Олег Митяев - Когда проходят дни запоя
текст песни
11
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Олег Митяев - Когда проходят дни запоя - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Когда проходят дни запоя, мой друг причёсан и побрит,
И о высоком говорит уже не страстно, а спокойно,
И даже где-то безразлично, как будто всё само собой,
Он выражается прилично и к жизни тянется другой.
Но вряд ли печаль иссякнет, как дождик и эскимо.
Без дела в рубашке белой он будет смотреть в окно.
Поверх забытой толстой книги и с сигаретой без огня
Стеклянным взглядом будет двигать пейзажи пасмурного дня.
И, разглядев в безлюдье пляжа двух сумасшедших неглиже,
Не улыбнётся он и даже не позавидует уже.
Разбилось всё то, что снилось, на мелочь, но между тем
Так рано ждать от стоп-крана решения всех проблем.
И снова со свинцом во взгляде покинет он хрущёвский дом,
Где алкаши в дворовой хляби и доктор выше этажом,
И улетит в знакомый город, где жизнь по-прежнему течёт,
Где был он так любим и молод и, может, встретится ещё
С той нежной и безнадёжно забытой и дорогой…
И, может, она не сможет заметить, что он другой…
И будет праздник, будут гости, узоры будет вить листва,
Ни у кого не будет злости на глупости правительства,
А только лёгкая усталость от музыки и от вина
И грусть, что мало так осталось, и остаётся пить до дна
Ту осень, что в лентах просек уж скоро начнёт плясать,
Как мёдом, зелёнкой с йодом залечивая леса…
1996
И о высоком говорит уже не страстно, а спокойно,
И даже где-то безразлично, как будто всё само собой,
Он выражается прилично и к жизни тянется другой.
Но вряд ли печаль иссякнет, как дождик и эскимо.
Без дела в рубашке белой он будет смотреть в окно.
Поверх забытой толстой книги и с сигаретой без огня
Стеклянным взглядом будет двигать пейзажи пасмурного дня.
И, разглядев в безлюдье пляжа двух сумасшедших неглиже,
Не улыбнётся он и даже не позавидует уже.
Разбилось всё то, что снилось, на мелочь, но между тем
Так рано ждать от стоп-крана решения всех проблем.
И снова со свинцом во взгляде покинет он хрущёвский дом,
Где алкаши в дворовой хляби и доктор выше этажом,
И улетит в знакомый город, где жизнь по-прежнему течёт,
Где был он так любим и молод и, может, встретится ещё
С той нежной и безнадёжно забытой и дорогой…
И, может, она не сможет заметить, что он другой…
И будет праздник, будут гости, узоры будет вить листва,
Ни у кого не будет злости на глупости правительства,
А только лёгкая усталость от музыки и от вина
И грусть, что мало так осталось, и остаётся пить до дна
Ту осень, что в лентах просек уж скоро начнёт плясать,
Как мёдом, зелёнкой с йодом залечивая леса…
1996
When the days of binge pass, my friend will be combed and will shake
And he speaks of the high no longer passionately, but calmly,
And even somewhere it is indifferent, as if everything by itself,
It is expressed decently and another stretches to life.
But it is unlikely that sadness will run out, like a rain and outfit.
Idle in a white shirt, he will look out the window.
On top of a forgotten thick book and with a cigarette without fire
A glass gaze will move the landscapes of a cloudy day.
And, looking at the deserted beach of two crazy Neglifers,
He will not smile and will not even envy.
Everything that dreamed crashed into a trifle, but meanwhile
It’s so early to wait from the stop chill of solving all problems.
And again, with a lead in his gaze, he will leave the Khrushchev house,
Where are the drunks in the courtyard clutch and the doctor above the floor,
And he will fly to a familiar city where life still flows,
Where he was so loved and young and maybe he will meet again
With that tender and hopelessly forgotten and expensive ...
And maybe she will not be able to notice that he is different ...
And there will be a holiday, there will be guests, patterns will be foliage,
No one will have anger at the stupidity of the government,
But only light fatigue from music and from wine
And sadness that is not enough so much, and remains to drink to the bottom
That autumn that is in the ribbons of the clearing will soon begin to dance,
Like honey, a green with iodine by healing forests ...
1996
And he speaks of the high no longer passionately, but calmly,
And even somewhere it is indifferent, as if everything by itself,
It is expressed decently and another stretches to life.
But it is unlikely that sadness will run out, like a rain and outfit.
Idle in a white shirt, he will look out the window.
On top of a forgotten thick book and with a cigarette without fire
A glass gaze will move the landscapes of a cloudy day.
And, looking at the deserted beach of two crazy Neglifers,
He will not smile and will not even envy.
Everything that dreamed crashed into a trifle, but meanwhile
It’s so early to wait from the stop chill of solving all problems.
And again, with a lead in his gaze, he will leave the Khrushchev house,
Where are the drunks in the courtyard clutch and the doctor above the floor,
And he will fly to a familiar city where life still flows,
Where he was so loved and young and maybe he will meet again
With that tender and hopelessly forgotten and expensive ...
And maybe she will not be able to notice that he is different ...
And there will be a holiday, there will be guests, patterns will be foliage,
No one will have anger at the stupidity of the government,
But only light fatigue from music and from wine
And sadness that is not enough so much, and remains to drink to the bottom
That autumn that is in the ribbons of the clearing will soon begin to dance,
Like honey, a green with iodine by healing forests ...
1996
Другие песни исполнителя: