diatonics", but the diatonics is very thin. And it is compared either with solo piano, or long solos some other 1-2 tools. And here is such an underlined harmonic static, and underlined the testicular paint.
Quotes here are a conscious completely calculation on the necessary allusions. And they were changed because everyone is made only in memory, that is, I did not open the notes and did not write out the phrase from the same Schönberg, say, but only in memory ... In addition, there are also kilkitat, pay attention. This is the topic of the train, which was in Anne Karamazoff. In the film, it was performed very rigid from the surdine pipes, which threesome play chords in the form of a motor asylum theme, and here it is spikes in the form of a canon. And it ends with all the full of all the dies, after which one big drum remains. And all comes to what started.
Studio of new music
The state of the artiform, which was found here, may not have managed to repeat anywhere else. This is a state that is brilliant from Debussy is defined as "heroic lullaby". As you can see, my name "stolen" at Debussy.
And I composed "heroic ..." just with joy. Here the topic appears from the very beginning and she helped to work very further. I immediately understood that I found a new image and sound, and emotional, and psychological, whom I had never had. And, at the same time, it was manifested here and some kind of new simplicity, which makes it easy to work with it, without tension. I define it as some strange march on 3/4 and at the same time - as some kind of lullaby, because everything is here - as if on the other side of consciousness, as in a dream.
Now about the composition. This is a sextet, but sextet, which is essentially an extremely compacted orchestra, that is, there is a string - violin, alto and cello, and copper is a horn, and the drums are a large drum, and the piano - the key, holding actually everything on yourself. Moreover, the piano also has 3 solo "exit" in this composition - such 3 leisure solo. They are constructively very important and arise through important any periods of music, and arise as special "windows" with such a "postcryabinsky" taste. And also a huge role is played by French horn and a large drum. Horn, as it turns out later, the main topic is very good, and a big drum - for me it has always been some kind of magical instrument. So, this big drum, he, I have almost the main timbre here, and 3 string instruments, on the contrary, they hardly play a subordinate role. They are here, rather as special paint.
Here I, by the way, would also like to note my aspiration to a fundamentally special colorful letter, which, although the work grows from the motive nucleus, but in the future it turns out that there are no borders - you will not understand where the tissue goes And what is not. Here, let's say, the motive solo of the piano - it goes to the pedals - and it turns out what? Both. Or those 3 important solo piano, which I told you about - is again what can be called, in my opinion, and Sonorica. By the way, one important lesson I remove from here - that the music can be born "nowhere." Here is the initial motive - "toy", and it turned out that? That on this mechanism is small you can build all the work.
There are also interesting timbers. For example, in front of the 21st digit, where the section is incredibly low-playing horn - on the verge of terrible risk, terrible, because almost no hollow with it does not cope - this is quite consciously. It is necessary as an attempt at least. Some kind of art in this is the point - so that the performer almost did not cope. This state of oblivion some. Forgets! And nearby, before that, there are some glare harmonic, which are probably expressive that they are built on the everyday freak and there is a register-cleaned harmonic paint, not a random harmonic "dirt", namely, the series and is due to everybody and therefore sounding As "diatonics", but the diatonics is very thin. And it is compared either with solo piano, or long solos some other 1-2 tools. And here is such an underlined harmonic static, and underlined the testicular paint.
Quotes here are a conscious completely calculation on the necessary allusions. And they were changed because everyone is made only in memory, that is, I did not open the notes and did not write out the phrase from the same Schönberg, say, but only in memory ... In addition, there are also kilkitat, pay attention. This is the topic of the train, which was in Anne Karamazoff. In the film, it was performed very rigid from the surdine pipes, which threesome play chords in the form of a motor asylum theme, and here it is spikes in the form of a canon. And it ends with all the full of all the dies, after which one big drum remains. And all comes to what started.
Другие песни исполнителя: