Николай Старшинин - Я был батальонный разведчик
текст песни
15
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Николай Старшинин - Я был батальонный разведчик - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я был батальонный разведчик,
А он писаришка штабной.
За родину был я ответчик,
А он спал моею женой.
Ой Клава, любимая Клава,
Ну как же могла ты так жить?
Когда же могла ты шалава,
Орла поменять на говно?
Орла, и красавца мужчину,
Я срать бы с ним рядом не стал,
И путь от Москвы до Берлина
По вражеским тропам шагал.
Когда мы шли на Берлин,
Уж лучше б туда не ходил,
Нарвался я братцы на мину,
Осколок мне член отхватил.
И вот я лежу в лазарете,
Три месяца там пролежал.
Медсёстры рыдали как дети,
Топор у хирурга дрожал.
Потом мне вручили протезы,
На Курский вокзал привезли,
И горькие горькие слёзы
Кондуктор на рельсы пролил.
Пролил, прослезился собака,
Но все же содрал четвертак,
Не выдержал я и заплакал,
Грабители, мать вашу так.
Домой я примчался как пуля,
И начал жену целовать.
Я телом её наслаждался,
Протез положил под кровать.
Проклятый осколок железа
Давил на пузырь мочевой,
Полез под кровать за протезом,
А там писаришка штабной.
Я бил его грязную рожу,
С груди я сорвал ордена,
О добрые русские люди
Налейте мне чарку вина.
О добрые русские люди,
Налейте мне чарку вина.
А он писаришка штабной.
За родину был я ответчик,
А он спал моею женой.
Ой Клава, любимая Клава,
Ну как же могла ты так жить?
Когда же могла ты шалава,
Орла поменять на говно?
Орла, и красавца мужчину,
Я срать бы с ним рядом не стал,
И путь от Москвы до Берлина
По вражеским тропам шагал.
Когда мы шли на Берлин,
Уж лучше б туда не ходил,
Нарвался я братцы на мину,
Осколок мне член отхватил.
И вот я лежу в лазарете,
Три месяца там пролежал.
Медсёстры рыдали как дети,
Топор у хирурга дрожал.
Потом мне вручили протезы,
На Курский вокзал привезли,
И горькие горькие слёзы
Кондуктор на рельсы пролил.
Пролил, прослезился собака,
Но все же содрал четвертак,
Не выдержал я и заплакал,
Грабители, мать вашу так.
Домой я примчался как пуля,
И начал жену целовать.
Я телом её наслаждался,
Протез положил под кровать.
Проклятый осколок железа
Давил на пузырь мочевой,
Полез под кровать за протезом,
А там писаришка штабной.
Я бил его грязную рожу,
С груди я сорвал ордена,
О добрые русские люди
Налейте мне чарку вина.
О добрые русские люди,
Налейте мне чарку вина.
I was a battalion intelligence officer
And he is a headquarters clerk.
I was a defendant for the homeland,
And he slept my wife.
Oh Klava, beloved Klava,
Well, how could you live like that?
When could you have a slut
Change the eagle to shit?
Eagle, and handsome man,
I wouldn't shit with him,
And the path from Moscow to Berlin
He walked along the enemy paths.
When we went to Berlin,
It’s better not to go there,
I ran into the mine,
The fragment grabbed me a member.
And here I am lying in the infirmary
Three months lay there.
The nurses sobbed like children
The ax at the surgeon trembled.
Then they handed me prostheses
They brought to the Kursky station
And bitter bitter tears
The conductor spilled on the rails.
Poured, the dog smiled,
But still a quarter tore off,
I could not stand it and cried
Robbers, your mother so.
I rushed home like a bullet
And he began to kiss his wife.
I enjoyed her with my body
The prosthesis put under the bed.
Damed fragment of iron
I pressed uric bubble on the bubble,
Climbed under the bed for a prosthesis,
And there the clerk is a headquarters.
I beat his dirty face
From my chest, I tore off the orders
About good Russian people
Pour me with a cup of wine.
About good Russian people
Pour me with a cup of wine.
And he is a headquarters clerk.
I was a defendant for the homeland,
And he slept my wife.
Oh Klava, beloved Klava,
Well, how could you live like that?
When could you have a slut
Change the eagle to shit?
Eagle, and handsome man,
I wouldn't shit with him,
And the path from Moscow to Berlin
He walked along the enemy paths.
When we went to Berlin,
It’s better not to go there,
I ran into the mine,
The fragment grabbed me a member.
And here I am lying in the infirmary
Three months lay there.
The nurses sobbed like children
The ax at the surgeon trembled.
Then they handed me prostheses
They brought to the Kursky station
And bitter bitter tears
The conductor spilled on the rails.
Poured, the dog smiled,
But still a quarter tore off,
I could not stand it and cried
Robbers, your mother so.
I rushed home like a bullet
And he began to kiss his wife.
I enjoyed her with my body
The prosthesis put under the bed.
Damed fragment of iron
I pressed uric bubble on the bubble,
Climbed under the bed for a prosthesis,
And there the clerk is a headquarters.
I beat his dirty face
From my chest, I tore off the orders
About good Russian people
Pour me with a cup of wine.
About good Russian people
Pour me with a cup of wine.