Мартиэль - Караван видений
текст песни
28
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Мартиэль - Караван видений - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Хозяин гробниц расколотых, Король Ледяной Страны,
Взирает глазами мёртвыми на тех, кто придёт потом.
Песком, словно слёзной влагою, глазницы его полны.
Он ловит виденья бледные беззубым, иссохшим ртом.
Богиня идёт со змеями в растрёпанных волосах,
Ступает легко по времени, и очи её пусты.
Её прославляли древние в безумных ночных стихах,
К ногам её цвета мрамора роняли дубы листы.
А в небе сверкает Сириус – охотничьих псов звезда,
И льётся сиянье лунное в расколотые гробы.
А мёртвые жаждой маются, им снится вода, вода…
Листает страницы жёлтые сухая рука Судьбы.
А зёрна, что в почву брошены, мечтают о свете дня.
Влюблённых объятья яростней на чёрной нагой земле.
И кто-то тома шуршащие бросает в уста огня,
Пытаясь согреться в гибельной холодной ноябрьской мгле.
В стакане вино прокисшее, на скатерти чёрствый хлеб…
Один на другой похожие, над миром летят года.
Играет на арфе сломанной седой и печальный Феб.
Рисуют слепые гении меня на холсте – всегда.
А я всё кружусь, безумная, в сверкающей пустоте,
Не видя в упор отчаянных стараний меня призвать.
И лица в разбитом зеркале – не те, и слова – не те.
И значит, опять, в Реальности себя воссоздав, играть.
Играть, развлекая страшного Царя Ледяной Страны,
Безмолвного, неподвижного, бессмертного мертвеца,
И скармливать рту истлевшему свои и чужие сны –
До самого рёва трубного, до самого дней конца.
Взирает глазами мёртвыми на тех, кто придёт потом.
Песком, словно слёзной влагою, глазницы его полны.
Он ловит виденья бледные беззубым, иссохшим ртом.
Богиня идёт со змеями в растрёпанных волосах,
Ступает легко по времени, и очи её пусты.
Её прославляли древние в безумных ночных стихах,
К ногам её цвета мрамора роняли дубы листы.
А в небе сверкает Сириус – охотничьих псов звезда,
И льётся сиянье лунное в расколотые гробы.
А мёртвые жаждой маются, им снится вода, вода…
Листает страницы жёлтые сухая рука Судьбы.
А зёрна, что в почву брошены, мечтают о свете дня.
Влюблённых объятья яростней на чёрной нагой земле.
И кто-то тома шуршащие бросает в уста огня,
Пытаясь согреться в гибельной холодной ноябрьской мгле.
В стакане вино прокисшее, на скатерти чёрствый хлеб…
Один на другой похожие, над миром летят года.
Играет на арфе сломанной седой и печальный Феб.
Рисуют слепые гении меня на холсте – всегда.
А я всё кружусь, безумная, в сверкающей пустоте,
Не видя в упор отчаянных стараний меня призвать.
И лица в разбитом зеркале – не те, и слова – не те.
И значит, опять, в Реальности себя воссоздав, играть.
Играть, развлекая страшного Царя Ледяной Страны,
Безмолвного, неподвижного, бессмертного мертвеца,
И скармливать рту истлевшему свои и чужие сны –
До самого рёва трубного, до самого дней конца.
The owner of the tombs of the split, the king of the ice country,
He looks with the eyes of the dead at those who come later.
Sand, as if tearing moisture, his eye sockets are full.
He catches vision pale toothless, dry mouth.
The goddess goes with snakes in disheveled hair,
It steps easily in time, and its eyes are empty.
It was glorified by the ancients in crazy nightly verses,
At the feet of her color marble, sheets dropped oaks.
And in the sky, Sirius sparkles - hunting dogs star,
And the lunar shine pours into the split coffins.
And the dead are ill with a thirst for, they dream of water, water ...
The pages are leafing through the yellow, dry hand of fate.
And the grains that are thrown into the soil, dream of the light of the day.
Farm in love with a fierce on black naked land.
And someone rustling tums throws into the mouth of the fire,
Trying to warm up in a fatal cold November darkness.
In a glass, wine is sour, stalls on a tablecloth ...
One to the other similar, years are flying over the world.
He plays on the harp of a broken gray -haired and sad Phoebe.
They draw blind geniuses on a canvas - always.
And I am spinning, crazy, in a sparkling void,
Not seeing at point -blank efforts to call me.
And the faces in the broken mirror are not the same, and the words are not the same.
And that means, again, in reality, having recreated himself, to play.
Play, entertaining the terrible king of an ice country,
Silent, motionless, immortal dead,
And feed your mouth to the decay of your own and other people's dreams -
Until the pipe roar, until the very end of the end.
He looks with the eyes of the dead at those who come later.
Sand, as if tearing moisture, his eye sockets are full.
He catches vision pale toothless, dry mouth.
The goddess goes with snakes in disheveled hair,
It steps easily in time, and its eyes are empty.
It was glorified by the ancients in crazy nightly verses,
At the feet of her color marble, sheets dropped oaks.
And in the sky, Sirius sparkles - hunting dogs star,
And the lunar shine pours into the split coffins.
And the dead are ill with a thirst for, they dream of water, water ...
The pages are leafing through the yellow, dry hand of fate.
And the grains that are thrown into the soil, dream of the light of the day.
Farm in love with a fierce on black naked land.
And someone rustling tums throws into the mouth of the fire,
Trying to warm up in a fatal cold November darkness.
In a glass, wine is sour, stalls on a tablecloth ...
One to the other similar, years are flying over the world.
He plays on the harp of a broken gray -haired and sad Phoebe.
They draw blind geniuses on a canvas - always.
And I am spinning, crazy, in a sparkling void,
Not seeing at point -blank efforts to call me.
And the faces in the broken mirror are not the same, and the words are not the same.
And that means, again, in reality, having recreated himself, to play.
Play, entertaining the terrible king of an ice country,
Silent, motionless, immortal dead,
And feed your mouth to the decay of your own and other people's dreams -
Until the pipe roar, until the very end of the end.
Другие песни исполнителя: