Андрей Трабл - Бенефис
текст песни
24
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Андрей Трабл - Бенефис - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Умный «обыкновенный» человек, даже если б и воображал себя мимоходом (а пожалуй, и всю свою жизнь) человеком гениальным и оригинальнейшим, тем не менее сохраняет в сердце своем червячка сомнения, который доводит до того, что умный человек кончает иногда совершенным отчаянием; если же и покоряется, то уже совершенно отравившись вогнанным внутри тщеславием.
(Ф.М.Достоевский)
Написано полтысячи песен, а мотив один в них:
"Мой персонаж уже пять лет самый ярый противник.
И всюду двери. Пройти в них? Бегом за ключом."
Он заключен в том, что я заключен
В эти ноты, биты. Кто-то тоже любит их,
Но я понятия не имел, что недалеко до беды.
В этих куплетах, как и прежде, только я да дым,
Можешь вливать яда ты - хуже уже не будет.
Думал, что сам я не скачусь до бреда.
Но кто мог знать, что таится столько зла в добре то?
Я делал все наоборот, назло всем, при этом:
Стипендия, вуз... Да какой ты, к черту, препод,
Андрей? Правда из пасти уже пеной брызжет:
Убийцу твоей мечты и Уилл Грэм не отыщет.
Осталось, только лишь запомнив этих лиц овал,
Загнуться в 19, улыбаясь в 32.
Этот узор на стекле запотел.
Мы думали, свободны, но в западне.
И я не знаю, когда заболел.
Это - все, что есть за 5 лет.
Все мое "навсегда" длилось три года и куплетик,
После - пустота. И Фридерик это верно подметил.
С кем я раздвигал диваны и с кем делил их
Отныне раздвигают ноги, а в песнях делирий.
Мой туз - это десятки тус подвалов,
Где показателем считалось засветить ебало,
Где за идею трут, но нет идей ведь. И мне не
Так приятно было находиться средь людей без мнений.
Мой пятиэтажный мир тогда погиб почти,
Когда рехнулся я, память своих самых близких почтив.
Нырял на дно с притоном - на мне остались язвы.
Поверь мне на слово: теперь это душит питоном.
Я думал проявить себя, но побоялся масс,
Тем более вам Звягинцев все показал за нас.
Завтра проснемся - узнаем, че дальше.
Это просто трек, а не куплет чудачке.
Знайте, что есть такой предел позора в сознании собственного ничтожества и слабосилия, дальше которого человек уже не может идти и с которого начинает ощущать в самом позоре своем громадное наслаждение.
(Ф.М.Достоевский)
(Ф.М.Достоевский)
Написано полтысячи песен, а мотив один в них:
"Мой персонаж уже пять лет самый ярый противник.
И всюду двери. Пройти в них? Бегом за ключом."
Он заключен в том, что я заключен
В эти ноты, биты. Кто-то тоже любит их,
Но я понятия не имел, что недалеко до беды.
В этих куплетах, как и прежде, только я да дым,
Можешь вливать яда ты - хуже уже не будет.
Думал, что сам я не скачусь до бреда.
Но кто мог знать, что таится столько зла в добре то?
Я делал все наоборот, назло всем, при этом:
Стипендия, вуз... Да какой ты, к черту, препод,
Андрей? Правда из пасти уже пеной брызжет:
Убийцу твоей мечты и Уилл Грэм не отыщет.
Осталось, только лишь запомнив этих лиц овал,
Загнуться в 19, улыбаясь в 32.
Этот узор на стекле запотел.
Мы думали, свободны, но в западне.
И я не знаю, когда заболел.
Это - все, что есть за 5 лет.
Все мое "навсегда" длилось три года и куплетик,
После - пустота. И Фридерик это верно подметил.
С кем я раздвигал диваны и с кем делил их
Отныне раздвигают ноги, а в песнях делирий.
Мой туз - это десятки тус подвалов,
Где показателем считалось засветить ебало,
Где за идею трут, но нет идей ведь. И мне не
Так приятно было находиться средь людей без мнений.
Мой пятиэтажный мир тогда погиб почти,
Когда рехнулся я, память своих самых близких почтив.
Нырял на дно с притоном - на мне остались язвы.
Поверь мне на слово: теперь это душит питоном.
Я думал проявить себя, но побоялся масс,
Тем более вам Звягинцев все показал за нас.
Завтра проснемся - узнаем, че дальше.
Это просто трек, а не куплет чудачке.
Знайте, что есть такой предел позора в сознании собственного ничтожества и слабосилия, дальше которого человек уже не может идти и с которого начинает ощущать в самом позоре своем громадное наслаждение.
(Ф.М.Достоевский)
A smart “ordinary” person, even if he imagined himself in passing (and perhaps, his whole life) a genius and the original, nevertheless preserves a worm of doubt in his heart, which brings to the fact that a smart person sometimes ends with perfect despair; If he conquers, then already completely poisoned by vanity driven inside.
(F.M. Dostoevsky)
Fifteen of songs are written, and one motive in them:
"My character has been the most ardent enemy for five years.
And everywhere the doors. Go to them? Run to the key. "
It is concluded that I am concluded
In these notes, bits. Someone loves them too
But I had no idea that not far from trouble.
In these verses, as before, only I am smoke,
You can pour poison - it will not be worse.
I thought that I myself would not jump to delirium.
But who could know that so much evil lurks in good then?
I did the opposite, spite everyone, while:
Scholarship, university ... What the hell are you, to hell,
Andrey? True, from the mouth, it is already spraying with foam:
The killer of your dreams and Will Graham will not find.
It remains only by remembering these persons an oval,
To bend at 19, smiling at 32.
This pattern on the glass is pounding.
We thought were free, but in West.
And I don't know when I got sick.
This is all that is in 5 years.
All my "forever" lasted three years and a vending
After - emptiness. And Frederick correctly noticed this.
With whom did I spread the sofas and with whom I divided them
From now on, they spread their legs, and in the songs of delirium.
My ace is dozens of Tus basements,
Where it was considered an indicator to light fucked
Where is the idea for the idea, but there are no ideas after all. And not to me
It was so nice to be in the middle of people without opinions.
My five -story world then almost died,
When I crazy, the memory of my closest people.
I dived to the bottom with a brothel - there were ulcers on me.
Take my word for my word: now it is strangled by a python.
I thought to prove myself, but I was afraid of the masses,
Moreover, Zvyagintsev showed everything for us.
Tomorrow we’ll get worse - we will find out, what.
This is just a track, not a verse of an eccentric.
Know that there is such a limit to shame in the minds of his own insignificance and weakness, beyond which a person can no longer go and from which he begins to feel enormous pleasure in his very shame.
(F.M. Dostoevsky)
(F.M. Dostoevsky)
Fifteen of songs are written, and one motive in them:
"My character has been the most ardent enemy for five years.
And everywhere the doors. Go to them? Run to the key. "
It is concluded that I am concluded
In these notes, bits. Someone loves them too
But I had no idea that not far from trouble.
In these verses, as before, only I am smoke,
You can pour poison - it will not be worse.
I thought that I myself would not jump to delirium.
But who could know that so much evil lurks in good then?
I did the opposite, spite everyone, while:
Scholarship, university ... What the hell are you, to hell,
Andrey? True, from the mouth, it is already spraying with foam:
The killer of your dreams and Will Graham will not find.
It remains only by remembering these persons an oval,
To bend at 19, smiling at 32.
This pattern on the glass is pounding.
We thought were free, but in West.
And I don't know when I got sick.
This is all that is in 5 years.
All my "forever" lasted three years and a vending
After - emptiness. And Frederick correctly noticed this.
With whom did I spread the sofas and with whom I divided them
From now on, they spread their legs, and in the songs of delirium.
My ace is dozens of Tus basements,
Where it was considered an indicator to light fucked
Where is the idea for the idea, but there are no ideas after all. And not to me
It was so nice to be in the middle of people without opinions.
My five -story world then almost died,
When I crazy, the memory of my closest people.
I dived to the bottom with a brothel - there were ulcers on me.
Take my word for my word: now it is strangled by a python.
I thought to prove myself, but I was afraid of the masses,
Moreover, Zvyagintsev showed everything for us.
Tomorrow we’ll get worse - we will find out, what.
This is just a track, not a verse of an eccentric.
Know that there is such a limit to shame in the minds of his own insignificance and weakness, beyond which a person can no longer go and from which he begins to feel enormous pleasure in his very shame.
(F.M. Dostoevsky)
Другие песни исполнителя: