Ливень - Семихолмие
текст песни
24
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Ливень - Семихолмие - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Здравствуй, горбатое Семихолмие
Я чужеземец, пропитанный волнами...
Вот он я весь - без любви и без почестей
Стою на виду, Ваше Высочество.
Небо, застиранное до дыр
В эту палитру бы да Невской воды...
Вот он размах! Какова перспектива!
Все не влезает в окно объектива...
Э-эй! Мое Семихолмие!
А-а мне бы безмолвия...
И вот я обалдевший, наивный и грешный
Рванул что есть мочи в этот город кромешный.
Я с блюдца Луны лакал - авось не убудет,
Проставлюсь потом голубоглазому Будде.
Какой-то педант на прудах Патриарших
Мне про Бога шептал, но я послал подальше.
И трамвай безумный догнать пытался,
Но потом отстал - видно обознался.
Хеей! Мое Семихолмие!
А-а мне бы безмолвия.
Краснощекая баба, что торгует теплом,
Зазывала меня на чай, за углом.
И все бы, да ничего, да за углом два амбала,
И как заведено фонари в полнакала...
Я очухался ночью в районе Щелково,
Без денег в карманах, с глазами-щелками,
Кто я здесь - без креста и без имени,
С запекшейся кровушкой в области темени?
Хей-ей! Мое Семихолмие!
А-а мне бы безмолвия.
Как я выжил, как выскочил из этого Ада?
Как ласково принял меня пол вокзала.
И теплый вагон - как лекарство от боли,
И пол-суток в пути - в снах и покое.
Почему поезда не летают до Питера?
Я спросил похмелюгу Юпитера,
Он сидел у края платформы,
Глубоко наплевав на людей в униформе.
Хеей! Мое Семихолмие!
А-а мне бы безмолвия.
На пол-пути до родимой берлоги
В болоте сонного Бологово
Я стук услышал в окно вагона -
Там то ли видение, то ли икона.
Раскинув руки в поношеном свитере,
Я опознал похмелюгу Юпитера.
Он подмигнул: "Ну что, брат, нам по пути?
Тебе до Питера? Могу подвезти..."
И поезд послушно взмыл в небеса...
Рельсы внизу - как взлетная полоса...
Кто сказал, что поезда не летают до Питера? А?
Хеей! Мое Семихолмие!
А-а мне бы безмолвия.
Я чужеземец, пропитанный волнами...
Вот он я весь - без любви и без почестей
Стою на виду, Ваше Высочество.
Небо, застиранное до дыр
В эту палитру бы да Невской воды...
Вот он размах! Какова перспектива!
Все не влезает в окно объектива...
Э-эй! Мое Семихолмие!
А-а мне бы безмолвия...
И вот я обалдевший, наивный и грешный
Рванул что есть мочи в этот город кромешный.
Я с блюдца Луны лакал - авось не убудет,
Проставлюсь потом голубоглазому Будде.
Какой-то педант на прудах Патриарших
Мне про Бога шептал, но я послал подальше.
И трамвай безумный догнать пытался,
Но потом отстал - видно обознался.
Хеей! Мое Семихолмие!
А-а мне бы безмолвия.
Краснощекая баба, что торгует теплом,
Зазывала меня на чай, за углом.
И все бы, да ничего, да за углом два амбала,
И как заведено фонари в полнакала...
Я очухался ночью в районе Щелково,
Без денег в карманах, с глазами-щелками,
Кто я здесь - без креста и без имени,
С запекшейся кровушкой в области темени?
Хей-ей! Мое Семихолмие!
А-а мне бы безмолвия.
Как я выжил, как выскочил из этого Ада?
Как ласково принял меня пол вокзала.
И теплый вагон - как лекарство от боли,
И пол-суток в пути - в снах и покое.
Почему поезда не летают до Питера?
Я спросил похмелюгу Юпитера,
Он сидел у края платформы,
Глубоко наплевав на людей в униформе.
Хеей! Мое Семихолмие!
А-а мне бы безмолвия.
На пол-пути до родимой берлоги
В болоте сонного Бологово
Я стук услышал в окно вагона -
Там то ли видение, то ли икона.
Раскинув руки в поношеном свитере,
Я опознал похмелюгу Юпитера.
Он подмигнул: "Ну что, брат, нам по пути?
Тебе до Питера? Могу подвезти..."
И поезд послушно взмыл в небеса...
Рельсы внизу - как взлетная полоса...
Кто сказал, что поезда не летают до Питера? А?
Хеей! Мое Семихолмие!
А-а мне бы безмолвия.
Hello, humpbacked semiholmia
I am a stranger saturated with waves ...
Here I am all - without love and without honors
I stand in sight, Your Highness.
The sky washed to holes
In this palette and Neva water ...
Here he is a scope! What is the prospect!
Everything does not fit into the lens window ...
E-hey! My Semicholmia!
And I would be silent ...
And here I am stunned, naive and sinful
He rushed that there is urine in this city pitch.
I launched from the saucer of the moon - maybe it will not lose,
Then I will stretch out to the blue -eyed Buddha.
Some pedant on the ponds of the patriarchal
I whispered about God, but I sent it away.
And the crazy tram tried to catch up
But then he lagged behind - it was visible.
Hey! My Semicholmia!
Ah, I would be silent.
Red -cheeked woman, which trades with warmth,
I called me for tea, around the corner.
And all, but nothing, but there are two barns around the corner,
And how the lanterns were in full swing ...
I recovered at night in the Shchelkovo area,
Without money in pockets, with eyes-shoes,
Who am I here - without a cross and without a name,
With a baked blood in the crown of the crown?
Hay! My Semicholmia!
Ah, I would be silent.
How did I survive, how did I jump out of this hell?
How affectionately accepted me the floor of the station.
And a warm car - like a cure for pain,
And half a day on the way - in dreams and peace.
Why don't trains fly to St. Petersburg?
I asked Jupiter's hangover,
He sat at the edge of the platform,
Deeply spit on people in uniforms.
Hey! My Semicholmia!
Ah, I would be silent.
Half-out to the darling of the den
In the Solny Bolorovo Swamp
I heard a knock on the window of the car -
There is either a vision or an icon.
Spreading hands in a worn sweater,
I identified Jupiter's hangover.
He winked: "Well, brother, we are on the way?
You are to St. Petersburg? I can give up ... "
And the train obediently soared into heaven ...
The rails below - like a runway ...
Who said the trains do not fly to St. Petersburg? A?
Hey! My Semicholmia!
Ah, I would be silent.
I am a stranger saturated with waves ...
Here I am all - without love and without honors
I stand in sight, Your Highness.
The sky washed to holes
In this palette and Neva water ...
Here he is a scope! What is the prospect!
Everything does not fit into the lens window ...
E-hey! My Semicholmia!
And I would be silent ...
And here I am stunned, naive and sinful
He rushed that there is urine in this city pitch.
I launched from the saucer of the moon - maybe it will not lose,
Then I will stretch out to the blue -eyed Buddha.
Some pedant on the ponds of the patriarchal
I whispered about God, but I sent it away.
And the crazy tram tried to catch up
But then he lagged behind - it was visible.
Hey! My Semicholmia!
Ah, I would be silent.
Red -cheeked woman, which trades with warmth,
I called me for tea, around the corner.
And all, but nothing, but there are two barns around the corner,
And how the lanterns were in full swing ...
I recovered at night in the Shchelkovo area,
Without money in pockets, with eyes-shoes,
Who am I here - without a cross and without a name,
With a baked blood in the crown of the crown?
Hay! My Semicholmia!
Ah, I would be silent.
How did I survive, how did I jump out of this hell?
How affectionately accepted me the floor of the station.
And a warm car - like a cure for pain,
And half a day on the way - in dreams and peace.
Why don't trains fly to St. Petersburg?
I asked Jupiter's hangover,
He sat at the edge of the platform,
Deeply spit on people in uniforms.
Hey! My Semicholmia!
Ah, I would be silent.
Half-out to the darling of the den
In the Solny Bolorovo Swamp
I heard a knock on the window of the car -
There is either a vision or an icon.
Spreading hands in a worn sweater,
I identified Jupiter's hangover.
He winked: "Well, brother, we are on the way?
You are to St. Petersburg? I can give up ... "
And the train obediently soared into heaven ...
The rails below - like a runway ...
Who said the trains do not fly to St. Petersburg? A?
Hey! My Semicholmia!
Ah, I would be silent.
Другие песни исполнителя: