Копипаста - Ницше и Хлеб
текст песни
54
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Копипаста - Ницше и Хлеб - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Великий философ Фридрих Ницше был добрый и веселый человек.
Один раз он пошел в магазин за хлебом.
Толстая продавщица на хлебном отделе очень любила издеваться над добрым и веселым философом. Ницше терпеть ее не мог и часто называл тупой пиздой.
— Ну что, Ницше, — сказала толстая продавщица, завидев Фридриха. — За хлебом небось прискакал? Любишь хлебушек-то?
— Обожаю, — сдержанно ответил Ницше.
— А ты его пёк, чтобы вот так его жрать? — вкрадчиво спросила вдруг продавщица. — Ты вообще когда-нибудь пёк хлеб? А, Ницше?
— Я? Пёк хлеб? — переспросил Ницше.
— Ты в уши долбишься, Ницше?
— Нет, — сказал Ницше. — На оба вопроса — нет.
Великий философ умел быть лаконичным.
— Вот испеки сначала, а там поговорим, — триумфально закончила продавщица.
— Секундочку, — сказал Ницше. — Если я буду печь хлеб, то нахуя мне тогда, тупая ты пизда, покупать его у тебя?
— Меня, Ницше, твои запарки совершенно не ебут — спокойно парировала продавщица. — Делать мне больше нехуй, как вместе с тобой философствовать. Муку тебе продам. А хлеба — во, — продавщица показала мозолистый кукиш, для убедительности схватив себя за локоть.
Ницше задумался.
— А ты-то, — наконец произнес он, — ты-то сама хлеб пекла?
— Пекла, голубчик, пекла, — сказала продавщица. — Да я столько его выпекла, что ты бы всю жизнь ел, да еще и детям бы твоим осталось.
— У меня нет детей, — сообщил Ницше.
— Это пиздец какой-то, — сказала продавщица. — Детей у него нет, хлеб он печь не умеет и не хочет, а только и знает, что честных продавщиц заебывать.
— Это ты честная продавщица, что ли? — заинтересовался Ницше. — Да у тебя ебало как у Муссолини. У честных людей лица другие.
— А что Муссолини? Чем тебе теперь Муссолини не угодил? Да он, если хочешь знать, тоже хлеб пёк. Эх ты, Ницше.
Ницше неуверенно потоптался на месте.
— Ладно, хуй с ним — махнул он рукой. — Давай сюда свою муку.
— Запомни, Ницше: культура — это лишь тоненькая хлебная корочка над раскаленным хаосом, — довольно сказала продавщица. — Крепко запомни.
— Запомню, — сказал Ницше с ненавистью. — Крепко запомню.
На следующий день Ницше пришёл в тот же магазин.
— Чего тебе? — спросила продавщица.
— Муки давай, сквозь зубы ответил Ницше.
— Что, научился печь?
— Тебя, суку, забыл спросить. Давай муки.
— За такую грубость могу и скалкой по ебальнику… — промямлила продавщица.
— Давай муку, говорю.
Продавщица подала муку.
— А теперь жри.
— Что жрать?
— Муку жри.
— С какого перепугу? Сам жри.
— Я сказал жри, сказал Ницще и опустил продавщицу мордой в муку. — Что, нравится?
Продавщица покорно съела муку и посмотрела на философа испуганными глазами.
— Приятно, да? А я вчера целый вечер это говно жрал.
Ницше так и не научился печь хлеб.
Один раз он пошел в магазин за хлебом.
Толстая продавщица на хлебном отделе очень любила издеваться над добрым и веселым философом. Ницше терпеть ее не мог и часто называл тупой пиздой.
— Ну что, Ницше, — сказала толстая продавщица, завидев Фридриха. — За хлебом небось прискакал? Любишь хлебушек-то?
— Обожаю, — сдержанно ответил Ницше.
— А ты его пёк, чтобы вот так его жрать? — вкрадчиво спросила вдруг продавщица. — Ты вообще когда-нибудь пёк хлеб? А, Ницше?
— Я? Пёк хлеб? — переспросил Ницше.
— Ты в уши долбишься, Ницше?
— Нет, — сказал Ницше. — На оба вопроса — нет.
Великий философ умел быть лаконичным.
— Вот испеки сначала, а там поговорим, — триумфально закончила продавщица.
— Секундочку, — сказал Ницше. — Если я буду печь хлеб, то нахуя мне тогда, тупая ты пизда, покупать его у тебя?
— Меня, Ницше, твои запарки совершенно не ебут — спокойно парировала продавщица. — Делать мне больше нехуй, как вместе с тобой философствовать. Муку тебе продам. А хлеба — во, — продавщица показала мозолистый кукиш, для убедительности схватив себя за локоть.
Ницше задумался.
— А ты-то, — наконец произнес он, — ты-то сама хлеб пекла?
— Пекла, голубчик, пекла, — сказала продавщица. — Да я столько его выпекла, что ты бы всю жизнь ел, да еще и детям бы твоим осталось.
— У меня нет детей, — сообщил Ницше.
— Это пиздец какой-то, — сказала продавщица. — Детей у него нет, хлеб он печь не умеет и не хочет, а только и знает, что честных продавщиц заебывать.
— Это ты честная продавщица, что ли? — заинтересовался Ницше. — Да у тебя ебало как у Муссолини. У честных людей лица другие.
— А что Муссолини? Чем тебе теперь Муссолини не угодил? Да он, если хочешь знать, тоже хлеб пёк. Эх ты, Ницше.
Ницше неуверенно потоптался на месте.
— Ладно, хуй с ним — махнул он рукой. — Давай сюда свою муку.
— Запомни, Ницше: культура — это лишь тоненькая хлебная корочка над раскаленным хаосом, — довольно сказала продавщица. — Крепко запомни.
— Запомню, — сказал Ницше с ненавистью. — Крепко запомню.
На следующий день Ницше пришёл в тот же магазин.
— Чего тебе? — спросила продавщица.
— Муки давай, сквозь зубы ответил Ницше.
— Что, научился печь?
— Тебя, суку, забыл спросить. Давай муки.
— За такую грубость могу и скалкой по ебальнику… — промямлила продавщица.
— Давай муку, говорю.
Продавщица подала муку.
— А теперь жри.
— Что жрать?
— Муку жри.
— С какого перепугу? Сам жри.
— Я сказал жри, сказал Ницще и опустил продавщицу мордой в муку. — Что, нравится?
Продавщица покорно съела муку и посмотрела на философа испуганными глазами.
— Приятно, да? А я вчера целый вечер это говно жрал.
Ницше так и не научился печь хлеб.
The great philosopher Friedrich Nietzsche was a kind and cheerful man.
Once he went to the store for bread.
The fat saleswoman in the bread department loved to mock a kind and cheerful philosopher. Nietzsche could not stand her and often called her dumb pussy.
“Well, Nietzsche,” said the fat saleswoman, seeing Frederick. - I suppose it jumped up for bread? Do you like bread?
“I love,” Nietzsche answered restrainedly.
“Do you do him to eat him like that?” - Suddenly asked the saleswoman suddenly. “Have you ever for bread at all?” Ah, Nietzsche?
- I? Pyok bread? - asked Nietzsche.
“Are you getting into your ears, Nietzsche?”
“No,” said Nietzsche. - On both questions - no.
The great philosopher knew how to be concise.
“Here you bake first, and we’ll talk there,” the saleswoman finally finished.
“A second,” said Nietzsche. - If I bake bread, then fucking me then, dull pussy, buy it from you?
“I, Nietzsche, are not fucking at all,” the saleswoman retorted calmly. - Do me do more, how to philosophize with you. I will sell flour to you. And bread - in, ”the saleswoman showed a corpus callosum, for persuasiveness, grabbing her elbow.
Nietzsche thought.
“And you,” he finally said, “did you bake bread yourself?”
“Bake, darling, baking,” said the saleswoman. - Yes, I baked him so much that you would have eaten all my life, and even your children would have left.
“I have no children,” Nietzsche said.
“This is some kind of fucked up,” said the saleswoman. - He has no children, he does not know how to bake bread and does not want to bake, but only knows that honest saleswomen are fucked up.
- Are you an honest saleswoman, or what? - Nietzsche became interested. - Yes, you fucked like Mussolini. Honest people have different faces.
- And what about Mussolini? Why didn’t Mussolini please you? Yes, he, if you want to know, is also a bread. Eh you, Nietzsche.
Nietzsche hesitated uncertainly on the spot.
“Okay, dick with him,” he waved his hand. - Give your torment here.
“Remember, Nietzsche: Culture is only a thin bread crust over a hot chaos,” the saleswoman said quite. - Remember tightly.
“I remember,” said Nietzsche with hatred. - I'll remember tightly.
The next day, Nietzsche came to the same store.
- What do you want? The saleswoman asked.
- Come on the torment, Nietzsche answered through his teeth.
- What, learned to bake?
“I forgot to ask you, a bitch.” Give me flour.
“For such rudeness, I can also with a rocking with a cliff ...” the saleswoman mumbled.
- Come on flour, I say.
The saleswoman filed flour.
- Now eat.
- What to eat?
- Ery flour.
- With what fright? Enjoy yourself.
- I said, priestly, said, and lowered the saleswoman with the muzzle in the flour. - What do you like?
The saleswoman dutifully ate flour and looked at the philosopher with frightened eyes.
- Nice, yes? And yesterday I ate the shit all evening.
Nietzsche never learned to bake bread.
Once he went to the store for bread.
The fat saleswoman in the bread department loved to mock a kind and cheerful philosopher. Nietzsche could not stand her and often called her dumb pussy.
“Well, Nietzsche,” said the fat saleswoman, seeing Frederick. - I suppose it jumped up for bread? Do you like bread?
“I love,” Nietzsche answered restrainedly.
“Do you do him to eat him like that?” - Suddenly asked the saleswoman suddenly. “Have you ever for bread at all?” Ah, Nietzsche?
- I? Pyok bread? - asked Nietzsche.
“Are you getting into your ears, Nietzsche?”
“No,” said Nietzsche. - On both questions - no.
The great philosopher knew how to be concise.
“Here you bake first, and we’ll talk there,” the saleswoman finally finished.
“A second,” said Nietzsche. - If I bake bread, then fucking me then, dull pussy, buy it from you?
“I, Nietzsche, are not fucking at all,” the saleswoman retorted calmly. - Do me do more, how to philosophize with you. I will sell flour to you. And bread - in, ”the saleswoman showed a corpus callosum, for persuasiveness, grabbing her elbow.
Nietzsche thought.
“And you,” he finally said, “did you bake bread yourself?”
“Bake, darling, baking,” said the saleswoman. - Yes, I baked him so much that you would have eaten all my life, and even your children would have left.
“I have no children,” Nietzsche said.
“This is some kind of fucked up,” said the saleswoman. - He has no children, he does not know how to bake bread and does not want to bake, but only knows that honest saleswomen are fucked up.
- Are you an honest saleswoman, or what? - Nietzsche became interested. - Yes, you fucked like Mussolini. Honest people have different faces.
- And what about Mussolini? Why didn’t Mussolini please you? Yes, he, if you want to know, is also a bread. Eh you, Nietzsche.
Nietzsche hesitated uncertainly on the spot.
“Okay, dick with him,” he waved his hand. - Give your torment here.
“Remember, Nietzsche: Culture is only a thin bread crust over a hot chaos,” the saleswoman said quite. - Remember tightly.
“I remember,” said Nietzsche with hatred. - I'll remember tightly.
The next day, Nietzsche came to the same store.
- What do you want? The saleswoman asked.
- Come on the torment, Nietzsche answered through his teeth.
- What, learned to bake?
“I forgot to ask you, a bitch.” Give me flour.
“For such rudeness, I can also with a rocking with a cliff ...” the saleswoman mumbled.
- Come on flour, I say.
The saleswoman filed flour.
- Now eat.
- What to eat?
- Ery flour.
- With what fright? Enjoy yourself.
- I said, priestly, said, and lowered the saleswoman with the muzzle in the flour. - What do you like?
The saleswoman dutifully ate flour and looked at the philosopher with frightened eyes.
- Nice, yes? And yesterday I ate the shit all evening.
Nietzsche never learned to bake bread.
Другие песни исполнителя: