Н.А.Некрасов - Орина - мать солдатская
текст песни
40
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Н.А.Некрасов - Орина - мать солдатская - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
День-денской моя печальница,
В ночь — ночная богомолица,
Векова моя сухотница...
Из народной песни
Чуть живые, в ночь осеннюю
Мы с охоты возвращаемся,
До ночлега прошлогоднего,
Слава богу, добираемся.
«Вот и мы! Здорово, старая!
Что насупилась ты, кумушка!
Не о смерти ли задумалась?
Брось! пустая это думушка!
Посетила ли кручинушка?
Молви — может, и размыкаю».
И поведала Оринушка
Мне печаль свою великую.
— Восемь лет сынка не видела,
Жив ли, нет — не откликается,
Уж и свидеться не чаяла,
Вдруг сыночек возвращается.
Вышло молодцу в бессрочные...
Истопила жарко банюшку,
Напекла блинов Оринушка,
Не насмотрится на Ванюшку!
Да не долги были радости.
Воротился сын больнехонек,
Ночью кашель бьет солдатика,
Белый плат в крови мокрехонек!
Говорит: «Поправлюсь, матушка!»
Да ошибся — не поправился,
Девять дней хворал Иванушка,
За десятый день преставился... —
Замолчала — не прибавила
Ни словечка, бесталанная.
«Да с чего же привязалася
К парню хворость окаянная?
Хилый, что ли, был с рождения?..»
Встрепенулася Оринушка:
— Богатырского сложения,
Здоровенный был детинушка!
Подивился сам из Питера
Генерал на парня этого,
Как в рекрутское присутствие
Привели его раздетого...
На избенку эту бревнышки
Он один таскал сосновые...
И вилися у Иванушки
Русы кудри как шелковые... —
И опять молчит несчастная...
«Не молчи — развей кручинушку!
Что сгубило сына милого —
Чай, спросила ты детинушку?»
— Не любил, сударь, рассказывать
Он про жизнь свою военную,
Грех мирянам-то показывать
Душу — богу обреченную!
Говорить — гневить всевышнего,
Окаянных бесов радовать...
Чтоб не молвить слова лишнего,
На врагов не подосадовать,
Немота перед кончиною
Подобает христианину.
Знает бог, какие тягости
Сокрушили силу Ванину!
Я узнать не добивалася.
Никого не осуждаючи,
Он одни слова утешные
Говорил мне умираючи.
Тихо по двору похаживал
Да постукивал топориком,
Избу ветхую облаживал,
Огород обнес забориком;
Перекрыть сарай задумывал.
Не сбылись его желания:
Слег — и встал на ноги резвые
Только за день до скончания!
Поглядеть на солнце красное
Пожелал, — пошла я с Ванею:
Попрощался со скотинкою,
Попрощался с ригой, с банею.
Сенокосом шел — задумался:
«Ты прости, прости, полянушка!
Я косил тебя во младости!» —
И заплакал мой Иванушка!
Песня вдруг с дороги грянула,
Подхватил, что было голосу:
«Не белы снежки», — закашлялся,
Задышался — пал на полосу!
Не стояли ноги резвые,
Не держалася головушка!
С час домой мы возвращалися...
Было время — пел соловушка!
Страшно в эту ночь последнюю
Было: память потерялася,
Всё ему перед кончиною
Служба эта представлялася.
Ходит, чистит амуницию,
Набелил ремни солдатские,
Языком играл сигналики,
Песни пел — такие хватские!
Артикул ружьем выкидывал
Так, что весь домишка вздрагивал;
Как журавль стоял на ноженьке
На одной — носок вытягивал.
Вдруг метнулся... смотрит жалобно.
Повалился — плачет, кается,
Крикнул: «Ваше благородие! Ваше!..»
Вижу, — задыхается.
Я к нему. Утих, послушался —
Лег на лавку. Я молилася:
Не пошлет ли бог спасение?..
К утру память воротилася,
Прошептал: «Прощай, родимая!
Ты опять одна осталася!..»
Я над Ваней наклонилася,
Покрестила, попрощалася,
И погас он, словно свеченька
Восковая, предыконная... —
Мало слов, а горя реченька.
Горя реченька бездонная!..
В ночь — ночная богомолица,
Векова моя сухотница...
Из народной песни
Чуть живые, в ночь осеннюю
Мы с охоты возвращаемся,
До ночлега прошлогоднего,
Слава богу, добираемся.
«Вот и мы! Здорово, старая!
Что насупилась ты, кумушка!
Не о смерти ли задумалась?
Брось! пустая это думушка!
Посетила ли кручинушка?
Молви — может, и размыкаю».
И поведала Оринушка
Мне печаль свою великую.
— Восемь лет сынка не видела,
Жив ли, нет — не откликается,
Уж и свидеться не чаяла,
Вдруг сыночек возвращается.
Вышло молодцу в бессрочные...
Истопила жарко банюшку,
Напекла блинов Оринушка,
Не насмотрится на Ванюшку!
Да не долги были радости.
Воротился сын больнехонек,
Ночью кашель бьет солдатика,
Белый плат в крови мокрехонек!
Говорит: «Поправлюсь, матушка!»
Да ошибся — не поправился,
Девять дней хворал Иванушка,
За десятый день преставился... —
Замолчала — не прибавила
Ни словечка, бесталанная.
«Да с чего же привязалася
К парню хворость окаянная?
Хилый, что ли, был с рождения?..»
Встрепенулася Оринушка:
— Богатырского сложения,
Здоровенный был детинушка!
Подивился сам из Питера
Генерал на парня этого,
Как в рекрутское присутствие
Привели его раздетого...
На избенку эту бревнышки
Он один таскал сосновые...
И вилися у Иванушки
Русы кудри как шелковые... —
И опять молчит несчастная...
«Не молчи — развей кручинушку!
Что сгубило сына милого —
Чай, спросила ты детинушку?»
— Не любил, сударь, рассказывать
Он про жизнь свою военную,
Грех мирянам-то показывать
Душу — богу обреченную!
Говорить — гневить всевышнего,
Окаянных бесов радовать...
Чтоб не молвить слова лишнего,
На врагов не подосадовать,
Немота перед кончиною
Подобает христианину.
Знает бог, какие тягости
Сокрушили силу Ванину!
Я узнать не добивалася.
Никого не осуждаючи,
Он одни слова утешные
Говорил мне умираючи.
Тихо по двору похаживал
Да постукивал топориком,
Избу ветхую облаживал,
Огород обнес забориком;
Перекрыть сарай задумывал.
Не сбылись его желания:
Слег — и встал на ноги резвые
Только за день до скончания!
Поглядеть на солнце красное
Пожелал, — пошла я с Ванею:
Попрощался со скотинкою,
Попрощался с ригой, с банею.
Сенокосом шел — задумался:
«Ты прости, прости, полянушка!
Я косил тебя во младости!» —
И заплакал мой Иванушка!
Песня вдруг с дороги грянула,
Подхватил, что было голосу:
«Не белы снежки», — закашлялся,
Задышался — пал на полосу!
Не стояли ноги резвые,
Не держалася головушка!
С час домой мы возвращалися...
Было время — пел соловушка!
Страшно в эту ночь последнюю
Было: память потерялася,
Всё ему перед кончиною
Служба эта представлялася.
Ходит, чистит амуницию,
Набелил ремни солдатские,
Языком играл сигналики,
Песни пел — такие хватские!
Артикул ружьем выкидывал
Так, что весь домишка вздрагивал;
Как журавль стоял на ноженьке
На одной — носок вытягивал.
Вдруг метнулся... смотрит жалобно.
Повалился — плачет, кается,
Крикнул: «Ваше благородие! Ваше!..»
Вижу, — задыхается.
Я к нему. Утих, послушался —
Лег на лавку. Я молилася:
Не пошлет ли бог спасение?..
К утру память воротилася,
Прошептал: «Прощай, родимая!
Ты опять одна осталася!..»
Я над Ваней наклонилася,
Покрестила, попрощалася,
И погас он, словно свеченька
Восковая, предыконная... —
Мало слов, а горя реченька.
Горя реченька бездонная!..
Day-Oda my sadder,
On the night - the night of the pilgrim,
My eyelids are dry ...
From the folk song
A little alive, autumn night
We are returning from hunting,
To the night of last year,
Thank God we get.
"Here we are! Great, old!
What you frowned, Kumushka!
Didn't I think about death?
Come on! Empty is a duma!
Did Kruchinushka visit?
Milk - maybe I open it. ”
And she told Orinushka
I am a great sadness.
- I have not seen my son for eight years,
Is it alive, no - does not respond,
I haven't gone to date,
Suddenly the son returns.
It turned out to be a young man in unlimited ...
I stuck it hotly to the bathhouse,
Baked Blinov Orinushka,
Not enough to see Vanyushka!
Yes, not debts were joy.
The son of a sick -chronok turned back
At night, the cough beats a soldier,
White boards in the blood Brakhonk!
Says: "I'll get better, mother!"
Yes, I was mistaken - I could not recover
Ivanushka was ill for nine days,
Over the tenth day, he stopped ... -
Shut up - did not add
Not a word, mediocre.
“Yes, why attached
Cursed to the guy?
The frail, or something, was from birth? .. "
Argored by orinushka:
- heroic addition,
Hefty was a baby!
Marveled from St. Petersburg
General on the guy of this,
As in recruitment presence
Brought him undressed ...
On the hut this logs
He was alone dragged pine ...
And Vilsya at Ivanushka
Rus Kudri is like silk ... -
And again the unhappy is silent ...
“Do not be silent - crashed twist!
What ruined the son of a sweetheart -
Tea, did you ask the baby? "
- I did not like, sir, tell
He is about his life,
It is a sin to show the laity
The soul is doomed to God!
Speak is to anger the Almighty,
Cursed demons to please ...
So as not to clarify the words superfluous,
Do not suck on enemies,
Nemota in front of the death
Suitable for a Christian.
God knows, what burdens
They crushed Vanin's power!
I did not finish finding out.
No one is condemned,
He is only comfortable words
He told me dying.
Quietly slammed in the yard
Yes, he tapped with an ax,
I put the hut of dial
The garden was surrounded by a fence;
The barn was planning to block.
His desires did not come true:
Fell down - and stood up to his feet.
Only the day before the end!
Look in the sun red
He wished, - I went with Vaney:
I said goodbye to the cattle
He said goodbye to Riga, with the bathhouse.
He walked with hayfields - thought:
“I'm sorry, I'm sorry, Polyanushka!
I mowed you in youngness! " -
And my Ivanushka cried!
The song suddenly broke out of the road,
He picked up what was the voice:
“Not the white snowballs,” he coughed,
I suffered - fell into the strip!
There were no frisky legs
The head did not hold on!
From an hour home we returned ...
There was time - Solovushka sang!
Scary this night is the last
It was: the memory was lost,
Everything to him in front of the death
This service was represented.
Walks, cleans the ammunition,
Soldiers' belts scored,
I played signaling language,
Songs sang - so high!
The article threw a gun with a gun
So that the whole house shuddered;
How a crane stood on a knife
On one - the sock pulled.
Suddenly he darted ... looks plaintively.
Falling - cries, repents,
He shouted: “Your noble! Yours! .. "
I see, - chokes.
I am to him. Surdered, I obeyed -
Lay down on the bench. I prayed:
Will God send salvation? ..
In the morning, the memory turned back
He whispered: “Goodbye, darling!
You alone left! .. "
I leaned over Vanya
Cooked, said goodbye
And he went out, like a candle
Wax, prefiguent ... -
Few words, and grief is a river.
Grief is a bottomless river! ..
On the night - the night of the pilgrim,
My eyelids are dry ...
From the folk song
A little alive, autumn night
We are returning from hunting,
To the night of last year,
Thank God we get.
"Here we are! Great, old!
What you frowned, Kumushka!
Didn't I think about death?
Come on! Empty is a duma!
Did Kruchinushka visit?
Milk - maybe I open it. ”
And she told Orinushka
I am a great sadness.
- I have not seen my son for eight years,
Is it alive, no - does not respond,
I haven't gone to date,
Suddenly the son returns.
It turned out to be a young man in unlimited ...
I stuck it hotly to the bathhouse,
Baked Blinov Orinushka,
Not enough to see Vanyushka!
Yes, not debts were joy.
The son of a sick -chronok turned back
At night, the cough beats a soldier,
White boards in the blood Brakhonk!
Says: "I'll get better, mother!"
Yes, I was mistaken - I could not recover
Ivanushka was ill for nine days,
Over the tenth day, he stopped ... -
Shut up - did not add
Not a word, mediocre.
“Yes, why attached
Cursed to the guy?
The frail, or something, was from birth? .. "
Argored by orinushka:
- heroic addition,
Hefty was a baby!
Marveled from St. Petersburg
General on the guy of this,
As in recruitment presence
Brought him undressed ...
On the hut this logs
He was alone dragged pine ...
And Vilsya at Ivanushka
Rus Kudri is like silk ... -
And again the unhappy is silent ...
“Do not be silent - crashed twist!
What ruined the son of a sweetheart -
Tea, did you ask the baby? "
- I did not like, sir, tell
He is about his life,
It is a sin to show the laity
The soul is doomed to God!
Speak is to anger the Almighty,
Cursed demons to please ...
So as not to clarify the words superfluous,
Do not suck on enemies,
Nemota in front of the death
Suitable for a Christian.
God knows, what burdens
They crushed Vanin's power!
I did not finish finding out.
No one is condemned,
He is only comfortable words
He told me dying.
Quietly slammed in the yard
Yes, he tapped with an ax,
I put the hut of dial
The garden was surrounded by a fence;
The barn was planning to block.
His desires did not come true:
Fell down - and stood up to his feet.
Only the day before the end!
Look in the sun red
He wished, - I went with Vaney:
I said goodbye to the cattle
He said goodbye to Riga, with the bathhouse.
He walked with hayfields - thought:
“I'm sorry, I'm sorry, Polyanushka!
I mowed you in youngness! " -
And my Ivanushka cried!
The song suddenly broke out of the road,
He picked up what was the voice:
“Not the white snowballs,” he coughed,
I suffered - fell into the strip!
There were no frisky legs
The head did not hold on!
From an hour home we returned ...
There was time - Solovushka sang!
Scary this night is the last
It was: the memory was lost,
Everything to him in front of the death
This service was represented.
Walks, cleans the ammunition,
Soldiers' belts scored,
I played signaling language,
Songs sang - so high!
The article threw a gun with a gun
So that the whole house shuddered;
How a crane stood on a knife
On one - the sock pulled.
Suddenly he darted ... looks plaintively.
Falling - cries, repents,
He shouted: “Your noble! Yours! .. "
I see, - chokes.
I am to him. Surdered, I obeyed -
Lay down on the bench. I prayed:
Will God send salvation? ..
In the morning, the memory turned back
He whispered: “Goodbye, darling!
You alone left! .. "
I leaned over Vanya
Cooked, said goodbye
And he went out, like a candle
Wax, prefiguent ... -
Few words, and grief is a river.
Grief is a bottomless river! ..
Другие песни исполнителя: