Левитанский Юрий - Песочные часы
текст песни
38
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Левитанский Юрий - Песочные часы - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Проснуться было так неинтересно,
настолько не хотелось просыпаться,
что я с постели встал,
не просыпаясь,
умылся и побрился,
выпил чаю,
не просыпаясь,
и ушел куда-то,
был там и там,
встречался с тем и с тем,
беседовал о том-то и о том-то,
кого-то посещал и навещал,
входил,
сидел,
здоровался,
прощался,
кого-то от чего-то защищал,
куда-то вновь и вновь перемещался,
усовещал кого-то
и прощал,
кого-то где-то чем-то угощал
и сам ответно кем-то угощался,
кому-то что-то твердо обещал,
к неизъяснимым тайнам приобщался
и, смутной жаждой действия томим,
знакомым и приятелям своим
какие-то оказывал услуги,
и даже одному из них помог
дверной отремонтировать замок
(приятель ждал приезда тещи с дачи)
ну, словом, я поступки совершал,
решал разнообразные задачи -
и в то же время двигался, как тень,
не просыпаясь,
между тем, как день
все время просыпался,
просыпался,
пересыпался,
сыпался
и тек
меж пальцев, как песок
в часах песочных,
покуда весь просыпался,
истек
по желобку меж конусов стеклянных,
и верхний конус надо мной был пуст,
и там уже поблескивали звезды,
и можно было вновь идти домой
и лечь в постель,
и лампу погасить,
и ждать,
покуда кто-то надо мной
перевернет песочные часы,
переместив два конуса стеклянных,
и снова слушать,
как течет песок,
неспешное отсчитывая время.
Я был частицей этого песка,
участником его высоких взлетов,
его жестоких бурь,
его падений,
его неодолимого броска;
которым все мгновенно изменялось,
того неукротимого броска,
которым неуклонно измерялось
движенье дней,
столетий и секунд
в безмерной череде тысячелетий.
Я был частицей этого песка,
живущего в своих больших пустынях,
частицею огромных этих масс,
бегущих равномерными волнами.
Какие ветры отпевали нас!
Какие вьюги плакали над нами!
Какие вихри двигались вослед!
И я не знаю,
сколько тысяч лет
или веков
промчалось надо мною,
но длилась бесконечно жизнь моя,
и в ней была первичность бытия,
подвластного устойчивому ритму,
и в том была гармония своя
и ощущенье прочного покоя
в движенье от броска и до броска.
Я был частицей этого песка,
частицей бесконечного потока,
вершащего неутомимый бег
меж двух огромных конусов стеклянных,
и мне была по нраву жизнь песка,
несметного количества песчинок
с их общей и необщею судьбой,
их пиршества,
их праздники и будни,
их страсти,
их высокие порывы,
весь пафос их намерений благих.
К тому же,
среди множества других,
кружившихся со мной в моей пустыне,
была одна песчинка,
от которой
я был, как говорится, без ума,
о чем она не ведала сама,
хотя была и тьмой моей,
и светом
в моем окне.
Кто знает, до сих пор
любовь еще, быть может...
Но об этом
еще особый будет разговор.
Хочу опять туда, в года неведенья,
где так малы и так наивны сведенья
о небе, о земле...
Да, в тех годах
преобладает вера,
да, слепая,
но как приятно вспомнить, засыпая,
что держится земля на трех китах,
и просыпаясь -
да, на трех китах
надежно и устойчиво покоится,
и ни о чем не надо беспокоиться,
и мир - сама устойчивость,
сама
гармония,
а не бездонный хаос,
не эта убегающая тьма,
имеющая склонность к расширенью
в кругу вселенской черной пустоты,
где затерялся одинокий шарик
вертящийся...
Спасибо вам, киты,
за прочную иллюзию покоя!
Какой ценой,
ценой каких потерь
я оценил, как сладостно незнанье
и как опасен пагубный искус -
познанья дух злокозненно-зловредный.
Но этот плод,
ах, этот плод запретный -
как сладок и как горек его вкус!..
Меж тем песок в моих часах песочных
просыпался,
и надо мной был пуст
стеклянный купол,
там сверкали звезды,
и надо было выждать только миг,
покуда снова кто-то надо мной
перевернет песочные часы,
переместив два конуса стеклянных,
и снова слушать,
как течет песок,
неспешное отсчитывая время.
настолько не хотелось просыпаться,
что я с постели встал,
не просыпаясь,
умылся и побрился,
выпил чаю,
не просыпаясь,
и ушел куда-то,
был там и там,
встречался с тем и с тем,
беседовал о том-то и о том-то,
кого-то посещал и навещал,
входил,
сидел,
здоровался,
прощался,
кого-то от чего-то защищал,
куда-то вновь и вновь перемещался,
усовещал кого-то
и прощал,
кого-то где-то чем-то угощал
и сам ответно кем-то угощался,
кому-то что-то твердо обещал,
к неизъяснимым тайнам приобщался
и, смутной жаждой действия томим,
знакомым и приятелям своим
какие-то оказывал услуги,
и даже одному из них помог
дверной отремонтировать замок
(приятель ждал приезда тещи с дачи)
ну, словом, я поступки совершал,
решал разнообразные задачи -
и в то же время двигался, как тень,
не просыпаясь,
между тем, как день
все время просыпался,
просыпался,
пересыпался,
сыпался
и тек
меж пальцев, как песок
в часах песочных,
покуда весь просыпался,
истек
по желобку меж конусов стеклянных,
и верхний конус надо мной был пуст,
и там уже поблескивали звезды,
и можно было вновь идти домой
и лечь в постель,
и лампу погасить,
и ждать,
покуда кто-то надо мной
перевернет песочные часы,
переместив два конуса стеклянных,
и снова слушать,
как течет песок,
неспешное отсчитывая время.
Я был частицей этого песка,
участником его высоких взлетов,
его жестоких бурь,
его падений,
его неодолимого броска;
которым все мгновенно изменялось,
того неукротимого броска,
которым неуклонно измерялось
движенье дней,
столетий и секунд
в безмерной череде тысячелетий.
Я был частицей этого песка,
живущего в своих больших пустынях,
частицею огромных этих масс,
бегущих равномерными волнами.
Какие ветры отпевали нас!
Какие вьюги плакали над нами!
Какие вихри двигались вослед!
И я не знаю,
сколько тысяч лет
или веков
промчалось надо мною,
но длилась бесконечно жизнь моя,
и в ней была первичность бытия,
подвластного устойчивому ритму,
и в том была гармония своя
и ощущенье прочного покоя
в движенье от броска и до броска.
Я был частицей этого песка,
частицей бесконечного потока,
вершащего неутомимый бег
меж двух огромных конусов стеклянных,
и мне была по нраву жизнь песка,
несметного количества песчинок
с их общей и необщею судьбой,
их пиршества,
их праздники и будни,
их страсти,
их высокие порывы,
весь пафос их намерений благих.
К тому же,
среди множества других,
кружившихся со мной в моей пустыне,
была одна песчинка,
от которой
я был, как говорится, без ума,
о чем она не ведала сама,
хотя была и тьмой моей,
и светом
в моем окне.
Кто знает, до сих пор
любовь еще, быть может...
Но об этом
еще особый будет разговор.
Хочу опять туда, в года неведенья,
где так малы и так наивны сведенья
о небе, о земле...
Да, в тех годах
преобладает вера,
да, слепая,
но как приятно вспомнить, засыпая,
что держится земля на трех китах,
и просыпаясь -
да, на трех китах
надежно и устойчиво покоится,
и ни о чем не надо беспокоиться,
и мир - сама устойчивость,
сама
гармония,
а не бездонный хаос,
не эта убегающая тьма,
имеющая склонность к расширенью
в кругу вселенской черной пустоты,
где затерялся одинокий шарик
вертящийся...
Спасибо вам, киты,
за прочную иллюзию покоя!
Какой ценой,
ценой каких потерь
я оценил, как сладостно незнанье
и как опасен пагубный искус -
познанья дух злокозненно-зловредный.
Но этот плод,
ах, этот плод запретный -
как сладок и как горек его вкус!..
Меж тем песок в моих часах песочных
просыпался,
и надо мной был пуст
стеклянный купол,
там сверкали звезды,
и надо было выждать только миг,
покуда снова кто-то надо мной
перевернет песочные часы,
переместив два конуса стеклянных,
и снова слушать,
как течет песок,
неспешное отсчитывая время.
It was so uninteresting to wake up
I didn't want to wake up so much
that I got out of bed
without waking up
washed and shaved,
I drank tea
without waking up
And he left somewhere
Was there and there,
met with that and that
talked about this and that,
I visited and visited someone
Included
sat,
Greeded to
said goodbye
He defended someone from something,
I moved somewhere again and again,
He used to use someone
And forgave
Someone like something somewhere
And he himself was responded to someone,
Someone firmly promised someone,
The inexplicable secrets were introduced
And, a vague thirst for action, Tomim,
acquaintances and friends to their
I provided some services
And even one of them helped
Door repair the lock
(A friend was waiting for the arrival of the mother -in -law from the cottage)
Well, in a word, I did the actions,
solved a variety of problems -
And at the same time, he moved like a shadow
without waking up
Meanwhile, as a day
Woke up all the time,
woke up
I sprinkled
Saw
and tech
between the fingers, like sand
In the hourly watch,
As long as he woke up,
Estble
on the groove between the glass cones,
And the upper cone was empty above me,
And there were already gleamed stars
And you could go home again
And lie down in bed
and repay the lamp,
and wait,
As long as someone over me
Will turn the hourglass turn over
Moving two glass cones,
And listen again
how sand flows,
Unhurried counting time.
I was a particle of this sand
participant in his high ups,
His cruel storms,
His falls,
his irresistible throw;
which everything has changed instantly,
that indomitable throw,
which was steadily measured
movement of days,
centuries and seconds
In an immense series of millennia.
I was a particle of this sand
living in his big deserts,
a particle of these huge masses,
Running uniform waves.
What winds were funing for us!
What blizzards cried over us!
What vortices moved after!
And I don't know
How many thousands of years
or centuries
It was necessary for me to rush
But my life lasted endlessly,
And there was the primaryness of being in it,
subject to sustainable rhythm,
And that was the harmony of its own
And a feeling of durable peace
In the movement from the throw to the throw.
I was a particle of this sand
a particle of endless stream,
The revolving tireless run
between two huge glasses of glass,
And I like the life of the sand,
a myriad of grains of sand
with their common and inexpensive fate,
Their feasts
Their holidays and weekdays,
their passions,
their high impulses,
The whole pathos of their intentions are good.
Besides,
Among many others,
circled with me in my desert,
There was one sandstone
from which
I was, as they say, crazy
What she did not know about herself
Although it was my darkness,
and light
In my window.
Who knows, still
Love is still, maybe ...
But about that
There will be a special conversation.
I want to go there again, in the years of ignorance
where are so small and so naive information
About the sky, about the earth ...
Yes, in those years
Faith prevails,
Yes, blind
But how nice to remember, falling asleep,
that the land is on three whales,
And waking up -
Yes, on three whales
rests reliably and steadily,
And there is no need to worry about anything,
And the world is stability itself,
herself
harmony,
and not bottomless chaos
Not this runaway darkness
a tendency to expand
in the circle of universal black void,
where the lonely ball was lost
Turning ...
Thank you, whales
For a strong illusion of peace!
What price
the cost of what losses
I appreciated how sweetly hesitantly
And how dangerous the pernicious art -
Cognition of the spirit of malicious-vilitary.
But this fruit,
Ah, this fruit is forbidden -
How sweet and how softer is his taste! ..
Meanwhile, sand in my hourly watch
woke up
And it was empty over me
glass dome,
The stars sparkled there
And it was necessary to wait only a moment,
As long as someone over me again
Will turn the hourglass turn over
Moving two glass cones,
And listen again
how sand flows,
Unhurried counting time.
I didn't want to wake up so much
that I got out of bed
without waking up
washed and shaved,
I drank tea
without waking up
And he left somewhere
Was there and there,
met with that and that
talked about this and that,
I visited and visited someone
Included
sat,
Greeded to
said goodbye
He defended someone from something,
I moved somewhere again and again,
He used to use someone
And forgave
Someone like something somewhere
And he himself was responded to someone,
Someone firmly promised someone,
The inexplicable secrets were introduced
And, a vague thirst for action, Tomim,
acquaintances and friends to their
I provided some services
And even one of them helped
Door repair the lock
(A friend was waiting for the arrival of the mother -in -law from the cottage)
Well, in a word, I did the actions,
solved a variety of problems -
And at the same time, he moved like a shadow
without waking up
Meanwhile, as a day
Woke up all the time,
woke up
I sprinkled
Saw
and tech
between the fingers, like sand
In the hourly watch,
As long as he woke up,
Estble
on the groove between the glass cones,
And the upper cone was empty above me,
And there were already gleamed stars
And you could go home again
And lie down in bed
and repay the lamp,
and wait,
As long as someone over me
Will turn the hourglass turn over
Moving two glass cones,
And listen again
how sand flows,
Unhurried counting time.
I was a particle of this sand
participant in his high ups,
His cruel storms,
His falls,
his irresistible throw;
which everything has changed instantly,
that indomitable throw,
which was steadily measured
movement of days,
centuries and seconds
In an immense series of millennia.
I was a particle of this sand
living in his big deserts,
a particle of these huge masses,
Running uniform waves.
What winds were funing for us!
What blizzards cried over us!
What vortices moved after!
And I don't know
How many thousands of years
or centuries
It was necessary for me to rush
But my life lasted endlessly,
And there was the primaryness of being in it,
subject to sustainable rhythm,
And that was the harmony of its own
And a feeling of durable peace
In the movement from the throw to the throw.
I was a particle of this sand
a particle of endless stream,
The revolving tireless run
between two huge glasses of glass,
And I like the life of the sand,
a myriad of grains of sand
with their common and inexpensive fate,
Their feasts
Their holidays and weekdays,
their passions,
their high impulses,
The whole pathos of their intentions are good.
Besides,
Among many others,
circled with me in my desert,
There was one sandstone
from which
I was, as they say, crazy
What she did not know about herself
Although it was my darkness,
and light
In my window.
Who knows, still
Love is still, maybe ...
But about that
There will be a special conversation.
I want to go there again, in the years of ignorance
where are so small and so naive information
About the sky, about the earth ...
Yes, in those years
Faith prevails,
Yes, blind
But how nice to remember, falling asleep,
that the land is on three whales,
And waking up -
Yes, on three whales
rests reliably and steadily,
And there is no need to worry about anything,
And the world is stability itself,
herself
harmony,
and not bottomless chaos
Not this runaway darkness
a tendency to expand
in the circle of universal black void,
where the lonely ball was lost
Turning ...
Thank you, whales
For a strong illusion of peace!
What price
the cost of what losses
I appreciated how sweetly hesitantly
And how dangerous the pernicious art -
Cognition of the spirit of malicious-vilitary.
But this fruit,
Ah, this fruit is forbidden -
How sweet and how softer is his taste! ..
Meanwhile, sand in my hourly watch
woke up
And it was empty over me
glass dome,
The stars sparkled there
And it was necessary to wait only a moment,
As long as someone over me again
Will turn the hourglass turn over
Moving two glass cones,
And listen again
how sand flows,
Unhurried counting time.
Другие песни исполнителя: