Пелевин Виктор - Тайм аут или Вечерняя Москва
текст песни
38
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Пелевин Виктор - Тайм аут или Вечерняя Москва - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
После банальной кончины (взорвали козлы в собственном поршаке) Вован Каширский, наконец, очнулся. Он находился в странном тускло-сером пространстве, а под ногами была ровная плита из тёмного камня, уходящая во все стороны, насколько хватало зрения. Сквозь туман светили далёкие и тусклые разноцветные огни, похожие на лампочки гирлянд Нового Арбата, но Вован не успел к ним приглядеться: вдалеке послышался тяжёлый удар по камню, потом ещё один и он содрогнулся от ужаса. «Янлаван идёт», — понял он.
Янлаван был огромен, как многоэтажный дом, и шёл странно, поворачиваясь при каждом шаге вокруг оси, но такого момента, когда бы он повернулся к Вовану спиной, не было, потому что у Янлавана не было спины, а вместо неё были вторая грудь и второе лицо.
Если первое его лицо было бешено беспощадным (Вован сразу вспомнил про одну гнилую разборку в Долгопрудном, на которую ну совсем не надо было ходить), то другое лицо было на редкость снисходительным и добрым, и, видя его, Вовчик уже ни о чём не вспоминал, а хотел просто бежать к Янлавану и, захлёбываясь в слезах, жаловаться на жизнь и, в особенности, на смерть. Но шёл Янлаван быстро и поскольку в один момент Вовану хотелось кинуться от него прочь, а в другой, наоборот, изо всех сил побежать к нему, в результате он остался на месте и очень скоро Янлаван навис над ним, как Пизанская башня.
«А вот сейчас будет суд», — подумал Вован с оглушительной ясностью. Но суд оказался простой и не страшной процедурой, Вован, на самом деле, даже не успел всерьез испугаться или хотя бы зажмуриться. В руках у Янлавана появился странный предмет, похожий на гигантскую мухобойку. Описав широкую дугу, она взлетела вверх и яростно страшное лицо, которое было в тот момент повёрнуто к Вовану, открыло рот и громовым голосом произнесло приговор: — Калдурас.
Правда, это произошло не совсем так. На самом деле гневное лицо произнесло «кал», но Янлаван повернулся на пятке, и доброе лицо произнесло «дурас». Получилось странное слово «калдурас». Но Вован не успел ничего осмыслить, потому что с небес упала гигантская мухобойка и ударила его обухом, как хоккейная клюшка по шайбе.
Вован упал на какой-то заброшенной улице возле старой футбольной площадки. Был бы он жив, то от такого удара немедленно отдал бы кому-нибудь душу. Но поскольку он был мёртв, ничего не произошло, только было очень больно. Его сразу окружили не то карлики, не то дети, схватили за руки, куда-то потащили. По дороге они покатывались от счастливого смеха и приговаривали низкими треснувшими голосами:
— Лучше колымить в Гондурасе, чем гондурасить на Колыме, лучше колымить в Гондурасе, чем гондурасить на Колыме.
Свита подтащила Вована к двери, над которой висела табличка «ЗАО РАЙ» (Вован принял это как должное, недаром ведь он н
Янлаван был огромен, как многоэтажный дом, и шёл странно, поворачиваясь при каждом шаге вокруг оси, но такого момента, когда бы он повернулся к Вовану спиной, не было, потому что у Янлавана не было спины, а вместо неё были вторая грудь и второе лицо.
Если первое его лицо было бешено беспощадным (Вован сразу вспомнил про одну гнилую разборку в Долгопрудном, на которую ну совсем не надо было ходить), то другое лицо было на редкость снисходительным и добрым, и, видя его, Вовчик уже ни о чём не вспоминал, а хотел просто бежать к Янлавану и, захлёбываясь в слезах, жаловаться на жизнь и, в особенности, на смерть. Но шёл Янлаван быстро и поскольку в один момент Вовану хотелось кинуться от него прочь, а в другой, наоборот, изо всех сил побежать к нему, в результате он остался на месте и очень скоро Янлаван навис над ним, как Пизанская башня.
«А вот сейчас будет суд», — подумал Вован с оглушительной ясностью. Но суд оказался простой и не страшной процедурой, Вован, на самом деле, даже не успел всерьез испугаться или хотя бы зажмуриться. В руках у Янлавана появился странный предмет, похожий на гигантскую мухобойку. Описав широкую дугу, она взлетела вверх и яростно страшное лицо, которое было в тот момент повёрнуто к Вовану, открыло рот и громовым голосом произнесло приговор: — Калдурас.
Правда, это произошло не совсем так. На самом деле гневное лицо произнесло «кал», но Янлаван повернулся на пятке, и доброе лицо произнесло «дурас». Получилось странное слово «калдурас». Но Вован не успел ничего осмыслить, потому что с небес упала гигантская мухобойка и ударила его обухом, как хоккейная клюшка по шайбе.
Вован упал на какой-то заброшенной улице возле старой футбольной площадки. Был бы он жив, то от такого удара немедленно отдал бы кому-нибудь душу. Но поскольку он был мёртв, ничего не произошло, только было очень больно. Его сразу окружили не то карлики, не то дети, схватили за руки, куда-то потащили. По дороге они покатывались от счастливого смеха и приговаривали низкими треснувшими голосами:
— Лучше колымить в Гондурасе, чем гондурасить на Колыме, лучше колымить в Гондурасе, чем гондурасить на Колыме.
Свита подтащила Вована к двери, над которой висела табличка «ЗАО РАЙ» (Вован принял это как должное, недаром ведь он н
After the banal death (blown up goats in their own piston) Vovan Kashirsky finally woke up. He was in a strange dimly-gray space, and under his feet was a flat slab made of dark stone, leaving in all directions, as far as there was enough vision. District and dull multi -colored lights shone through the fog, similar to the bulbs of the garland of the new Arbat, but Vovan did not have time to take a closer look: in the distance, a heavy blow to the stone was heard, then another one and he shuddered with horror. “January is coming,” he understood.
The January was huge, like a multi -storey building, and walked strangely, turning at every step around the axis, but there was no such moment when he turned to Vova with his back, because Yanrenian had no back, and instead of it there was a second chest and the second face.
If his first face was frantically merciless (Vovan immediately remembered one rotten showdown in Dolgoprudny, on which it was not necessary to go to at all), then the other face was extremely condescending and kind, and, seeing him, Vovchik did not remember anything about anything , but I just wanted to run to Janan and, choking in tears, complaining about life and, in particular, about death. But the Janvan was walking quickly, and since at one point Vovan wanted to rush away from him, and in the other, on the contrary, he was tasted to run to him, as a result, he remained in place and very soon Janvan hung over him, like a Pisan tower.
“But now there will be a court,” thought Vovan with deafening clarity. But the court turned out to be a simple and not terrible procedure, Vovan, in fact, did not even have time to seriously get scared or at least squinted. A strange object appeared in the hands of Janan, looking like a giant flyfoon. Having described a wide arc, she flew up and fiercely terrible face, which was at that moment turned to Vova, opened her mouth and said in a thunderous voice: - Kalduras.
True, this did not happen entirely. In fact, the angry face said “feces”, but Janvan turned on the heel, and “Duraz” said a good face. It turned out a strange word "kalduras." But Vovan did not have time to comprehend anything, because a giant flyboy fell from heaven and hit it with a butt, like a hockey club in a puck.
Vovan fell on some abandoned street near the old football site. He would have been alive, then from such a blow he would immediately give a soul to someone. But since he was dead, nothing happened, it was only very painful. He was immediately surrounded by either dwarfs or children, grabbed his hands, dragged somewhere. On the way, they rolled out of happy laughter and sentenced to low cracked voices:
- It is better to sway in Honduras than to gonderate on Kolyma, it is better to sink in Honduras than to gonderate on Kolyma.
The retinue dragged Vova to the door, above which the sign “CJSC RAG” hung (Vovan took it for granted, it was not for nothing that he was
The January was huge, like a multi -storey building, and walked strangely, turning at every step around the axis, but there was no such moment when he turned to Vova with his back, because Yanrenian had no back, and instead of it there was a second chest and the second face.
If his first face was frantically merciless (Vovan immediately remembered one rotten showdown in Dolgoprudny, on which it was not necessary to go to at all), then the other face was extremely condescending and kind, and, seeing him, Vovchik did not remember anything about anything , but I just wanted to run to Janan and, choking in tears, complaining about life and, in particular, about death. But the Janvan was walking quickly, and since at one point Vovan wanted to rush away from him, and in the other, on the contrary, he was tasted to run to him, as a result, he remained in place and very soon Janvan hung over him, like a Pisan tower.
“But now there will be a court,” thought Vovan with deafening clarity. But the court turned out to be a simple and not terrible procedure, Vovan, in fact, did not even have time to seriously get scared or at least squinted. A strange object appeared in the hands of Janan, looking like a giant flyfoon. Having described a wide arc, she flew up and fiercely terrible face, which was at that moment turned to Vova, opened her mouth and said in a thunderous voice: - Kalduras.
True, this did not happen entirely. In fact, the angry face said “feces”, but Janvan turned on the heel, and “Duraz” said a good face. It turned out a strange word "kalduras." But Vovan did not have time to comprehend anything, because a giant flyboy fell from heaven and hit it with a butt, like a hockey club in a puck.
Vovan fell on some abandoned street near the old football site. He would have been alive, then from such a blow he would immediately give a soul to someone. But since he was dead, nothing happened, it was only very painful. He was immediately surrounded by either dwarfs or children, grabbed his hands, dragged somewhere. On the way, they rolled out of happy laughter and sentenced to low cracked voices:
- It is better to sway in Honduras than to gonderate on Kolyma, it is better to sink in Honduras than to gonderate on Kolyma.
The retinue dragged Vova to the door, above which the sign “CJSC RAG” hung (Vovan took it for granted, it was not for nothing that he was
Другие песни исполнителя: