Костя Беляев - Берчикин сандаль
текст песни
23
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Костя Беляев - Берчикин сандаль - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Назревал глухой скандал, ктой-то из посуды
Вынул Берчикин сандаль, пахло самосудом.
Ктой-то свистнул там в кулак,
Ктой-то глухо ухнул,
Во главе идёт Спартак Менделевич Кухман.
И бежит, забыв о чванстве, черносотенный казак,
Русский выкрест из Бердянска Проф Агиценович Зак.
Он подлец, а мы ж не знали,
Он зазвал и пригласил
В эту битву за сандалий самых злостных местных сил.
И пошла такая свалка, как у этих дурачков,
Никому уже не жалко ни здоровья, ни очков.
За углом, где батарея,
Перекупщик Пиня Вайс
Рвал английского еврея Соломона Экзерсайз.
Обнажив себя по пояс, как зарезанный крича,
Из кладовой вышел Двойрас и пошёл рубить сплеча.
Он друзьям, как лодке - руль,
Это ж гордость наша,
От рожденья имя Сруль - а в анкете Саша!
Худенький, как щепочка, щупленький, как птенчик,
Сзади, как сурепочка, а спереди, как хренчик.
Он удары так и сыплет,
Он повсюду знаменит,
В честь его в стране Египет назван город Поц Аид.
Он упал, поднялся снова, воздух мужеством запах,
"Гибакик" - рыдали вдовы - не топчите Сруля в пах.
Вдруг звонок и тишина,
И над павшим телом
Участковый старшина Фима Парабеллум.
Сладкий цимес - это ж прелесть, но сегодня он горчит,
В нём искусственная челюсть Деда Пульмана торчит.
Всё разбито в жуткой драке,
По осколкам каждый шаг,
А трусливый Гриша Дракель из штанов достал дуршлаг.
За оторванную пейсу кто-то плачет, аж дрожит,
На тахте у сводни Песи Сруль растоптанный лежит.
Вот очнулся он и сказал -
А зря шумел скандальчик,
Я ведь принял за сандаль жареный сазанчик.
Вынул Берчикин сандаль, пахло самосудом.
Ктой-то свистнул там в кулак,
Ктой-то глухо ухнул,
Во главе идёт Спартак Менделевич Кухман.
И бежит, забыв о чванстве, черносотенный казак,
Русский выкрест из Бердянска Проф Агиценович Зак.
Он подлец, а мы ж не знали,
Он зазвал и пригласил
В эту битву за сандалий самых злостных местных сил.
И пошла такая свалка, как у этих дурачков,
Никому уже не жалко ни здоровья, ни очков.
За углом, где батарея,
Перекупщик Пиня Вайс
Рвал английского еврея Соломона Экзерсайз.
Обнажив себя по пояс, как зарезанный крича,
Из кладовой вышел Двойрас и пошёл рубить сплеча.
Он друзьям, как лодке - руль,
Это ж гордость наша,
От рожденья имя Сруль - а в анкете Саша!
Худенький, как щепочка, щупленький, как птенчик,
Сзади, как сурепочка, а спереди, как хренчик.
Он удары так и сыплет,
Он повсюду знаменит,
В честь его в стране Египет назван город Поц Аид.
Он упал, поднялся снова, воздух мужеством запах,
"Гибакик" - рыдали вдовы - не топчите Сруля в пах.
Вдруг звонок и тишина,
И над павшим телом
Участковый старшина Фима Парабеллум.
Сладкий цимес - это ж прелесть, но сегодня он горчит,
В нём искусственная челюсть Деда Пульмана торчит.
Всё разбито в жуткой драке,
По осколкам каждый шаг,
А трусливый Гриша Дракель из штанов достал дуршлаг.
За оторванную пейсу кто-то плачет, аж дрожит,
На тахте у сводни Песи Сруль растоптанный лежит.
Вот очнулся он и сказал -
А зря шумел скандальчик,
Я ведь принял за сандаль жареный сазанчик.
A dull scandal was brewing, someone from dishes
He took out the berchkin sandal, smelled of self -vosily.
Someone whistled there in a fist,
Someone smoked muffledly
At the head is Spartak Mendelevich Kuyman.
And he runs, forgetting about swagger, a black -hundredth Cossack,
Russian cross from Berdyansk Prof Agytsenovich Zach.
He is a scoundrel, but we did not know
He called and invited
In this battle for the sandals of the most malicious local forces.
And such a dump went like these fools,
No one is sorry for either health or glasses.
Around the corner, where the battery,
Reseller Pina Wais
He tore the English Jew Solomon Exrasase.
Exposing yourself to the waist, like screaming,
Doubles left the pantry and went to chop the splash.
He is to friends, like a boat - a steering wheel,
This is our pride,
From birth, the name is Sruul - and in the Sasha questionnaire!
Skinny, like a pinch, smart, like a chick,
Behind, like a sorepochka, and in front, like a horseradish.
He sprinkles strokes,
He is famous everywhere
In honor of it in the country, Egypt is named by the city of SCA AID.
He fell, rose again, the air smell with courage,
"Gibakik" - the widows sobbed - do not trample the sucker in the groin.
Suddenly a call and silence
And over the fallen body
The district foreman Fima Parabellum.
Sweet Tsimes is a charm, but today it is bitter,
In it, the artificial jaw of Grandfather Pulman sticks out.
Everything is broken in a terrible fight,
On the fragments every step
And the cowardly Grisha Drakel from his pants took out a colander.
Someone cries for a torn Pace, already trembles,
On the ottoman at the vault of the dog, the shruel is trampled.
He woke up and said -
And in vain a scandal was noisy,
I took a fried carp as a sandal.
He took out the berchkin sandal, smelled of self -vosily.
Someone whistled there in a fist,
Someone smoked muffledly
At the head is Spartak Mendelevich Kuyman.
And he runs, forgetting about swagger, a black -hundredth Cossack,
Russian cross from Berdyansk Prof Agytsenovich Zach.
He is a scoundrel, but we did not know
He called and invited
In this battle for the sandals of the most malicious local forces.
And such a dump went like these fools,
No one is sorry for either health or glasses.
Around the corner, where the battery,
Reseller Pina Wais
He tore the English Jew Solomon Exrasase.
Exposing yourself to the waist, like screaming,
Doubles left the pantry and went to chop the splash.
He is to friends, like a boat - a steering wheel,
This is our pride,
From birth, the name is Sruul - and in the Sasha questionnaire!
Skinny, like a pinch, smart, like a chick,
Behind, like a sorepochka, and in front, like a horseradish.
He sprinkles strokes,
He is famous everywhere
In honor of it in the country, Egypt is named by the city of SCA AID.
He fell, rose again, the air smell with courage,
"Gibakik" - the widows sobbed - do not trample the sucker in the groin.
Suddenly a call and silence
And over the fallen body
The district foreman Fima Parabellum.
Sweet Tsimes is a charm, but today it is bitter,
In it, the artificial jaw of Grandfather Pulman sticks out.
Everything is broken in a terrible fight,
On the fragments every step
And the cowardly Grisha Drakel from his pants took out a colander.
Someone cries for a torn Pace, already trembles,
On the ottoman at the vault of the dog, the shruel is trampled.
He woke up and said -
And in vain a scandal was noisy,
I took a fried carp as a sandal.
Другие песни исполнителя: