Околорэп - Ебаный февраль
текст песни
42
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Околорэп - Ебаный февраль - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я написал на простынке имя ее «прокладкой красной»
В соку натуральном, все пальцы к ебени измазав.
Мадам, с тобою мне быть просто без мазы.
Годы прожив словно в банке с отработанным маслом,
Словно алюминиевый таз,
Как унитаз в путяге слесарной,
Как писуар, засоренный говном на вокзале,
Такой же заебаный как киргизы на стройке в подвале.
А помнишь, мы в кожаных масках в постели играли?
Ты закрывала промежность, закутавшись в шерстяном покрывале.
Но Хуле.
Ебаный февраль.
Пойдем гулять со мной по тонкому льду?
Я протянул гуку мелочь,
Он завернул мне в лаваш шаурму.
Серый мартовский лед плавился в глубокие лужи,
Поговорим на кухне под вискариком с тобою про дружбу?
Я на белом-белом снегу написал твое имя,
Я специально для этого накопил много урины,
Я нес цветы тебе и выучил наизусть целую пьесу,
Но по синьке опять перепутал подъезды.
А на правом плече даже набил твое имя,
Прям поверх старых двух тех, Марины и Иры.
Ты в моих объятиях таяла,
А я парил.
Ступенек под ногами не было, и петляли перила.
А ты не лги мне,
И я буду честным и воспитанным.
Займи мне денег на спирт, я все отдам, ты не ссы,
Ведь в отношениях главное - это доверие.
Да я трезвый бля (сука!),
Мразь, открывай дверь.
Браток, шишак, холсты темнеют, пусты,
Свет фонарей глубокой ночью стынет, пустынным переулком.
Молчание тощее. За шторами сленг неразборчивый, горшок с цветочком.
Пол жизни отчужденный.
Дела свершенные,
Нашептывают мысли томные, момент умалишенный.
Её глаза, два солнца,
Синие, что слепят и сияют.
И красотой её улыбки я пленен.
К ней ветхие петляют, стрелки часов натянуты,
Часы сухие тащат нить,
Мир удивительный, прекрасен, роскошен,
В чистом виде. Шорохами дарит воспоминанья о её походке.
10 число, да спирт в бутылке водки, пьяный говор, стопки.
На следующий день глотка атакованая сушняками,
Тут изо всех щелей райончик с косяками свозняками.
Под башмаками слякоть, над головою небо звездное,
В плеере на повторе трэк, богами нам ниспослан.
Никита снова лепит космос.
Год высокосный,
И под откос уходит прошлое,
Чистая простынь.
Снова хочу я говорить на ушко личное.
Но будто бы нарочно.
Порознь мы нынче.
В соку натуральном, все пальцы к ебени измазав.
Мадам, с тобою мне быть просто без мазы.
Годы прожив словно в банке с отработанным маслом,
Словно алюминиевый таз,
Как унитаз в путяге слесарной,
Как писуар, засоренный говном на вокзале,
Такой же заебаный как киргизы на стройке в подвале.
А помнишь, мы в кожаных масках в постели играли?
Ты закрывала промежность, закутавшись в шерстяном покрывале.
Но Хуле.
Ебаный февраль.
Пойдем гулять со мной по тонкому льду?
Я протянул гуку мелочь,
Он завернул мне в лаваш шаурму.
Серый мартовский лед плавился в глубокие лужи,
Поговорим на кухне под вискариком с тобою про дружбу?
Я на белом-белом снегу написал твое имя,
Я специально для этого накопил много урины,
Я нес цветы тебе и выучил наизусть целую пьесу,
Но по синьке опять перепутал подъезды.
А на правом плече даже набил твое имя,
Прям поверх старых двух тех, Марины и Иры.
Ты в моих объятиях таяла,
А я парил.
Ступенек под ногами не было, и петляли перила.
А ты не лги мне,
И я буду честным и воспитанным.
Займи мне денег на спирт, я все отдам, ты не ссы,
Ведь в отношениях главное - это доверие.
Да я трезвый бля (сука!),
Мразь, открывай дверь.
Браток, шишак, холсты темнеют, пусты,
Свет фонарей глубокой ночью стынет, пустынным переулком.
Молчание тощее. За шторами сленг неразборчивый, горшок с цветочком.
Пол жизни отчужденный.
Дела свершенные,
Нашептывают мысли томные, момент умалишенный.
Её глаза, два солнца,
Синие, что слепят и сияют.
И красотой её улыбки я пленен.
К ней ветхие петляют, стрелки часов натянуты,
Часы сухие тащат нить,
Мир удивительный, прекрасен, роскошен,
В чистом виде. Шорохами дарит воспоминанья о её походке.
10 число, да спирт в бутылке водки, пьяный говор, стопки.
На следующий день глотка атакованая сушняками,
Тут изо всех щелей райончик с косяками свозняками.
Под башмаками слякоть, над головою небо звездное,
В плеере на повторе трэк, богами нам ниспослан.
Никита снова лепит космос.
Год высокосный,
И под откос уходит прошлое,
Чистая простынь.
Снова хочу я говорить на ушко личное.
Но будто бы нарочно.
Порознь мы нынче.
I wrote on the sheet the name of it "Red laying"
In natural juice, all fingers to Ebenia smeared.
Madame, with you, I just be without a smeared.
Having lived for years as if in a jar with spent butter,
Like an aluminum pelvis,
As a toilet in a trash plot,
Like a pussar, clogged with shit at the station,
The same fucked as the Kyrgyz at a construction site in the basement.
Do you remember, we played in leather masks in bed?
You closed the crotch, wrapped in a woolen bedspread.
But blasphemy.
Fucking February.
Let's go for a walk with me on the thin ice?
I handed Guki a trifle
He wrapped me in Lavash Shawarm.
Gray March ice melted into deep puddles,
Let's talk in the kitchen under the whiskarik with you about friendship?
I wrote your name in a white and white snow,
I have accumulated a lot of urine for this, for this,
I carried flowers to you and learned by heart a whole play,
But in Sink, he again confused the porches.
And on the right shoulder even filled your name,
Right on top of the old two those, Marina and Ira.
You melted in my arms,
And I soared.
There were no steps under the feet, and the railing looped.
And you do not lie to me
And I will be honest and educated.
Take me money for alcohol, I will give everything, you are not sores,
Indeed, the main thing in relationships is trust.
Yes, I am a sober fuck (bitch!),
Scum, open the door.
Brother, shishak, canvases darken, empty,
The light of the lanterns with a late night harasses, deserted alley.
Silence skinny. Behind the curtains of slang are illegible, a pot with a flower.
The half of life is alienated.
Called cases,
The languid, insane moment whisper thoughts.
Her eyes, two suns,
Blue that blind and shine.
And the beauty of her smile I am captivated.
The dilapidated loops to her, the hands of the clock are stretched,
Dry watches drag a thread,
The world is amazing, beautiful, luxurious,
In its pure form. With rustle gives the memories of her gait.
10th, but alcohol in a bottle of vodka, drunken talk, piles.
The next day, a sip attacked by dryers,
Here, from all the cracks, the district with jambs are shit.
Under the shoes slush, over the head of the sky star,
In the player on the repetition of the TREC, we are sent down by the gods.
Nikita sculpts space again.
The year is high,
And the past goes downhill
Pure sheet.
Again I want to speak personal in the ear.
But as if on purpose.
We are separate today.
In natural juice, all fingers to Ebenia smeared.
Madame, with you, I just be without a smeared.
Having lived for years as if in a jar with spent butter,
Like an aluminum pelvis,
As a toilet in a trash plot,
Like a pussar, clogged with shit at the station,
The same fucked as the Kyrgyz at a construction site in the basement.
Do you remember, we played in leather masks in bed?
You closed the crotch, wrapped in a woolen bedspread.
But blasphemy.
Fucking February.
Let's go for a walk with me on the thin ice?
I handed Guki a trifle
He wrapped me in Lavash Shawarm.
Gray March ice melted into deep puddles,
Let's talk in the kitchen under the whiskarik with you about friendship?
I wrote your name in a white and white snow,
I have accumulated a lot of urine for this, for this,
I carried flowers to you and learned by heart a whole play,
But in Sink, he again confused the porches.
And on the right shoulder even filled your name,
Right on top of the old two those, Marina and Ira.
You melted in my arms,
And I soared.
There were no steps under the feet, and the railing looped.
And you do not lie to me
And I will be honest and educated.
Take me money for alcohol, I will give everything, you are not sores,
Indeed, the main thing in relationships is trust.
Yes, I am a sober fuck (bitch!),
Scum, open the door.
Brother, shishak, canvases darken, empty,
The light of the lanterns with a late night harasses, deserted alley.
Silence skinny. Behind the curtains of slang are illegible, a pot with a flower.
The half of life is alienated.
Called cases,
The languid, insane moment whisper thoughts.
Her eyes, two suns,
Blue that blind and shine.
And the beauty of her smile I am captivated.
The dilapidated loops to her, the hands of the clock are stretched,
Dry watches drag a thread,
The world is amazing, beautiful, luxurious,
In its pure form. With rustle gives the memories of her gait.
10th, but alcohol in a bottle of vodka, drunken talk, piles.
The next day, a sip attacked by dryers,
Here, from all the cracks, the district with jambs are shit.
Under the shoes slush, over the head of the sky star,
In the player on the repetition of the TREC, we are sent down by the gods.
Nikita sculpts space again.
The year is high,
And the past goes downhill
Pure sheet.
Again I want to speak personal in the ear.
But as if on purpose.
We are separate today.
Другие песни исполнителя: