Луи Арагон - Возлюбленные в разлуке
текст песни
41
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Луи Арагон - Возлюбленные в разлуке - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Подобно тому, как на вокзале глухие разговаривают
На своём печальном языке в чёрном сердце оглушительных криков,
Расстающиеся любящие поспешно жестикулируют
В белой тишине зимы и оружия.
И если в баккара ночей стремится наверстать упущенное
Мечта, если их огненные пальцы на облаках
Соединяются - увы, они скрещиваются на железных птицах.
Не жаворонок это, о дикий Ромео,
И не соловей - тот, кто творит ад в небе.
Деревья, люди, стены,
Бежевые, как бежевый воздух, и бежевые,
Как воспоминание, угасают
В мире, покрытом снегом,
Когда пришло - но в нём любовь
Всё-таки совершила свои удары -
Письмо, печальное до смерти,
Письмо, печальное до смерти.
Зима похожа на расставание,
В зиме - что-то от хрустальных фигурок певцов,
Вино в которых сгустилось и потеряло всю крепость,
Романсы которых слишком заунывны.
И музыка, которая сжимает меня,
Звучит, звучит, звучит часами,
Стрелка поворачивается, и время скрежещет,
Стрелка поворачивается, и время скрежещет.
Моя золотая жена, моя хризантема,
Отчего твоё письмо, горечь ли в нём,
Отчего твоё письмо, если я люблю тебя,
Письмо, подобное кораблекрушению в безветренном море.
Оно - вроде крика [утопающих],
Крика, который успокаивают ветра
Звучанием своих рифм,
Звучанием своих преступлений.
Моя любовь, нам ничего не осталось
Кроме слов, нашей губной помады,
Сгущённых слов, в которых увязает
День, что поднимается с постели без надежды,
Мечтает, тащится, умирает, рождается снова
У башен замка Жевра,
Где для меня играл рожок,
Где для тебя играл рожок.
Из этих слов я сделаю наше единственное сокровище,
Радостные букеты, которые кладут к ногам святых,
И я сохраню для тебя, моя нежная, эти гиацинты,
Эту пригородную сирень, голубизну вероник,
И пену на ветках миндаля, который продают
На ярмарках в мае, эти белые колокольчики,
Перед тем... но все слова, что расцвели сейчас, вянут,
Цветы теряют свой цвет от дыхания этого ветра
И закрывают свои глаза, как [обычно только] подснежники.
И всё же я буду петь для тебя, пока звучит
Красная кровь в моём сердце, что без конца будет любить тебя.
Этот припев кому-то покажется банальностью, "траляля",
Но может быть, что однажды слова, которые лепечет
Это изношенное, банальное сердце, станут сиянием
Прекрасного мира, в котором лишь ты будешь знать,
Что если солнце светит, если пульсирует любовь,
Это потому, что осенью, даже не веря в весну,
Я это "траляля" сказал, как никто другой.
Валерия Бражникова
На своём печальном языке в чёрном сердце оглушительных криков,
Расстающиеся любящие поспешно жестикулируют
В белой тишине зимы и оружия.
И если в баккара ночей стремится наверстать упущенное
Мечта, если их огненные пальцы на облаках
Соединяются - увы, они скрещиваются на железных птицах.
Не жаворонок это, о дикий Ромео,
И не соловей - тот, кто творит ад в небе.
Деревья, люди, стены,
Бежевые, как бежевый воздух, и бежевые,
Как воспоминание, угасают
В мире, покрытом снегом,
Когда пришло - но в нём любовь
Всё-таки совершила свои удары -
Письмо, печальное до смерти,
Письмо, печальное до смерти.
Зима похожа на расставание,
В зиме - что-то от хрустальных фигурок певцов,
Вино в которых сгустилось и потеряло всю крепость,
Романсы которых слишком заунывны.
И музыка, которая сжимает меня,
Звучит, звучит, звучит часами,
Стрелка поворачивается, и время скрежещет,
Стрелка поворачивается, и время скрежещет.
Моя золотая жена, моя хризантема,
Отчего твоё письмо, горечь ли в нём,
Отчего твоё письмо, если я люблю тебя,
Письмо, подобное кораблекрушению в безветренном море.
Оно - вроде крика [утопающих],
Крика, который успокаивают ветра
Звучанием своих рифм,
Звучанием своих преступлений.
Моя любовь, нам ничего не осталось
Кроме слов, нашей губной помады,
Сгущённых слов, в которых увязает
День, что поднимается с постели без надежды,
Мечтает, тащится, умирает, рождается снова
У башен замка Жевра,
Где для меня играл рожок,
Где для тебя играл рожок.
Из этих слов я сделаю наше единственное сокровище,
Радостные букеты, которые кладут к ногам святых,
И я сохраню для тебя, моя нежная, эти гиацинты,
Эту пригородную сирень, голубизну вероник,
И пену на ветках миндаля, который продают
На ярмарках в мае, эти белые колокольчики,
Перед тем... но все слова, что расцвели сейчас, вянут,
Цветы теряют свой цвет от дыхания этого ветра
И закрывают свои глаза, как [обычно только] подснежники.
И всё же я буду петь для тебя, пока звучит
Красная кровь в моём сердце, что без конца будет любить тебя.
Этот припев кому-то покажется банальностью, "траляля",
Но может быть, что однажды слова, которые лепечет
Это изношенное, банальное сердце, станут сиянием
Прекрасного мира, в котором лишь ты будешь знать,
Что если солнце светит, если пульсирует любовь,
Это потому, что осенью, даже не веря в весну,
Я это "траляля" сказал, как никто другой.
Валерия Бражникова
Just as the deaf talks at the station
In its sad language in the black heart of deafening screams,
Obstructing loving gestures hastily
In the white silence of winter and weapons.
And if in the baccaar of nights seeks to catch up
Dream if their fiery fingers on the clouds
They are connected - alas, they cross on iron birds.
Not a lark, about wild Romeo,
And not a nightingale - the one who creates hell in the sky.
Trees, people, walls,
Beige, like beige air, and beige,
As a memory, they fade away
In a snow -covered world,
When it came - but in it love
Still, she made her blows -
A letter, sad to death,
A letter, sad to death.
Winter is similar to parting
In winter - something from the crystal figures of the singers,
The wine in which thickened and lost the entire fortress,
Whose romances are too mournful.
And the music that squeezes me,
Sounds, sounds, sounds for hours
The arrow turns, and time is rattled,
The arrow turns, and time is rattling.
My golden wife, my chrysanthemum,
Why your letter, is it bitter in it,
Why is your letter if I love you
A letter similar to a shipwreck in a calm sea.
It is like a scream [drowning],
Screaming
The sound of their rhymes,
The sound of their crimes.
My love, we have nothing left
Except for words, our lipstick,
Condensed words in which
Day that rises from bed without hope,
Dreams, drags, dies, is born again
At the towers of the Zhurev castle,
Where the horn played for me,
Where the horn played for you.
From these words I will make our only treasure
Joyful bouquets that are put at the feet of the saints,
And I will save for you, my tender, these hyacinths,
This suburban lilac, bluish Veronica,
And foam on the branches of almonds that sell
At fairs in May, these white bells,
Before ... But all the words that have blossomed now, wither,
Flowers lose their color from the breath of this wind
And they close their eyes, like [usually] snowdrops.
And yet I will sing for you while it sounds
Red blood in my heart that will endlessly love you.
This chorus will seem to someone a banality, "trala",
But it may be that one day the words that are babbling
This is a worn, banal heart, will become a radiance
A beautiful world in which only you will know
What if the sun shines, if love pulsates,
This is because in the fall, not even believing in the spring,
I said this "trala" like no one else.
Valeria Brazhnikova
In its sad language in the black heart of deafening screams,
Obstructing loving gestures hastily
In the white silence of winter and weapons.
And if in the baccaar of nights seeks to catch up
Dream if their fiery fingers on the clouds
They are connected - alas, they cross on iron birds.
Not a lark, about wild Romeo,
And not a nightingale - the one who creates hell in the sky.
Trees, people, walls,
Beige, like beige air, and beige,
As a memory, they fade away
In a snow -covered world,
When it came - but in it love
Still, she made her blows -
A letter, sad to death,
A letter, sad to death.
Winter is similar to parting
In winter - something from the crystal figures of the singers,
The wine in which thickened and lost the entire fortress,
Whose romances are too mournful.
And the music that squeezes me,
Sounds, sounds, sounds for hours
The arrow turns, and time is rattled,
The arrow turns, and time is rattling.
My golden wife, my chrysanthemum,
Why your letter, is it bitter in it,
Why is your letter if I love you
A letter similar to a shipwreck in a calm sea.
It is like a scream [drowning],
Screaming
The sound of their rhymes,
The sound of their crimes.
My love, we have nothing left
Except for words, our lipstick,
Condensed words in which
Day that rises from bed without hope,
Dreams, drags, dies, is born again
At the towers of the Zhurev castle,
Where the horn played for me,
Where the horn played for you.
From these words I will make our only treasure
Joyful bouquets that are put at the feet of the saints,
And I will save for you, my tender, these hyacinths,
This suburban lilac, bluish Veronica,
And foam on the branches of almonds that sell
At fairs in May, these white bells,
Before ... But all the words that have blossomed now, wither,
Flowers lose their color from the breath of this wind
And they close their eyes, like [usually] snowdrops.
And yet I will sing for you while it sounds
Red blood in my heart that will endlessly love you.
This chorus will seem to someone a banality, "trala",
But it may be that one day the words that are babbling
This is a worn, banal heart, will become a radiance
A beautiful world in which only you will know
What if the sun shines, if love pulsates,
This is because in the fall, not even believing in the spring,
I said this "trala" like no one else.
Valeria Brazhnikova