Марадан Осень - Наша комната в Риме
текст песни
40
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Марадан Осень - Наша комната в Риме - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Наша комната в Риме: время, застывшее на циферблате,
недели задернутых штор, зачехленного пианино, стульев,
ставя ногу на мрамор, начинаешь движение вспять и
опрокидываешься навзничь, как пронзенный пулей.
И фабрика начинает дымить над краснеющей черепицей.
Когда ты куришь, ваши дымовые завесы почти совпадают.
Духота, подбираясь к горлу, распадается на крупицы,
на бусины, на обрывки, то есть то, что переживает
любые разрывы, бешеное раздражение, слабость
тихих движений их обоих, сложившихся воедино.
В близлежащем кафе официант предлагает гадость,
залитую в пересохшее горло графина.
Улица светится желтым, словно топленое масло.
Наше коробочное пространство сжимается до икоты.
Мебель обозначает границы, как черную массу,
накрывшую комнату тенью горящего самолета.
Ты – самое светлое, самое лучшее, что могло произойти
в этом закрытом месте, в моем настоящем, ближнем.
Глядя в твои глаза, я понимаю, что тебя превзойти
не способен никто ни в грядущем, ни в какой другой жизни.
Наша комната в Риме, как ровный квадрат Малевича
поглощает кофейные зерна, книги, географический глобус,
замерший над столом. И пространство мечется,
как зрачок, не способный настроить свой фокус.
недели задернутых штор, зачехленного пианино, стульев,
ставя ногу на мрамор, начинаешь движение вспять и
опрокидываешься навзничь, как пронзенный пулей.
И фабрика начинает дымить над краснеющей черепицей.
Когда ты куришь, ваши дымовые завесы почти совпадают.
Духота, подбираясь к горлу, распадается на крупицы,
на бусины, на обрывки, то есть то, что переживает
любые разрывы, бешеное раздражение, слабость
тихих движений их обоих, сложившихся воедино.
В близлежащем кафе официант предлагает гадость,
залитую в пересохшее горло графина.
Улица светится желтым, словно топленое масло.
Наше коробочное пространство сжимается до икоты.
Мебель обозначает границы, как черную массу,
накрывшую комнату тенью горящего самолета.
Ты – самое светлое, самое лучшее, что могло произойти
в этом закрытом месте, в моем настоящем, ближнем.
Глядя в твои глаза, я понимаю, что тебя превзойти
не способен никто ни в грядущем, ни в какой другой жизни.
Наша комната в Риме, как ровный квадрат Малевича
поглощает кофейные зерна, книги, географический глобус,
замерший над столом. И пространство мечется,
как зрачок, не способный настроить свой фокус.
Our room in Rome: the time frozen on the dial,
weeks of detached curtains, sheathed piano, chairs,
Putting your leg on marble, you start moving back and
You overturn back, like a pierced bullet.
And the factory begins to smoke over the blushing tiles.
When you smoke, your smoke curtains almost coincide.
Stuffiness, getting to the throat, breaks up into grains,
on beads, on scraps, that is, what is experiencing
any breaks, frantic irritation, weakness
the quiet movements of both of them, which have developed together.
In a nearby cafe, the waiter offers muck,
The decanter flooded into the dry throat.
The street glows yellow, like ghee.
Our box space is compressed to hiccups.
Furniture denotes the boundaries like black mass,
The shadow of a burning plane covered the room.
You are the brightest, the best thing that could happen
In this closed place, in my present, neighbor.
Looking into your eyes, I understand that you will surpass you
No one is capable of neither in the future or in any other life.
Our room in Rome, like an even square Malevich
absorbs coffee grains, books, geographical globe,
frozen above the table. And the space is rushing about
Like a pupil that is not able to configure your focus.
weeks of detached curtains, sheathed piano, chairs,
Putting your leg on marble, you start moving back and
You overturn back, like a pierced bullet.
And the factory begins to smoke over the blushing tiles.
When you smoke, your smoke curtains almost coincide.
Stuffiness, getting to the throat, breaks up into grains,
on beads, on scraps, that is, what is experiencing
any breaks, frantic irritation, weakness
the quiet movements of both of them, which have developed together.
In a nearby cafe, the waiter offers muck,
The decanter flooded into the dry throat.
The street glows yellow, like ghee.
Our box space is compressed to hiccups.
Furniture denotes the boundaries like black mass,
The shadow of a burning plane covered the room.
You are the brightest, the best thing that could happen
In this closed place, in my present, neighbor.
Looking into your eyes, I understand that you will surpass you
No one is capable of neither in the future or in any other life.
Our room in Rome, like an even square Malevich
absorbs coffee grains, books, geographical globe,
frozen above the table. And the space is rushing about
Like a pupil that is not able to configure your focus.
Другие песни исполнителя: