Лилия Савицкая - Русла рек на ладонях
текст песни
36
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Лилия Савицкая - Русла рек на ладонях - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Русла рек на ладонях наполнятся таинством старости.
И не смоешь водой, не отнимешь усталости. Стало быть,
Вязким шагом вперед, ноги высвобождая из золота,
Мимо синих пустых лежаков, раздевалок и зонтиков.
Было ново смотреть: эта женщина кольцами колется,
Рвется песня ее, будто в бой неспокойная конница.
Было модно шатать равновесие свойскими войнами.
Наглотались немало, остыли. Но в общем мы вольные.
Не берись, говорили, - сгоришь. Но чужое не жжет меня.
И она прорастала цветами жестокими, желтыми.
Языком обнаглевшим любовь увлеченная щелкает.
Сок на пальцах и пыль. Не смывается черное щелоком.
Очень сухо живем. Если тронут, рассыплемся. Сильные
Наши матери взор небесами насытили синими.
В приближении кожа – сплетенье оврагов и вымоин.
В долгом ящике комнаты спят фотографии. Выну их,
Буду год потрошить и раскладывать заново картами -
Фестивальные, серые, злые, вокзальные, карие.
Разве прячут глаза в волосах ивы русые? Полноте,
Наши пляжи пустынны. Но все-таки русла рек полнятся.
И не смоешь водой, не отнимешь усталости. Стало быть,
Вязким шагом вперед, ноги высвобождая из золота,
Мимо синих пустых лежаков, раздевалок и зонтиков.
Было ново смотреть: эта женщина кольцами колется,
Рвется песня ее, будто в бой неспокойная конница.
Было модно шатать равновесие свойскими войнами.
Наглотались немало, остыли. Но в общем мы вольные.
Не берись, говорили, - сгоришь. Но чужое не жжет меня.
И она прорастала цветами жестокими, желтыми.
Языком обнаглевшим любовь увлеченная щелкает.
Сок на пальцах и пыль. Не смывается черное щелоком.
Очень сухо живем. Если тронут, рассыплемся. Сильные
Наши матери взор небесами насытили синими.
В приближении кожа – сплетенье оврагов и вымоин.
В долгом ящике комнаты спят фотографии. Выну их,
Буду год потрошить и раскладывать заново картами -
Фестивальные, серые, злые, вокзальные, карие.
Разве прячут глаза в волосах ивы русые? Полноте,
Наши пляжи пустынны. Но все-таки русла рек полнятся.
The river rivers on the palms will be filled with the sacrament of old age.
And you won’t wash it with water, you will not take fatigue. That is,
A viscous step forward, releasing his legs from gold,
Past blue empty sunbeds, locker rooms and umbrellas.
It was new to watch: this woman is pricking rings,
Her song is torn, as if a restless cavalry into battle.
It was fashionable to stagger balance with their own wars.
A lot swallowed, cooled down. But in general we are free.
Do not take it, they said - you will burn. But someone else's does not burn me.
And she sprouted with cruel, yellow flowers.
The language insolent love, the enthusiastic clicks.
Juice on the fingers and dust. Black with a click is not washed off.
We live very dryly. If touched, break through. Strong
Our mothers in the gaze of heaven sat down with blue.
In approximation, the skin is the sleeping of the ravines and the extinct.
In the long box of the room, photos are sleeping. Forbid them,
I will gut a year and lay out again with cards -
Festival, gray, evil, station, brown.
Do you hide your eyes in the hair of willow brown? Fullness,
Our beaches are deserted. But still, the river beds are filled.
And you won’t wash it with water, you will not take fatigue. That is,
A viscous step forward, releasing his legs from gold,
Past blue empty sunbeds, locker rooms and umbrellas.
It was new to watch: this woman is pricking rings,
Her song is torn, as if a restless cavalry into battle.
It was fashionable to stagger balance with their own wars.
A lot swallowed, cooled down. But in general we are free.
Do not take it, they said - you will burn. But someone else's does not burn me.
And she sprouted with cruel, yellow flowers.
The language insolent love, the enthusiastic clicks.
Juice on the fingers and dust. Black with a click is not washed off.
We live very dryly. If touched, break through. Strong
Our mothers in the gaze of heaven sat down with blue.
In approximation, the skin is the sleeping of the ravines and the extinct.
In the long box of the room, photos are sleeping. Forbid them,
I will gut a year and lay out again with cards -
Festival, gray, evil, station, brown.
Do you hide your eyes in the hair of willow brown? Fullness,
Our beaches are deserted. But still, the river beds are filled.