КРУГ МИХАИЛ - Ранним утром
текст песни
25
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
КРУГ МИХАИЛ - Ранним утром - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Ты, каждым ранним утром просыпаясь, в улыбке расплываешься, быть может
Эпитетом скажу я, дорогая: ты на Марину Влади не похожа
И сам я не Высоцкий и не Ножкин, блатному миру вовсе неизвестен
Ты мне сказала как-то: «Мой хороший, твой голос необуздан, но прелестен»
Я шёл в горсад по вновь опавшим листьям, и осень монотонно моросила
Я пел тебе тогда блатные песни, ты слушала и нехотя курила
Гитара мне давала вдохновенье. Я пел на все Отрадновские дачи
Но, видно, надоел тебе Калинин, и ты сбежала в поисках удачи
Я пережил тяжёлые минуты, я огулял твою подружку Лену
Я с ней разоткровенничал как будто, но время подошло — её покинул
А Лена мне клялась по телефону, что любит, что беременна, и плачет
И где я взял себе такую моду — возить девчонок с «Южного» на дачу
Я моду игнорировал однажды: откуда только женщины не шлялись
С Вагонного, с Мигалова — неважно, — они в меня, как дурочки, влюблялись
А дочерью полковника — солдаткой, прелестной симпампулечкой-брюнеткой
Я словно был убит из автомата — со вскидки, не прицелившись, но метко
Любовные раненья заживают, тем более в Калинине — в «малине»
Где баб раз в десять больше, дорогая, чем нас, парней, по всей родной России
Ты говорила: «Всё тебе противно — Калинин не пленяет дерзкой страстью»
Я мало пел тебе, а жил интимно. Ну что ж, балдей, — ведь ты не в моей власти
Я ухожу, смеясь, жалея годы. Нет зла, но я в тебе разочарован
Когда-то ты была красивой, модной, — такой уже не будешь, я растроган
Веселье, рестораны и мужчины, попойки и армянские «букеты»
А утром — неприглядные картины, а вечером — банкеты и банкеты
Ты говоришь, что смерть твоя настанет как минимум в грядущей пятилетке
И сердце твоё биться перестанет, как у пропевшей птицы в ржавой клетке
Но кто из нас последний улыбнётся, кому судьба подарит шарик синий?
А сердце у тебя давно не бьётся, с тех пор, как ты оставила Калинин
Эпитетом скажу я, дорогая: ты на Марину Влади не похожа
И сам я не Высоцкий и не Ножкин, блатному миру вовсе неизвестен
Ты мне сказала как-то: «Мой хороший, твой голос необуздан, но прелестен»
Я шёл в горсад по вновь опавшим листьям, и осень монотонно моросила
Я пел тебе тогда блатные песни, ты слушала и нехотя курила
Гитара мне давала вдохновенье. Я пел на все Отрадновские дачи
Но, видно, надоел тебе Калинин, и ты сбежала в поисках удачи
Я пережил тяжёлые минуты, я огулял твою подружку Лену
Я с ней разоткровенничал как будто, но время подошло — её покинул
А Лена мне клялась по телефону, что любит, что беременна, и плачет
И где я взял себе такую моду — возить девчонок с «Южного» на дачу
Я моду игнорировал однажды: откуда только женщины не шлялись
С Вагонного, с Мигалова — неважно, — они в меня, как дурочки, влюблялись
А дочерью полковника — солдаткой, прелестной симпампулечкой-брюнеткой
Я словно был убит из автомата — со вскидки, не прицелившись, но метко
Любовные раненья заживают, тем более в Калинине — в «малине»
Где баб раз в десять больше, дорогая, чем нас, парней, по всей родной России
Ты говорила: «Всё тебе противно — Калинин не пленяет дерзкой страстью»
Я мало пел тебе, а жил интимно. Ну что ж, балдей, — ведь ты не в моей власти
Я ухожу, смеясь, жалея годы. Нет зла, но я в тебе разочарован
Когда-то ты была красивой, модной, — такой уже не будешь, я растроган
Веселье, рестораны и мужчины, попойки и армянские «букеты»
А утром — неприглядные картины, а вечером — банкеты и банкеты
Ты говоришь, что смерть твоя настанет как минимум в грядущей пятилетке
И сердце твоё биться перестанет, как у пропевшей птицы в ржавой клетке
Но кто из нас последний улыбнётся, кому судьба подарит шарик синий?
А сердце у тебя давно не бьётся, с тех пор, как ты оставила Калинин
You, every early morning waking up, blur in a smile, maybe
I will say an epithet, dear: you do not look like Marina Vladimir
And I myself am not Vysotsky and not Khobzhkin, the thieves world is completely unknown
You told me once: "My good, your voice is unbridled, but lovely"
I walked in the city’s champion on newly fallen leaves, and autumn was monotonously drizzling
I sang thieves' songs then, you listened and smoked reluctantly
The guitar gave me inspiration. I sang to all Otradnovsky dachas
But, apparently, Kalinin was tired of you, and you ran away in search of good luck
I survived the hard minutes, I squeezed your girlfriend Lena
I was overwhelmed with her as if, but time came - she left her
And Lena swore to me on the phone that she loved, that she was pregnant and crying
And where I took such a fashion for myself - to bring the girls from the "South" to the country
I ignored the fashion one day: where did the women not hang out where only the women
From the car, from Migalov - it doesn’t matter - they fell in love with me like fools in me
And the daughter of the colonel-a soldier, a lovely sympoolet-brunette
I seemed to be killed from a machine gun - from a vapid without aim, but aptly
Love wounds heal, especially in Kalinin - in "Raspberry"
Where women are ten times more, dear than us guys, throughout our native Russia
You said: "Everything is disgusting to you - Kalinin does not captivate with impudent passion"
I sang little to you, but I lived intimately. Well, Baldey - you are not in my power
I am leaving, laughing, pitying years. No evil, but I'm disappointed in you
Once you were beautiful, fashionable-you won’t be like that, I am moved
Fun, restaurants and men, drinking and Armenian "bouquets"
And in the morning - unsightly paintings, and in the evening - banquets and banquets
You say that your death will come at least in the coming five -year plan
And your heart will stop beating, like a singing bird in a rusty cage
But which of us will smile, to whom the fate will give the blue ball?
And your heart has not beaten for a long time, since you left Kalinin
I will say an epithet, dear: you do not look like Marina Vladimir
And I myself am not Vysotsky and not Khobzhkin, the thieves world is completely unknown
You told me once: "My good, your voice is unbridled, but lovely"
I walked in the city’s champion on newly fallen leaves, and autumn was monotonously drizzling
I sang thieves' songs then, you listened and smoked reluctantly
The guitar gave me inspiration. I sang to all Otradnovsky dachas
But, apparently, Kalinin was tired of you, and you ran away in search of good luck
I survived the hard minutes, I squeezed your girlfriend Lena
I was overwhelmed with her as if, but time came - she left her
And Lena swore to me on the phone that she loved, that she was pregnant and crying
And where I took such a fashion for myself - to bring the girls from the "South" to the country
I ignored the fashion one day: where did the women not hang out where only the women
From the car, from Migalov - it doesn’t matter - they fell in love with me like fools in me
And the daughter of the colonel-a soldier, a lovely sympoolet-brunette
I seemed to be killed from a machine gun - from a vapid without aim, but aptly
Love wounds heal, especially in Kalinin - in "Raspberry"
Where women are ten times more, dear than us guys, throughout our native Russia
You said: "Everything is disgusting to you - Kalinin does not captivate with impudent passion"
I sang little to you, but I lived intimately. Well, Baldey - you are not in my power
I am leaving, laughing, pitying years. No evil, but I'm disappointed in you
Once you were beautiful, fashionable-you won’t be like that, I am moved
Fun, restaurants and men, drinking and Armenian "bouquets"
And in the morning - unsightly paintings, and in the evening - banquets and banquets
You say that your death will come at least in the coming five -year plan
And your heart will stop beating, like a singing bird in a rusty cage
But which of us will smile, to whom the fate will give the blue ball?
And your heart has not beaten for a long time, since you left Kalinin
Другие песни исполнителя: