Алексей Декельбаум - Окопный монолог
текст песни
22
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Алексей Декельбаум - Окопный монолог - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Ах, оставьте, милый юнкер, ну какая там любовь!
Эти вздохи, эти страсти и сползанье в диктатуру,
мимолётный призрак счастья... А слова? — помилуй Бог!
Эдак можно и в Судьбу поверить сдуру!
Осиянны и воздушны, кружат вечный хоровод
ваши нежные модистки и обозные мадонны...
Лучше бросьте эти бредни да проверьте пулемет,
чтоб любить... пока не кончатся патроны.
(А нежный тихий свет
неугасим и свят,
сквозь гарь безумных лет
сияет милый взгляд.
Ах, опалённая,
дорога длинная,
душа калёная
тоска полынная.
Под гулкий гром подков
летит кровавый век,
на наш пустой окоп
ложится белый снег.
Но сквозь огонь и чад
последней истиной —
далёкий нежный взгляд
моей единственной...)
Всё пустое, милый юнкер, ангел нежности убит.
Наши феи и мадонны смыты классовой борьбою.
И едва ль вы здесь найдёте что-то ласковей, чем спирт,
да ведь стыдно напиваться перед боем.
В сумрак палевый одета, в тёмной ярости слепой
кавалерия несётся, отрезая путь рассвету.
Приготовьтесь, милый юнкер, и ни слова про любовь!
Легче думать, что её на свете нету...
(Но застывает бой,
когда в последний час
вдруг промелькнёт любовь
сияньем милых глаз,
когда уже навис
ревущий смертный вал,
и только ненависть
весёлый правит бал.
Россия-родина,
святая-грешная,
из тьмы уродливой —
да в тьму кромешную.
Летит Россия-мать
степями звёздными
своих детей ласкать
клинками острыми.
Под гулкий гром подков
летит кровавый век,
на наш пустой окоп
ложится белый снег.
Но сквозь огонь и чад
последней истиной —
полузабытый взгляд
моей единственной..
Эти вздохи, эти страсти и сползанье в диктатуру,
мимолётный призрак счастья... А слова? — помилуй Бог!
Эдак можно и в Судьбу поверить сдуру!
Осиянны и воздушны, кружат вечный хоровод
ваши нежные модистки и обозные мадонны...
Лучше бросьте эти бредни да проверьте пулемет,
чтоб любить... пока не кончатся патроны.
(А нежный тихий свет
неугасим и свят,
сквозь гарь безумных лет
сияет милый взгляд.
Ах, опалённая,
дорога длинная,
душа калёная
тоска полынная.
Под гулкий гром подков
летит кровавый век,
на наш пустой окоп
ложится белый снег.
Но сквозь огонь и чад
последней истиной —
далёкий нежный взгляд
моей единственной...)
Всё пустое, милый юнкер, ангел нежности убит.
Наши феи и мадонны смыты классовой борьбою.
И едва ль вы здесь найдёте что-то ласковей, чем спирт,
да ведь стыдно напиваться перед боем.
В сумрак палевый одета, в тёмной ярости слепой
кавалерия несётся, отрезая путь рассвету.
Приготовьтесь, милый юнкер, и ни слова про любовь!
Легче думать, что её на свете нету...
(Но застывает бой,
когда в последний час
вдруг промелькнёт любовь
сияньем милых глаз,
когда уже навис
ревущий смертный вал,
и только ненависть
весёлый правит бал.
Россия-родина,
святая-грешная,
из тьмы уродливой —
да в тьму кромешную.
Летит Россия-мать
степями звёздными
своих детей ласкать
клинками острыми.
Под гулкий гром подков
летит кровавый век,
на наш пустой окоп
ложится белый снег.
Но сквозь огонь и чад
последней истиной —
полузабытый взгляд
моей единственной..
Ah, leave, dear Junker, what kind of love is there!
These sighs, these passions and sliding into the dictatorship,
A fleeting ghost of happiness ... And the words? - Have mercy on God!
This is how I can believe in fate!
Osayan and airy, circle the eternal round dance
Your delicate modists and collapses ...
Better throw these nonsense and check the machine gun,
To love ... until the cartridges end.
(And tender quiet light
Unsuccessful and holy
Through the bark of crazy years
A sweet look shines.
Ah, scorched,
The road is long,
The soul is fecked
Longing is wormwood.
Under the boomed thunder of horseshoes
The bloody age flies
on our empty trench
White snow lies.
But through the fire and children
the last truth -
A distant delicate look
my only ...)
Everything is an empty, dear Junker, an angel of tenderness is killed.
Our fairies and Madonns are washed off by class struggle.
And barely you will find something caressed here than alcohol,
Why, it’s a shame to get drunk before the battle.
In the dusk, the rod is dressed, in dark rage of blind
Cavalry rushes, cutting off the way to dawn.
Get ready, cute Junker, and not a word about love!
It’s easier to think that there is no in the world ...
(But the battle freezes
When at the last hour
Suddenly love flashes
with a shine of lovely eyes,
When already hung
roaring mortal shaft,
And only hatred
The cheerful rules the ball.
Russia-Rodina,
Saint-Greek,
From the darkness of ugly -
Yes, in the darkness of pitch.
Russia-Mother flies
Starting steppes
caress your children
sharp blades.
Under the boomed thunder of horseshoes
The bloody age flies
on our empty trench
White snow lies.
But through the fire and children
the last truth -
A half -forgotten look
my only ..
These sighs, these passions and sliding into the dictatorship,
A fleeting ghost of happiness ... And the words? - Have mercy on God!
This is how I can believe in fate!
Osayan and airy, circle the eternal round dance
Your delicate modists and collapses ...
Better throw these nonsense and check the machine gun,
To love ... until the cartridges end.
(And tender quiet light
Unsuccessful and holy
Through the bark of crazy years
A sweet look shines.
Ah, scorched,
The road is long,
The soul is fecked
Longing is wormwood.
Under the boomed thunder of horseshoes
The bloody age flies
on our empty trench
White snow lies.
But through the fire and children
the last truth -
A distant delicate look
my only ...)
Everything is an empty, dear Junker, an angel of tenderness is killed.
Our fairies and Madonns are washed off by class struggle.
And barely you will find something caressed here than alcohol,
Why, it’s a shame to get drunk before the battle.
In the dusk, the rod is dressed, in dark rage of blind
Cavalry rushes, cutting off the way to dawn.
Get ready, cute Junker, and not a word about love!
It’s easier to think that there is no in the world ...
(But the battle freezes
When at the last hour
Suddenly love flashes
with a shine of lovely eyes,
When already hung
roaring mortal shaft,
And only hatred
The cheerful rules the ball.
Russia-Rodina,
Saint-Greek,
From the darkness of ugly -
Yes, in the darkness of pitch.
Russia-Mother flies
Starting steppes
caress your children
sharp blades.
Under the boomed thunder of horseshoes
The bloody age flies
on our empty trench
White snow lies.
But through the fire and children
the last truth -
A half -forgotten look
my only ..