Партизаны Против Public Relations - Общество мёртвых поэтов
текст песни
36
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Партизаны Против Public Relations - Общество мёртвых поэтов - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я помню Чехова, стучащего в окно,
Слугою Фирсом, всеми позабытым.
Стучал и умалял: «Включите мне кино,
Кино немое, чтобы я не слышал,
Суфлируйте мне жестами, мессир-тапёр,
Пусть перевод неправильный,
Но он хоть как утешит,
Ведь, знанье – это то, чего я не нашел,
А, правда – это то, чего на свете нету».
Я видел Гоголя, сидящего в углу
С улыбкой киника и радостью аскета,
Горящая свеча смотрела на его
Лицо больное до скончанья века.
Снимайте грим, блаженный ревизор,
Юродивый поэт теперь не в моде,
Ваш нос не знал Пиноккио,
Открывшего своим ключом Эдема двери,
В которые бежим, в которые летим,
Ломая под собой все лестницы и стены,
И в зареве фанфар, и в отблесках фигур,
В стремленье к ангелам давно мы стали звери.
Я слышал Маяковского, ревущего слоном
В замочной скважине моей пустой квартиры,
Засунув облако к себе в штаны, как мог,
Взрывался партиею красной паспортины.
Я знаю Кинчева, танцующего бал
С чертями голыми и падающим стерхом,
Ведущего рассказ с веления шута,
В котором есть любовь, всё остальное – тени.
Я с тенями играл и хлебом накормил,
Чертёнка домового, что живёт в застенке.
С ним ночью уходил в неведомы края,
А утром возвращался – Достоевский.
Завязан в бороде игрок и альтруист,
Неистовый гонец небесных эпилепсий.
Мой ближний, не стяжай, мой ближний, возлюби,
Прости заблудшую Настасью, милый Мышкин.
Я – тоже Мышкин, но совсем не князь,
Я – просто идиот, терпящий сны надеждой.
Надежду потерял и веру посрамил,
Осталась лишь любовь летящей птицей в вечность…
Слугою Фирсом, всеми позабытым.
Стучал и умалял: «Включите мне кино,
Кино немое, чтобы я не слышал,
Суфлируйте мне жестами, мессир-тапёр,
Пусть перевод неправильный,
Но он хоть как утешит,
Ведь, знанье – это то, чего я не нашел,
А, правда – это то, чего на свете нету».
Я видел Гоголя, сидящего в углу
С улыбкой киника и радостью аскета,
Горящая свеча смотрела на его
Лицо больное до скончанья века.
Снимайте грим, блаженный ревизор,
Юродивый поэт теперь не в моде,
Ваш нос не знал Пиноккио,
Открывшего своим ключом Эдема двери,
В которые бежим, в которые летим,
Ломая под собой все лестницы и стены,
И в зареве фанфар, и в отблесках фигур,
В стремленье к ангелам давно мы стали звери.
Я слышал Маяковского, ревущего слоном
В замочной скважине моей пустой квартиры,
Засунув облако к себе в штаны, как мог,
Взрывался партиею красной паспортины.
Я знаю Кинчева, танцующего бал
С чертями голыми и падающим стерхом,
Ведущего рассказ с веления шута,
В котором есть любовь, всё остальное – тени.
Я с тенями играл и хлебом накормил,
Чертёнка домового, что живёт в застенке.
С ним ночью уходил в неведомы края,
А утром возвращался – Достоевский.
Завязан в бороде игрок и альтруист,
Неистовый гонец небесных эпилепсий.
Мой ближний, не стяжай, мой ближний, возлюби,
Прости заблудшую Настасью, милый Мышкин.
Я – тоже Мышкин, но совсем не князь,
Я – просто идиот, терпящий сны надеждой.
Надежду потерял и веру посрамил,
Осталась лишь любовь летящей птицей в вечность…
I remember Chekhov knocking on the window,
Rotate by Firso, all forgotten.
Pounded and diminished: "Turn on me a movie,
Cinema is a dumb so I do not hear
Sofilate me gestures, Messir-Tapper,
Let the translation wrong
But he at least as comforted,
After all, knowledge is what I did not find
And, the truth is what is not in the world. "
I saw Gogol sitting in the corner
With a smile of China and the joy of Askta,
Burning candle looked at his
Patient face to the sophisticated century.
Remove the makeup, a blissful auditor,
Yreeny poet is no longer in fashion,
Your nose did not know Pinocchio,
Opened by his key edge door,
In which run, in which we fly,
Breaking down all the stairs and walls,
And in the glow fanfar, and in the reflections of figures,
In the striving for the angels, we have become the animals for a long time.
I heard Mayakovsky regretting an elephant
In the keyhole of my empty apartment,
Putting a cloud to his pants, as he could
The party exploded red passports.
I know Kincheva, dancing ball
With bare and falling stero,
Leading story with the focus of the jester
In which there is love, everything else is the shadow.
I played with shadows and fed bread,
Damn the house that lives in the dust.
I left him at night in the edge unknown,
And in the morning I returned - Dostoevsky.
Tied in a beard player and altruist,
Furious messenger of heavenly epilepsy.
My neighbor, do not go, my neighbor, love,
Forgive the lost Nastasya, cute myshkin.
I am also Myskin, but not at all the prince,
I am just an idiot that is sleeping with hope.
Hope lost and faith satells,
Only love with a flying bird in eternity remained ...
Rotate by Firso, all forgotten.
Pounded and diminished: "Turn on me a movie,
Cinema is a dumb so I do not hear
Sofilate me gestures, Messir-Tapper,
Let the translation wrong
But he at least as comforted,
After all, knowledge is what I did not find
And, the truth is what is not in the world. "
I saw Gogol sitting in the corner
With a smile of China and the joy of Askta,
Burning candle looked at his
Patient face to the sophisticated century.
Remove the makeup, a blissful auditor,
Yreeny poet is no longer in fashion,
Your nose did not know Pinocchio,
Opened by his key edge door,
In which run, in which we fly,
Breaking down all the stairs and walls,
And in the glow fanfar, and in the reflections of figures,
In the striving for the angels, we have become the animals for a long time.
I heard Mayakovsky regretting an elephant
In the keyhole of my empty apartment,
Putting a cloud to his pants, as he could
The party exploded red passports.
I know Kincheva, dancing ball
With bare and falling stero,
Leading story with the focus of the jester
In which there is love, everything else is the shadow.
I played with shadows and fed bread,
Damn the house that lives in the dust.
I left him at night in the edge unknown,
And in the morning I returned - Dostoevsky.
Tied in a beard player and altruist,
Furious messenger of heavenly epilepsy.
My neighbor, do not go, my neighbor, love,
Forgive the lost Nastasya, cute myshkin.
I am also Myskin, but not at all the prince,
I am just an idiot that is sleeping with hope.
Hope lost and faith satells,
Only love with a flying bird in eternity remained ...
Другие песни исполнителя: