Алексей Андрюхин - Пленник
текст песни
66
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Алексей Андрюхин - Пленник - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Застыло время - лето ли, зима ли -
Московия, Империя, Союз...
В кремлевских недрах, в тайном каземате
К сырой стене прикован воин Русь.
Он вольным был. Клыкастые дракары
Вел в синь и солнце, стоя у главы.
От Груманта, до Крита и Сахары
Веселый клич гремел: «На вы! На вы!»
Русь оценил Царьграда хлебосольство
И златоглавий самоварный вид.
Он усмехался: «Слишком мало солнца!
Так вот вам солнце - на ворота щит!»
Русь не любил молебны и базары,
Теодицей непроходимый лес.
Склоняли выю греки и хазары
Перед мечем с насечкой черт и рез,
Пока монах один, чернее сажи,
О всепрощеньи что-то бормоча,
Не всыпал яд в языческую чашу...
Отведал Русь - и стаял, как свеча.
Его связали кушаками туго,
Перунов крест сорвали со шнура,
И меч - грозу ублюдочного юга -
Ублюдок сбросил с берега Днепра.
Змея-монах, стращая божьей карой,
Траву усыпал фосфором луны,
И, обезглавив дерзкие дракары,
Их превратил в унылые челны.
Стелился дым, удушливый и рваный...
Нерусской плотью пахнущая мразь,
Напялив латы с солнцами и львами,
В палатах села, русью нареклась.
Все шире, шире мачеха-Россия,
А батька-Русь закован и заклят...
Но раз в столетье зыркалы косые
Заглядывают в тайный каземат.
И некто вроде чуди или гунна
Клинком кривым касается лица:
«Поставь автограф сокровенной руной,
Чтоб нам твой род поверил до конца,
Чтоб разом гнули серые спинишки,
Не помня Рюген и Эвксинский понт,
Чтоб русских глаз лазоревые вспышки
Не колыхали душный горизонт».
Там, наверху - тальянки и базары,
Морозец, водка, колокольный гуд...
А тут, внизу, потеют комиссары,
Шипит железо и стреляет кнут.
Но, не добившись руны, образина
Уходит прочь. Гремит засова брус.
Там, на свободе - рабская Россия,
А тут, во тьме - солнцелюбивый Русь.
Но, глядя в ночь, он знает: бьется раса
И помнит море, и степную даль.
Спадет, как ржа, Евразии проказа,
Под ней - Руси нетронутая сталь.
Сквозь наважденье византийской вязи
Черты и резы различить пора,
Чтоб вышел Русь - освобожденный Разин -
И развернул, как знамя, Солнце-Ра.
Опять к зениту правит сокол-птица,
Летят к морям ковыльные ветра,
И Русской расы тайная десница,
Сжимая меч, взрастает из Днепра.
Московия, Империя, Союз...
В кремлевских недрах, в тайном каземате
К сырой стене прикован воин Русь.
Он вольным был. Клыкастые дракары
Вел в синь и солнце, стоя у главы.
От Груманта, до Крита и Сахары
Веселый клич гремел: «На вы! На вы!»
Русь оценил Царьграда хлебосольство
И златоглавий самоварный вид.
Он усмехался: «Слишком мало солнца!
Так вот вам солнце - на ворота щит!»
Русь не любил молебны и базары,
Теодицей непроходимый лес.
Склоняли выю греки и хазары
Перед мечем с насечкой черт и рез,
Пока монах один, чернее сажи,
О всепрощеньи что-то бормоча,
Не всыпал яд в языческую чашу...
Отведал Русь - и стаял, как свеча.
Его связали кушаками туго,
Перунов крест сорвали со шнура,
И меч - грозу ублюдочного юга -
Ублюдок сбросил с берега Днепра.
Змея-монах, стращая божьей карой,
Траву усыпал фосфором луны,
И, обезглавив дерзкие дракары,
Их превратил в унылые челны.
Стелился дым, удушливый и рваный...
Нерусской плотью пахнущая мразь,
Напялив латы с солнцами и львами,
В палатах села, русью нареклась.
Все шире, шире мачеха-Россия,
А батька-Русь закован и заклят...
Но раз в столетье зыркалы косые
Заглядывают в тайный каземат.
И некто вроде чуди или гунна
Клинком кривым касается лица:
«Поставь автограф сокровенной руной,
Чтоб нам твой род поверил до конца,
Чтоб разом гнули серые спинишки,
Не помня Рюген и Эвксинский понт,
Чтоб русских глаз лазоревые вспышки
Не колыхали душный горизонт».
Там, наверху - тальянки и базары,
Морозец, водка, колокольный гуд...
А тут, внизу, потеют комиссары,
Шипит железо и стреляет кнут.
Но, не добившись руны, образина
Уходит прочь. Гремит засова брус.
Там, на свободе - рабская Россия,
А тут, во тьме - солнцелюбивый Русь.
Но, глядя в ночь, он знает: бьется раса
И помнит море, и степную даль.
Спадет, как ржа, Евразии проказа,
Под ней - Руси нетронутая сталь.
Сквозь наважденье византийской вязи
Черты и резы различить пора,
Чтоб вышел Русь - освобожденный Разин -
И развернул, как знамя, Солнце-Ра.
Опять к зениту правит сокол-птица,
Летят к морям ковыльные ветра,
И Русской расы тайная десница,
Сжимая меч, взрастает из Днепра.
The time was frozen - Lee summer, Winter Lee -
Muscovy, Empire, Union ...
In the Kremlin subsoil, in a secret caasema
A warrior of Russia is chained to the crude wall.
He was free. Flyer Drakras
Led in blue and sun, standing at the chapter.
From Grummy, to Crete and Sahara
Cheerful crying thundered: "On you! On you! "
Rus appreciated Tsargrad Hospitality
And Zlatagability Self-evaluation appearance.
He grinned: "Too little sun!
So here you have the sun - on the gate shield! "
Rus did not like prayers and bazaars,
The Ot is an impassable forest.
Slope the greeks and Khazars
Before the sword with a notch, damn and cut,
While monk one, black soot,
About all the mumbling
Did not pour poison into the pagan bowl ...
Treed Russia - and stated like a candle.
He was knitted by Kushakov tight,
Perunov Cross broke out from the cord,
And the sword - a thunderstorm of the bastard south -
Bastard dropped from the shore of the Dnieper.
Snake Monk, Strong Kara,
The grass was killed by phosphorus of the moon,
And, begging bold dragars,
They turned them into dull chelny.
Helling smoke, suffocating and torn ...
Non-Russian flesh smelling scum,
Hanging lats with sun and lions,
In the wards sat down, Rusy was imparted.
Wider, wider stepmother-Russia,
And Batka-Rus is chained and swung ...
But once in a century, the sturdes oblique
Look at the secret caasemate.
And some kind of chud or gunna
Krinka Krivoy concerns the face:
"Put an autograph of the innermost Ruhnu,
So that us your genus believed to the end,
So that a gray spinish rose,
Do not remember the Rügen and Evksin Pont,
To Russian Eye Lazorous Flashes
Do not break the slicer horizon. "
There, upstairs - Talians and Bazaars,
Frost, vodka, bell good ...
And here, below, the commissars sweat
Sweep iron and shoots whip.
But, without achieving the runes, more
It goes away. Rumpt grazing bar.
There, free - slave Russia,
And here, in darkness - Sun-Sulad Rus.
But looking at night, he knows: Race beats
And remembers the sea, and the steppe distance.
Subsides like rza, eurasia leprosy,
Under her - Rus intact steel.
Through the waters of the Byzantine Vzci
Traits and cuts to distinguish between
So that Rus is released - the liberated reference -
And unfolded like a banner, sun-ra.
Again to Zenit, the falcon bird rules,
Fly to the seas of naughty winds,
And Russian race secret hand
A squeezing sword creates from the Dnieper.
Muscovy, Empire, Union ...
In the Kremlin subsoil, in a secret caasema
A warrior of Russia is chained to the crude wall.
He was free. Flyer Drakras
Led in blue and sun, standing at the chapter.
From Grummy, to Crete and Sahara
Cheerful crying thundered: "On you! On you! "
Rus appreciated Tsargrad Hospitality
And Zlatagability Self-evaluation appearance.
He grinned: "Too little sun!
So here you have the sun - on the gate shield! "
Rus did not like prayers and bazaars,
The Ot is an impassable forest.
Slope the greeks and Khazars
Before the sword with a notch, damn and cut,
While monk one, black soot,
About all the mumbling
Did not pour poison into the pagan bowl ...
Treed Russia - and stated like a candle.
He was knitted by Kushakov tight,
Perunov Cross broke out from the cord,
And the sword - a thunderstorm of the bastard south -
Bastard dropped from the shore of the Dnieper.
Snake Monk, Strong Kara,
The grass was killed by phosphorus of the moon,
And, begging bold dragars,
They turned them into dull chelny.
Helling smoke, suffocating and torn ...
Non-Russian flesh smelling scum,
Hanging lats with sun and lions,
In the wards sat down, Rusy was imparted.
Wider, wider stepmother-Russia,
And Batka-Rus is chained and swung ...
But once in a century, the sturdes oblique
Look at the secret caasemate.
And some kind of chud or gunna
Krinka Krivoy concerns the face:
"Put an autograph of the innermost Ruhnu,
So that us your genus believed to the end,
So that a gray spinish rose,
Do not remember the Rügen and Evksin Pont,
To Russian Eye Lazorous Flashes
Do not break the slicer horizon. "
There, upstairs - Talians and Bazaars,
Frost, vodka, bell good ...
And here, below, the commissars sweat
Sweep iron and shoots whip.
But, without achieving the runes, more
It goes away. Rumpt grazing bar.
There, free - slave Russia,
And here, in darkness - Sun-Sulad Rus.
But looking at night, he knows: Race beats
And remembers the sea, and the steppe distance.
Subsides like rza, eurasia leprosy,
Under her - Rus intact steel.
Through the waters of the Byzantine Vzci
Traits and cuts to distinguish between
So that Rus is released - the liberated reference -
And unfolded like a banner, sun-ra.
Again to Zenit, the falcon bird rules,
Fly to the seas of naughty winds,
And Russian race secret hand
A squeezing sword creates from the Dnieper.
Другие песни исполнителя: