Константин Потапов - 6 Был май
текст песни
25
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Константин Потапов - 6 Был май - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Май цвел. Май умирал. Май исходил.
Гремел вагон. В права вступало лето.
Я задыхался. Гас. Я был один.
Я был один под тяжкой ношей этой.
Я жив был только в спекшихся губах.
И я нес весть и был я весь - судьба
стрелы в тугом объятье арбалета.
И я был пульсом, скрученным в узлы.
Я трясся, я был трус, я был увлажнен.
Я был тогда – один смещенный взрыв
испарины, сирени, и пейзажа.
И кто-то мучил клювом си бемоль,
и вновь был мост. Не мост – сплошная боль!
И шрам – глубок был. И рубец – не зажил.
Гремел вагон. И где-то на краю
моей души, под этой тяжкой вестью,
предместья жили тем лишь, что июнь
был перспективой, избавленьем, местью.
Июнь, июль, то был мой горизонт
мечтаний, я не смел свой робкий взор
направить дальше пляшущих предместий.
Взошли на мост. Река. Я красоту
предместий ощутил тогда подробней,
чем, если б поезд шел не по мосту,
но прямо б по груди моей, по ребрам.
Май цвел. Май отцветал. Май весь
предвидел, ненавидел эту весть.
Был май. Был я. Был мост. Поочередно.
И был вокзал. Как апогей. Перрон.
О, как я шел, я сам того не помнил.
Май. Мост. Вокзал. Я. Вчетвером.
Добавьте боль. Картина будет полной.
Я нес ту весть. Весть занимала всё
во мне. Я, задыхаясь, пересек
толпу и сердце. Память и платформу.
О, как скрипит разбитый экипаж.
Трясется раскаленным ливнем мелочь.
Я здесь. Я твой. Твоя слепая блажь.
Твоя ошибка. Прихоть. Слабость. Немощь.
Господь, я здесь. Я твой неверный шаг.
Смотри, как я шагаю, не дыша
в родимый двор. В глухую неизбежность.
И вот подъезд. Четыре этажа.
Взойти спиралью вдоль застывших клеток.
Я чувствую себя острей ножа.
Точней стрелы. Несчастней арбалета.
О, проще на ступени сдаться, лечь.
Как говорить, когда родная речь
не хочет подчиняться вести этой?
Но я внутри. Я жалок. Я трясусь.
Я жму звонок. Прости нас, боже, ибо
не ведаем. Я в комнате. Молюсь.
Я сам – молитва. Весть. Я – гибель. Гибель.
И вот уже означенная ты.
Засохшим побережьем наши рты
остановились на немом изгибе.
Да. Я был жалок. Я был нем и слаб.
Ну, вот и все. И ты – рыданий слепок.
Ты эту весть взяла. И понесла
по комнатам. Я волочился следом.
Сквозь птичий гомон. Больше не люблю.
И птицы тот час вспыхнувший июль
воспели б. Если б не ослепли
Гремел вагон. В права вступало лето.
Я задыхался. Гас. Я был один.
Я был один под тяжкой ношей этой.
Я жив был только в спекшихся губах.
И я нес весть и был я весь - судьба
стрелы в тугом объятье арбалета.
И я был пульсом, скрученным в узлы.
Я трясся, я был трус, я был увлажнен.
Я был тогда – один смещенный взрыв
испарины, сирени, и пейзажа.
И кто-то мучил клювом си бемоль,
и вновь был мост. Не мост – сплошная боль!
И шрам – глубок был. И рубец – не зажил.
Гремел вагон. И где-то на краю
моей души, под этой тяжкой вестью,
предместья жили тем лишь, что июнь
был перспективой, избавленьем, местью.
Июнь, июль, то был мой горизонт
мечтаний, я не смел свой робкий взор
направить дальше пляшущих предместий.
Взошли на мост. Река. Я красоту
предместий ощутил тогда подробней,
чем, если б поезд шел не по мосту,
но прямо б по груди моей, по ребрам.
Май цвел. Май отцветал. Май весь
предвидел, ненавидел эту весть.
Был май. Был я. Был мост. Поочередно.
И был вокзал. Как апогей. Перрон.
О, как я шел, я сам того не помнил.
Май. Мост. Вокзал. Я. Вчетвером.
Добавьте боль. Картина будет полной.
Я нес ту весть. Весть занимала всё
во мне. Я, задыхаясь, пересек
толпу и сердце. Память и платформу.
О, как скрипит разбитый экипаж.
Трясется раскаленным ливнем мелочь.
Я здесь. Я твой. Твоя слепая блажь.
Твоя ошибка. Прихоть. Слабость. Немощь.
Господь, я здесь. Я твой неверный шаг.
Смотри, как я шагаю, не дыша
в родимый двор. В глухую неизбежность.
И вот подъезд. Четыре этажа.
Взойти спиралью вдоль застывших клеток.
Я чувствую себя острей ножа.
Точней стрелы. Несчастней арбалета.
О, проще на ступени сдаться, лечь.
Как говорить, когда родная речь
не хочет подчиняться вести этой?
Но я внутри. Я жалок. Я трясусь.
Я жму звонок. Прости нас, боже, ибо
не ведаем. Я в комнате. Молюсь.
Я сам – молитва. Весть. Я – гибель. Гибель.
И вот уже означенная ты.
Засохшим побережьем наши рты
остановились на немом изгибе.
Да. Я был жалок. Я был нем и слаб.
Ну, вот и все. И ты – рыданий слепок.
Ты эту весть взяла. И понесла
по комнатам. Я волочился следом.
Сквозь птичий гомон. Больше не люблю.
И птицы тот час вспыхнувший июль
воспели б. Если б не ослепли
May Tsel. May was dying. May proceeded.
The wagon rattled. Summer entered the rights.
I was choking. Gus. I was alone.
I was alone under this heavy burden.
I was alive only in the spiled lips.
And I carried news and I was all - fate
Arrows in a tight arms of the crossbow.
And I was a pulse twisted into nodes.
I was shaking, I was a coward, I was moisturized.
I was then - one displaced explosion
Evapers, lilacs, and landscape.
And someone was tormented by the beak of Seda Bemol,
And again there was a bridge. Not a bridge - continuous pain!
And the scar - was deep. And the scar - did not heal.
The wagon rattled. And somewhere on the edge
my soul, under this heavy news,
The suburbs lived only that June
He was a prospect, deliverance, revenge.
June, July, it was my horizon
dreams, I did not dare my timid gaze
Direct beyond dancing suburbs.
We ascended the bridge. River. I am beauty
The suburbs felt in more detail then
what if the train was not on the bridge,
But right on my chest, on the ribs.
May Tsel. May bloom. May all
He foresaw, hated this news.
Was May. I was. There was a bridge. Alternately.
And there was a station. Like an apogee. Platform.
Oh, as I walked, I myself did not remember it.
May. Bridge. Railway station. Ya. Four.
Add pain. The picture will be complete.
I carried that news. The news occupied everything
inside me. I, panting, crossed
crowd and heart. Memory and platform.
Oh, how the broken crew creaks.
A trifle is shaking with a hot showers.
I'm here. I am yours. Your blind whip.
Your mistake. Whim. Weakness. Weakness.
Lord, I'm here. I am your wrong step.
Look how I walk, not breathing
In the darling yard. In the dull inevitability.
And here is the entrance. Four floors.
Get in spiral along frozen cells.
I feel stronger than a knife.
More precisely arrow. Unhappy crossbow.
Oh, it’s easier to give up on the steps, lie down.
How to say when native speech
Doesn't want to obey this?
But I'm inside. I am miserable. I'm shaking.
I shake a call. Forgive us, God, for
We do not know. I'm in the room. I pray.
I myself am a prayer. News. I am death. Death.
And now you are already indicated.
Dried coast of our mouths
We stopped at a non -muddy bend.
Yes. I was miserable. I was him and weak.
That's it. And you are sobs of a cast.
You took this news. And carried
On the rooms. I dragged after.
Through the bird's hubbub. I don't like it anymore.
And birds that hour flashed July
sang b. If it would not be blinded
The wagon rattled. Summer entered the rights.
I was choking. Gus. I was alone.
I was alone under this heavy burden.
I was alive only in the spiled lips.
And I carried news and I was all - fate
Arrows in a tight arms of the crossbow.
And I was a pulse twisted into nodes.
I was shaking, I was a coward, I was moisturized.
I was then - one displaced explosion
Evapers, lilacs, and landscape.
And someone was tormented by the beak of Seda Bemol,
And again there was a bridge. Not a bridge - continuous pain!
And the scar - was deep. And the scar - did not heal.
The wagon rattled. And somewhere on the edge
my soul, under this heavy news,
The suburbs lived only that June
He was a prospect, deliverance, revenge.
June, July, it was my horizon
dreams, I did not dare my timid gaze
Direct beyond dancing suburbs.
We ascended the bridge. River. I am beauty
The suburbs felt in more detail then
what if the train was not on the bridge,
But right on my chest, on the ribs.
May Tsel. May bloom. May all
He foresaw, hated this news.
Was May. I was. There was a bridge. Alternately.
And there was a station. Like an apogee. Platform.
Oh, as I walked, I myself did not remember it.
May. Bridge. Railway station. Ya. Four.
Add pain. The picture will be complete.
I carried that news. The news occupied everything
inside me. I, panting, crossed
crowd and heart. Memory and platform.
Oh, how the broken crew creaks.
A trifle is shaking with a hot showers.
I'm here. I am yours. Your blind whip.
Your mistake. Whim. Weakness. Weakness.
Lord, I'm here. I am your wrong step.
Look how I walk, not breathing
In the darling yard. In the dull inevitability.
And here is the entrance. Four floors.
Get in spiral along frozen cells.
I feel stronger than a knife.
More precisely arrow. Unhappy crossbow.
Oh, it’s easier to give up on the steps, lie down.
How to say when native speech
Doesn't want to obey this?
But I'm inside. I am miserable. I'm shaking.
I shake a call. Forgive us, God, for
We do not know. I'm in the room. I pray.
I myself am a prayer. News. I am death. Death.
And now you are already indicated.
Dried coast of our mouths
We stopped at a non -muddy bend.
Yes. I was miserable. I was him and weak.
That's it. And you are sobs of a cast.
You took this news. And carried
On the rooms. I dragged after.
Through the bird's hubbub. I don't like it anymore.
And birds that hour flashed July
sang b. If it would not be blinded
Другие песни исполнителя: