Овсянкин и Смешарик - От звонка до звонка feat. д-р Подлокотников
текст песни
44
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Овсянкин и Смешарик - От звонка до звонка feat. д-р Подлокотников - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Не знаю, много ли я в жизни хуйни сотворил,
Покрасив валиком шестерку в цвет аквамарин.
Носил сувенирные валенки, чуял боль в пятках,
Ноль семь не было, пришлось взять две ноль пятых.
Дружил с тамошним тамадой, воровал из бани тапочки,
Чтобы походить на усопшего, разгуливая по кладбищу,
Поклёвывая, как хлебные крошки, кресты из пшена,
Проснулась предпринимательская жилка.
С уголовником в бегах разбрасываем и собираем лапник,
Даю лесничему на лапу и его женушке на рот,
В этой дремучей избе никто не будет обижен,
Во время рыбьего мора, ловил щук на пассатижи
И ими же кусал браслеты своего коллеги по лапнику,
Увидели рыбнадзор под конвоем спрятались в папоротник,
По-сучьи звОнит телефон-фонарик, нас замечают.
В местах лишения свободы поняли, что я не обучаемый
От звонка до звонка проводил в путяге,
От звонка до звонка проводил на зоне,
От звонка до звонка проводил в цехе,
От зарплаты до зарплаты ковыряя мозоли,
Залившись у подъезда жуликом русские зори.
Охота пустить свою молодость в полный разгул,
Но, почесав об угол спинку, и ты впадаешь в тоску,
И что есть мочи крутишь педали, вращая оба катафота,
Убегая от запаха гари из подсобки краевого ФОКа.
А на твоей улице пьянка, и раскидан лапник,
Значит перепадет банка алко по скидкам от папы.
Он у тебя с ебанцой, до сих пор работает на совок,
В ночь идёт на завод, хранит матушкин платок носовой.
А на завтрак пару русских йогуртов с творожной пасхой,
На стройке был прорабом, щеголял в SSовской каске,
Вспоминал, как хороши были летние смены в дсоле,
Где подбирал бэнчики за сторожем Парасолькой.
Трава покрыта росой, а ты на ней решил давить кемаря,
Проспал свой наряд, тогда заступал на губе банщиком,
Но поплыл от шпака, им седовласый кусок банчил
Ты живешь среди копальщиков, эту историю заценит твой папаша лишь.
От звонка до звонка проводил в путяге,
От звонка до звонка проводил на зоне,
От звонка до звонка проводил в цехе,
От зарплаты до зарплаты ковыряя мозоли,
Тщетно пытаясь отодрать засохшие ганзолики.
От звонка до звонка покемарил в буханке скорой,
Вызовов мало, тут все вымерли от стекломоя.
Становится грустно, ведь обновка сапог уже такая грязная.
За пазухой фомка, я пьяный в последней собаке до Фрязино.
Ворвался в гаражный кооператив, чтобы покататься на жиге,
Но внезапно местные окружили,
Как родные поля обнесли высоким забором,
Как родня собралась вокруг ящика с Мишей Задорновым.
Высокий репей запутался в спицах Аиста,
Когда я к заутренней ехал в грехах покаятся.
Главное не показаться на глаза соседям, ведь я им должен.
Смотри, вон Семёныч с дрекольем гоняет по полю бомжа.
А ну, давай развлечемся тоже, мой ИЖак порой глохнет, но, вроде, работает.
Жаль, что тот ПАЗик не был виден за поворотом,
От удара о бампер я приземляюсь в навоз конский,
А у тебя от колена пустует штанина с тремя полосками.
Я зову разделить со мной раскладушку, но ты будто не слышишь,
Говоришь, мол, над спальней пора бы заделать крышу,
Ведь это невыносимо: каждый день терпеть этот дождь внутри, этот хлам вокруг,
Когда Семёныч твой единственный друг.
Покрасив валиком шестерку в цвет аквамарин.
Носил сувенирные валенки, чуял боль в пятках,
Ноль семь не было, пришлось взять две ноль пятых.
Дружил с тамошним тамадой, воровал из бани тапочки,
Чтобы походить на усопшего, разгуливая по кладбищу,
Поклёвывая, как хлебные крошки, кресты из пшена,
Проснулась предпринимательская жилка.
С уголовником в бегах разбрасываем и собираем лапник,
Даю лесничему на лапу и его женушке на рот,
В этой дремучей избе никто не будет обижен,
Во время рыбьего мора, ловил щук на пассатижи
И ими же кусал браслеты своего коллеги по лапнику,
Увидели рыбнадзор под конвоем спрятались в папоротник,
По-сучьи звОнит телефон-фонарик, нас замечают.
В местах лишения свободы поняли, что я не обучаемый
От звонка до звонка проводил в путяге,
От звонка до звонка проводил на зоне,
От звонка до звонка проводил в цехе,
От зарплаты до зарплаты ковыряя мозоли,
Залившись у подъезда жуликом русские зори.
Охота пустить свою молодость в полный разгул,
Но, почесав об угол спинку, и ты впадаешь в тоску,
И что есть мочи крутишь педали, вращая оба катафота,
Убегая от запаха гари из подсобки краевого ФОКа.
А на твоей улице пьянка, и раскидан лапник,
Значит перепадет банка алко по скидкам от папы.
Он у тебя с ебанцой, до сих пор работает на совок,
В ночь идёт на завод, хранит матушкин платок носовой.
А на завтрак пару русских йогуртов с творожной пасхой,
На стройке был прорабом, щеголял в SSовской каске,
Вспоминал, как хороши были летние смены в дсоле,
Где подбирал бэнчики за сторожем Парасолькой.
Трава покрыта росой, а ты на ней решил давить кемаря,
Проспал свой наряд, тогда заступал на губе банщиком,
Но поплыл от шпака, им седовласый кусок банчил
Ты живешь среди копальщиков, эту историю заценит твой папаша лишь.
От звонка до звонка проводил в путяге,
От звонка до звонка проводил на зоне,
От звонка до звонка проводил в цехе,
От зарплаты до зарплаты ковыряя мозоли,
Тщетно пытаясь отодрать засохшие ганзолики.
От звонка до звонка покемарил в буханке скорой,
Вызовов мало, тут все вымерли от стекломоя.
Становится грустно, ведь обновка сапог уже такая грязная.
За пазухой фомка, я пьяный в последней собаке до Фрязино.
Ворвался в гаражный кооператив, чтобы покататься на жиге,
Но внезапно местные окружили,
Как родные поля обнесли высоким забором,
Как родня собралась вокруг ящика с Мишей Задорновым.
Высокий репей запутался в спицах Аиста,
Когда я к заутренней ехал в грехах покаятся.
Главное не показаться на глаза соседям, ведь я им должен.
Смотри, вон Семёныч с дрекольем гоняет по полю бомжа.
А ну, давай развлечемся тоже, мой ИЖак порой глохнет, но, вроде, работает.
Жаль, что тот ПАЗик не был виден за поворотом,
От удара о бампер я приземляюсь в навоз конский,
А у тебя от колена пустует штанина с тремя полосками.
Я зову разделить со мной раскладушку, но ты будто не слышишь,
Говоришь, мол, над спальней пора бы заделать крышу,
Ведь это невыносимо: каждый день терпеть этот дождь внутри, этот хлам вокруг,
Когда Семёныч твой единственный друг.
I do not know whether I have done a lot in my life,
Painting the roller six in the color of Aquamarine.
Wore souvenir boots, chuckled pain in the heels,
There was no zero seven, I had to take two zero fifths.
Friends with the Tamada, tagged from the bath slippers,
To resemble on the deceased, walking around the cemetery,
Barking like bread crumbs, crosses from millet,
Woke up entrepreneurial vein.
With a criminal in the runs, we scatter and collect the husknik,
I give a forester on the paw and his little wife on his mouth,
No one will be offended in this denudezer
During the fish Mora, I caught a puck to the Passatia
And they bite the bracelets of his colleague in the napnik,
We saw fishnadzor under the convoy hidden in the fern,
In the rough, the phone-lantern calls, we are noticed.
In places of imprisonment, I understood that I am not a student
From call to call spent in Putyag
From call to call spent on the zone,
From the call to the call spent in the workshop,
From salary to salaries of picking corn,
At the entrance of the ridge, Russian dawns.
Hunting to let your youth in full ramp
But, scribble about the corner of the back, and you fall into longing,
And that there are urine twist the pedals, turning both cataphoons,
Running from the smell Gary from the direction of the edge of the Fock.
And on your street, a booze, and Raskidan Pynik,
So the Alco's bank pops on Dad's discounts.
He's you with Ebantsy, still working on a scoop,
In the night goes to the plant, stores Matushkin's handkerchief.
And for breakfast a couple of Russian yogurts with cottage cheese Easter,
At the construction site was a pro-worker, flashed in SSOV
Remembered how good were summer shifts in the DSSOL,
Where he picked up the banchiks behind the guard parasolka.
The grass is covered with dew, and you decided to press Kemary on it,
I slept my outfit, then he sacked on the lippet,
But I swam from the shpach, they were a gray-haired piece of jacket
You live among the speckrs, this story will check out your dad only.
From call to call spent in Putyag
From call to call spent on the zone,
From the call to the call spent in the workshop,
From salary to salaries of picking corn,
In vain trying to tear off dried ganzolics.
From the call to the call half, in Buanka, the ambulance
There are few calls, everything is extinct from the glass.
It becomes sad, because the boot is already so dirty.
For the sinus, I'm drunk in the last dog to Fryazino.
Burst into the garage cooperative to ride a gig
But suddenly the local surrounded,
As native fields got a high fence,
As the relatives gathered around the box with Misha Zadornov.
High ray entangled in the needles of stork,
When I drove to sins to sins.
The main thing will not seem to the eyes of the neighbors, because I owe them.
Look, in Semench with Dercolus chasing the homeless field.
Well, let's have entertainment too, my Izhak sometimes stalls, but, it seems, it works.
It is a pity that that Pazik was not visible around the turn,
From the blow of the bumper, I land in the manure of Konsky,
And you from the knee empty a pant with three stripes.
I call the clamshell with me, but you can not hear,
Say, they say, it is time to close the roof over the bedroom
After all, it is unbearable: every day to endure this rain inside, this trash around,
When Semench is your only friend.
Painting the roller six in the color of Aquamarine.
Wore souvenir boots, chuckled pain in the heels,
There was no zero seven, I had to take two zero fifths.
Friends with the Tamada, tagged from the bath slippers,
To resemble on the deceased, walking around the cemetery,
Barking like bread crumbs, crosses from millet,
Woke up entrepreneurial vein.
With a criminal in the runs, we scatter and collect the husknik,
I give a forester on the paw and his little wife on his mouth,
No one will be offended in this denudezer
During the fish Mora, I caught a puck to the Passatia
And they bite the bracelets of his colleague in the napnik,
We saw fishnadzor under the convoy hidden in the fern,
In the rough, the phone-lantern calls, we are noticed.
In places of imprisonment, I understood that I am not a student
From call to call spent in Putyag
From call to call spent on the zone,
From the call to the call spent in the workshop,
From salary to salaries of picking corn,
At the entrance of the ridge, Russian dawns.
Hunting to let your youth in full ramp
But, scribble about the corner of the back, and you fall into longing,
And that there are urine twist the pedals, turning both cataphoons,
Running from the smell Gary from the direction of the edge of the Fock.
And on your street, a booze, and Raskidan Pynik,
So the Alco's bank pops on Dad's discounts.
He's you with Ebantsy, still working on a scoop,
In the night goes to the plant, stores Matushkin's handkerchief.
And for breakfast a couple of Russian yogurts with cottage cheese Easter,
At the construction site was a pro-worker, flashed in SSOV
Remembered how good were summer shifts in the DSSOL,
Where he picked up the banchiks behind the guard parasolka.
The grass is covered with dew, and you decided to press Kemary on it,
I slept my outfit, then he sacked on the lippet,
But I swam from the shpach, they were a gray-haired piece of jacket
You live among the speckrs, this story will check out your dad only.
From call to call spent in Putyag
From call to call spent on the zone,
From the call to the call spent in the workshop,
From salary to salaries of picking corn,
In vain trying to tear off dried ganzolics.
From the call to the call half, in Buanka, the ambulance
There are few calls, everything is extinct from the glass.
It becomes sad, because the boot is already so dirty.
For the sinus, I'm drunk in the last dog to Fryazino.
Burst into the garage cooperative to ride a gig
But suddenly the local surrounded,
As native fields got a high fence,
As the relatives gathered around the box with Misha Zadornov.
High ray entangled in the needles of stork,
When I drove to sins to sins.
The main thing will not seem to the eyes of the neighbors, because I owe them.
Look, in Semench with Dercolus chasing the homeless field.
Well, let's have entertainment too, my Izhak sometimes stalls, but, it seems, it works.
It is a pity that that Pazik was not visible around the turn,
From the blow of the bumper, I land in the manure of Konsky,
And you from the knee empty a pant with three stripes.
I call the clamshell with me, but you can not hear,
Say, they say, it is time to close the roof over the bedroom
After all, it is unbearable: every day to endure this rain inside, this trash around,
When Semench is your only friend.
Другие песни исполнителя: