Маяковский - Ко всему
текст песни
46
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Маяковский - Ко всему - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Ко всему
Нет.
Это неправда.
Нет!
И ты?
Любимая,
за что,
за что же?!
Хорошо —
я ходил,
я дарил цветы,
я ж из ящика не выкрал серебряных ложек!
Белый,
сшатался с пятого этажа.
Ветер щеки ожег.
Улица клубилась, визжа и ржа.
Похотливо взлазил рожок на рожок.
Вознес над суетой столичной одури
строгое —
древних икон —
чело.
На теле твоем — как на смертном одре —
сердце
дни
кончило.
В грубом убийстве не пачкала рук ты.
Ты
уронила только:
«В мягкой постели
он,
фрукты,
вино на ладони ночного столика».
Любовь!
Только в моем
воспаленном
мозгу была ты!
Глупой комедии остановите ход!
Смотрите —
срываю игрушки-латы
я.
величайший Дон-Кихот!
Помните:
под ношей креста
Христос
секунду
усталый стал.
74
Толпа орала:
«Марала!
Мааарррааала!»
Правильно!
Каждого,
кто
об отдыхе взмолится,
оплюй в его весеннем дне!
Армии подвижников, обреченным добровольцам
от человека пощады нет!
Довольно!
Теперь —
клянусь моей языческой силою! —
дайте
любую
красивую,
юную,—
души не растрачу,
изнасилую
и в сердце насмешку плюну ей!
Око за око!
Севы мести в тысячу крат жни!
В каждое ухо ввой:
вся земля —
каторжник
с наполовину выбритой солнцем головой!
Око за око!
Убьете,
похороните —
выроюсь!
Об камень обточатся зубов ножи еще!
Собакой забьюсь под нары казарм!
Буду,
бешеный,
вгрызаться в ножища,
пахнущие потом и базаром.
Ночью вскочите!
Я
звал!
Белым быком возрос над землей;
Муууу!
В ярмо замучена шея-язва,
над язвой смерчи мух.
Лосем обернусь,
в провода
впутаю голову ветвистую
с налитыми кровью глазами.
Да!
Затравленным зверем над миром выстою.
Не уйти человеку!
Молитва у рта,—
лег на плиты просящ и грязен он.
Я возьму
намалюю
на царские врата
на божьем лике Разина.
Солнце! Лучей не кинь!
Сохните, реки, жажду утолить не дав ему,—
чтоб тысячами рождались мои ученики
трубить с площадей анафему!
И когда,
наконец,
на веков верхи став,
последний выйдет день им,—
в черных душах убийц и анархистов
зажгусь кровавым видением!
Светает.
Все шире разверзается неба рот.
Ночь
пьет за глотком глоток он.
От окон зарево.
От окон жар течет.
От окон густое солнце льется на спящий город.
Святая месть моя!
Опять
над уличной пылью
ступенями строк ввысь поведи!
До края полное сердце
вылью
в исповеди!
Грядущие люди!
Кто вы?
Вот — я,
весь
боль и ушиб.
Вам завещаю я сад фруктовый
моей великой души.
Нет.
Это неправда.
Нет!
И ты?
Любимая,
за что,
за что же?!
Хорошо —
я ходил,
я дарил цветы,
я ж из ящика не выкрал серебряных ложек!
Белый,
сшатался с пятого этажа.
Ветер щеки ожег.
Улица клубилась, визжа и ржа.
Похотливо взлазил рожок на рожок.
Вознес над суетой столичной одури
строгое —
древних икон —
чело.
На теле твоем — как на смертном одре —
сердце
дни
кончило.
В грубом убийстве не пачкала рук ты.
Ты
уронила только:
«В мягкой постели
он,
фрукты,
вино на ладони ночного столика».
Любовь!
Только в моем
воспаленном
мозгу была ты!
Глупой комедии остановите ход!
Смотрите —
срываю игрушки-латы
я.
величайший Дон-Кихот!
Помните:
под ношей креста
Христос
секунду
усталый стал.
74
Толпа орала:
«Марала!
Мааарррааала!»
Правильно!
Каждого,
кто
об отдыхе взмолится,
оплюй в его весеннем дне!
Армии подвижников, обреченным добровольцам
от человека пощады нет!
Довольно!
Теперь —
клянусь моей языческой силою! —
дайте
любую
красивую,
юную,—
души не растрачу,
изнасилую
и в сердце насмешку плюну ей!
Око за око!
Севы мести в тысячу крат жни!
В каждое ухо ввой:
вся земля —
каторжник
с наполовину выбритой солнцем головой!
Око за око!
Убьете,
похороните —
выроюсь!
Об камень обточатся зубов ножи еще!
Собакой забьюсь под нары казарм!
Буду,
бешеный,
вгрызаться в ножища,
пахнущие потом и базаром.
Ночью вскочите!
Я
звал!
Белым быком возрос над землей;
Муууу!
В ярмо замучена шея-язва,
над язвой смерчи мух.
Лосем обернусь,
в провода
впутаю голову ветвистую
с налитыми кровью глазами.
Да!
Затравленным зверем над миром выстою.
Не уйти человеку!
Молитва у рта,—
лег на плиты просящ и грязен он.
Я возьму
намалюю
на царские врата
на божьем лике Разина.
Солнце! Лучей не кинь!
Сохните, реки, жажду утолить не дав ему,—
чтоб тысячами рождались мои ученики
трубить с площадей анафему!
И когда,
наконец,
на веков верхи став,
последний выйдет день им,—
в черных душах убийц и анархистов
зажгусь кровавым видением!
Светает.
Все шире разверзается неба рот.
Ночь
пьет за глотком глоток он.
От окон зарево.
От окон жар течет.
От окон густое солнце льется на спящий город.
Святая месть моя!
Опять
над уличной пылью
ступенями строк ввысь поведи!
До края полное сердце
вылью
в исповеди!
Грядущие люди!
Кто вы?
Вот — я,
весь
боль и ушиб.
Вам завещаю я сад фруктовый
моей великой души.
To all
No.
It is not true.
Not!
And you?
Darling,
for what,
why?!
Good -
I went,
I gave flowers,
Well, I did not cut silver spoons from the box!
White,
USA from the fifth floor.
Wind cheeks burrow.
Street Cruised, imaging and rza.
Lust slears the horn on the horn.
Ascended over the bustle of the city odor
strict
ancient icons -
man.
On your body - as on mortal odds -
a heart
days
Cumshot.
In the rude murder, you did not pack hands.
You
Dried only:
"In a soft bed
is he,
fruit,
Wine on the palm of the night table. "
Love!
Only in mine
inflamed
The brain was you!
Stupid comedy Stop the move!
See -
breaking toys-lats
I.
The greatest Don Quixote!
Remember:
under the rosary cross
Christ
give me a sec
Tired became.
74.
The crowd oral:
"Malar!
Maarrraala! "
Right!
Each
who
Recreation will be cheating
Freques in his spring day!
Army devotees, doomed volunteers
From the person there is no mercy!
Enough!
Now -
I swear to my pagan stream! -
give
anyone
beautiful
young, -
Souls do not waste
rape
And in the heart mockery I plush her!
An eye for an eye!
Sevie revenge in a thousand shorth!
In every ear in Bow:
All Earth -
convict
With half a shaved sun head!
An eye for an eye!
Kill
Burry -
I'll go away!
About the stone tastes the teeth Knives yet!
I'll think of the barracks for Nara!
I will,
mad
brave
stunning sweat and bazas.
At night, jump!
I
Horn!
White bull increased over the ground;
Muuuu!
In the yoke, the neck-ulcer is tortured,
Above the ulcers of death flies.
Elose wrap
in wire
Bind the head branchy
With pouring eyes.
Yes!
Anchored beast over the world outstand.
Do not go to a person!
Prayer at the mouth, -
She lay on the slab asking and dirty he.
I'll take
Maudo
on royal gate
On God's Face Razin.
The sun! The rays do not throw!
Dish, rivers, thirst harder without giving him, -
So that thousands of my students were born
Bake with anapaés |
And when,
finally,
in the ages of the tops
The last day will come out -
In the black souls of murderers and anarchists
Long with bloody vision!
Light.
The sky is all wider than the sky.
Night
Drinking over a sip of a sip he.
From the windows of glow.
From windows heat flows.
From windows thick sun pours sleeping city.
Saint revenge my!
Again
Over street dust
Streets of lines swell beyond!
To the edge full heart
catch
In confession!
Coming people!
Who you are?
Here I am,
all
Pain and bruise.
I'll be your garden fruit
My Great Soul.
No.
It is not true.
Not!
And you?
Darling,
for what,
why?!
Good -
I went,
I gave flowers,
Well, I did not cut silver spoons from the box!
White,
USA from the fifth floor.
Wind cheeks burrow.
Street Cruised, imaging and rza.
Lust slears the horn on the horn.
Ascended over the bustle of the city odor
strict
ancient icons -
man.
On your body - as on mortal odds -
a heart
days
Cumshot.
In the rude murder, you did not pack hands.
You
Dried only:
"In a soft bed
is he,
fruit,
Wine on the palm of the night table. "
Love!
Only in mine
inflamed
The brain was you!
Stupid comedy Stop the move!
See -
breaking toys-lats
I.
The greatest Don Quixote!
Remember:
under the rosary cross
Christ
give me a sec
Tired became.
74.
The crowd oral:
"Malar!
Maarrraala! "
Right!
Each
who
Recreation will be cheating
Freques in his spring day!
Army devotees, doomed volunteers
From the person there is no mercy!
Enough!
Now -
I swear to my pagan stream! -
give
anyone
beautiful
young, -
Souls do not waste
rape
And in the heart mockery I plush her!
An eye for an eye!
Sevie revenge in a thousand shorth!
In every ear in Bow:
All Earth -
convict
With half a shaved sun head!
An eye for an eye!
Kill
Burry -
I'll go away!
About the stone tastes the teeth Knives yet!
I'll think of the barracks for Nara!
I will,
mad
brave
stunning sweat and bazas.
At night, jump!
I
Horn!
White bull increased over the ground;
Muuuu!
In the yoke, the neck-ulcer is tortured,
Above the ulcers of death flies.
Elose wrap
in wire
Bind the head branchy
With pouring eyes.
Yes!
Anchored beast over the world outstand.
Do not go to a person!
Prayer at the mouth, -
She lay on the slab asking and dirty he.
I'll take
Maudo
on royal gate
On God's Face Razin.
The sun! The rays do not throw!
Dish, rivers, thirst harder without giving him, -
So that thousands of my students were born
Bake with anapaés |
And when,
finally,
in the ages of the tops
The last day will come out -
In the black souls of murderers and anarchists
Long with bloody vision!
Light.
The sky is all wider than the sky.
Night
Drinking over a sip of a sip he.
From the windows of glow.
From windows heat flows.
From windows thick sun pours sleeping city.
Saint revenge my!
Again
Over street dust
Streets of lines swell beyond!
To the edge full heart
catch
In confession!
Coming people!
Who you are?
Here I am,
all
Pain and bruise.
I'll be your garden fruit
My Great Soul.
Другие песни исполнителя: