Марк Шагал, Astronaut - безмерная широта
текст песни
25
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Марк Шагал, Astronaut - безмерная широта - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Мы ничего не ждем,
Везувий обнял Помпеи, как танки советов Прагу в 68-ом.
Уставшие птицы садятся на провода.
Мы ничего не ждем.
Дикие губы степей сжигают целые города,
Меня греет безмерная широта.
Пока время не вышло, пой о чем хочешь, не боясь травмировать чуткий слух,
Так дни не так быстро проходят мимо, не так быстро солнце скрывает Рух.
Выбрасывай огнем сохраненную повесть,
Знаю, ты не приедешь, но может быть,
Провожая глазами уехавший поезд,
В мыслях успеваю тебя встретить и проводить.
Каждый твой локон - пронзающий солнечный ветер.
То, что было уже не произойдет,
И как бы близко не было ощущенье,
Станция Мир ни за что не продолжит полет.
Мое знамя - потрепанный старый стяг.
Парадная выгнулась в ожидании гостя как жгут.
Пока мы не сделаем шаг,
От нас ничего не ждут.
Уставшие птицы садятся на провода.
Изнутри меня греет безмерная, безмерная широта.
Если закрыть глаза, может показаться, что в этой вселенной все бесконечно: Солнце,
как бесконечная люстра,
бесконечная пустота, бесконечная мгла и чей-то до боли знакомый голос поет бесконечно грустно.
Но, говорят, что, однажды, космос где-то начало взял, как начало берет ручей.
Как может вселенная быть ничьей?
Каждый раз, открывая почтовый ящик,
я убеждаюсь в том, что наша жизнь - непредказуемая прямая.
Все мы идем по пути глобального конформизма, рождаясь и умирая, теряя, приобретая.
Я считаю прохожих и деньги, которые получаю за то, чего сам себе не смогу простить.
Воскреси меня, замени мою печень и сердце, и я снова смогу ходить.
Если глаза закрыты, а все новое - хорошо забытое старое, то что мы считаем смертью?
Прожив 102 жизни я просил бы прожить 103-ю,
но не для того, чтобы жизни учить других и тешить себя зарплатой.
Вы пытаетесь сгладить углы, а я хочу чтобы моя мысль была угловатой.
Уставшие птицы садятся на провода.
Изнутри меня греет безмерная, безмерная широта.
Везувий обнял Помпеи, как танки советов Прагу в 68-ом.
Уставшие птицы садятся на провода.
Мы ничего не ждем.
Дикие губы степей сжигают целые города,
Меня греет безмерная широта.
Пока время не вышло, пой о чем хочешь, не боясь травмировать чуткий слух,
Так дни не так быстро проходят мимо, не так быстро солнце скрывает Рух.
Выбрасывай огнем сохраненную повесть,
Знаю, ты не приедешь, но может быть,
Провожая глазами уехавший поезд,
В мыслях успеваю тебя встретить и проводить.
Каждый твой локон - пронзающий солнечный ветер.
То, что было уже не произойдет,
И как бы близко не было ощущенье,
Станция Мир ни за что не продолжит полет.
Мое знамя - потрепанный старый стяг.
Парадная выгнулась в ожидании гостя как жгут.
Пока мы не сделаем шаг,
От нас ничего не ждут.
Уставшие птицы садятся на провода.
Изнутри меня греет безмерная, безмерная широта.
Если закрыть глаза, может показаться, что в этой вселенной все бесконечно: Солнце,
как бесконечная люстра,
бесконечная пустота, бесконечная мгла и чей-то до боли знакомый голос поет бесконечно грустно.
Но, говорят, что, однажды, космос где-то начало взял, как начало берет ручей.
Как может вселенная быть ничьей?
Каждый раз, открывая почтовый ящик,
я убеждаюсь в том, что наша жизнь - непредказуемая прямая.
Все мы идем по пути глобального конформизма, рождаясь и умирая, теряя, приобретая.
Я считаю прохожих и деньги, которые получаю за то, чего сам себе не смогу простить.
Воскреси меня, замени мою печень и сердце, и я снова смогу ходить.
Если глаза закрыты, а все новое - хорошо забытое старое, то что мы считаем смертью?
Прожив 102 жизни я просил бы прожить 103-ю,
но не для того, чтобы жизни учить других и тешить себя зарплатой.
Вы пытаетесь сгладить углы, а я хочу чтобы моя мысль была угловатой.
Уставшие птицы садятся на провода.
Изнутри меня греет безмерная, безмерная широта.
We are not waiting for anything
Vesuvius hugged Pompeii as tanks of the Soviets of Prague in the 68th.
Tired birds sit on the wires.
We are not waiting for anything.
Wild lips of the steppes burn entire cities,
The immense breadth warms me.
Until time it has not happened, what you want, without being afraid to injure sensitive hearing,
So the days do not pass by so quickly, not so fast the sun hides the ruch.
Throw the preserved story with fire,
I know you will not come, but maybe
Seeing his eyes to the train left,
In my thoughts I manage to meet and spend you.
Each of your curls is piercing the solar wind.
What was no longer happening
And no matter how close there was a feeling
The Mir station will never continue to fly.
My banner is a battered old banner.
The front door arose in anticipation of the guest like a tourniquet.
Until we take a step
They do not expect anything from us.
Tired birds sit on the wires.
In the inside, immense, immense breadth warms me from the inside.
If you close your eyes, it may seem that in this universe everything is endless: the sun,
like an endless chandelier
An endless emptiness, an endless haze and someone’s painful voice sings infinitely sad.
But, they say that, once, Cosmos took a start somewhere, as the beginning takes a stream.
How can the universe be a draw?
Each time, opening a mailbox,
I am convinced that our life is an improper direct.
We all follow the path of global conformism, born and dying, losing, acquiring.
I consider passers -by and the money that I receive for what I can’t forgive for myself.
Resurrect me, replace my liver and heart, and I can walk again.
If the eyes are closed, and everything is new - well -forgotten old, then what do we consider death?
Having lived 102 lives, I would ask to live the 103rd,
But not in order to learn others and amuse yourself with a salary.
You are trying to smooth out the corners, and I want my thought to be angular.
Tired birds sit on the wires.
In the inside, immense, immense breadth warms me from the inside.
Vesuvius hugged Pompeii as tanks of the Soviets of Prague in the 68th.
Tired birds sit on the wires.
We are not waiting for anything.
Wild lips of the steppes burn entire cities,
The immense breadth warms me.
Until time it has not happened, what you want, without being afraid to injure sensitive hearing,
So the days do not pass by so quickly, not so fast the sun hides the ruch.
Throw the preserved story with fire,
I know you will not come, but maybe
Seeing his eyes to the train left,
In my thoughts I manage to meet and spend you.
Each of your curls is piercing the solar wind.
What was no longer happening
And no matter how close there was a feeling
The Mir station will never continue to fly.
My banner is a battered old banner.
The front door arose in anticipation of the guest like a tourniquet.
Until we take a step
They do not expect anything from us.
Tired birds sit on the wires.
In the inside, immense, immense breadth warms me from the inside.
If you close your eyes, it may seem that in this universe everything is endless: the sun,
like an endless chandelier
An endless emptiness, an endless haze and someone’s painful voice sings infinitely sad.
But, they say that, once, Cosmos took a start somewhere, as the beginning takes a stream.
How can the universe be a draw?
Each time, opening a mailbox,
I am convinced that our life is an improper direct.
We all follow the path of global conformism, born and dying, losing, acquiring.
I consider passers -by and the money that I receive for what I can’t forgive for myself.
Resurrect me, replace my liver and heart, and I can walk again.
If the eyes are closed, and everything is new - well -forgotten old, then what do we consider death?
Having lived 102 lives, I would ask to live the 103rd,
But not in order to learn others and amuse yourself with a salary.
You are trying to smooth out the corners, and I want my thought to be angular.
Tired birds sit on the wires.
In the inside, immense, immense breadth warms me from the inside.