Н. С. Гумилёв - Сады души
текст песни
21
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Н. С. Гумилёв - Сады души - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
(чит. Борис Ветров)
Сады моей души всегда узорны,
В них ветры так свежи и тиховейны,
В них золотой песок и мрамор черный,
Глубокие, прозрачные бассейны.
Растенья в них, как сны, необычайны,
Как воды утром, розовеют птицы,
И — кто поймет намек старинной тайны?-
В них девушка в венке великой жрицы.
Глаза, как отблеск чистой серой стали,
Изящный лоб, белей восточных лилий,
Уста, что никого не целовали
И никогда ни с кем не говорили.
И щеки — розоватый жемчуг юга,
Сокровище немыслимых фантазий,
И руки, что ласкали лишь друг друга,
Переплетясь в молитвенном экстазе.
У ног ее — две черные пантеры
С отливом металлическим на шкуре.
Взлетев от роз таинственной пещеры,
Ее фламинго плавает в лазури.
Я не смотрю на мир бегущих линий,
Мои мечты лишь вечному покорны.
Пускай сирокко бесится в пустыне,
Сады моей души всегда узорны.
Ноябрь 1907, Париж
Сады моей души всегда узорны,
В них ветры так свежи и тиховейны,
В них золотой песок и мрамор черный,
Глубокие, прозрачные бассейны.
Растенья в них, как сны, необычайны,
Как воды утром, розовеют птицы,
И — кто поймет намек старинной тайны?-
В них девушка в венке великой жрицы.
Глаза, как отблеск чистой серой стали,
Изящный лоб, белей восточных лилий,
Уста, что никого не целовали
И никогда ни с кем не говорили.
И щеки — розоватый жемчуг юга,
Сокровище немыслимых фантазий,
И руки, что ласкали лишь друг друга,
Переплетясь в молитвенном экстазе.
У ног ее — две черные пантеры
С отливом металлическим на шкуре.
Взлетев от роз таинственной пещеры,
Ее фламинго плавает в лазури.
Я не смотрю на мир бегущих линий,
Мои мечты лишь вечному покорны.
Пускай сирокко бесится в пустыне,
Сады моей души всегда узорны.
Ноябрь 1907, Париж
(Chit. Boris Vetrov)
The gardens of my soul are always patronized
In them, the winds are so fresh and tikhiyne,
They have golden sand and black marble,
Deep, transparent pools.
Plants in them, like dreams, are extraordinary,
Like water in the morning, birds will be pink
And- who will understand the hint of ancient secrets?
In them, a girl in a wreath of a great priestess.
Eyes like a glue with pure gray steel,
Elegant forehead, eastern lilies.
Mouth that no one was kissed
And they never said with anyone.
And cheeks - pinkish pearls of the south,
The treasure of unthinkable fantasies,
And hands that caressed only each other,
Weaved in prayer ecstasy.
At her feet are two black panthers
With a tint of metal on the skin.
Taking from roses of the mysterious cave,
Her flamingos swims in azure.
I do not look at the world of running lines,
My dreams are only submissive to the eternal.
Let Siroko take off in the desert,
The gardens of my soul are always patterned.
November 1907, Paris
The gardens of my soul are always patronized
In them, the winds are so fresh and tikhiyne,
They have golden sand and black marble,
Deep, transparent pools.
Plants in them, like dreams, are extraordinary,
Like water in the morning, birds will be pink
And- who will understand the hint of ancient secrets?
In them, a girl in a wreath of a great priestess.
Eyes like a glue with pure gray steel,
Elegant forehead, eastern lilies.
Mouth that no one was kissed
And they never said with anyone.
And cheeks - pinkish pearls of the south,
The treasure of unthinkable fantasies,
And hands that caressed only each other,
Weaved in prayer ecstasy.
At her feet are two black panthers
With a tint of metal on the skin.
Taking from roses of the mysterious cave,
Her flamingos swims in azure.
I do not look at the world of running lines,
My dreams are only submissive to the eternal.
Let Siroko take off in the desert,
The gardens of my soul are always patterned.
November 1907, Paris