Петлюра - На улице Гороховой
текст песни
30
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Петлюра - На улице Гороховой - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
На улице Гороховой ажиотаж,
Урицкий все Чека вооружает,
Всё потому, что в Питер в свой гастрольный вояж
С Одессы-мамы урки приезжают.
А было это лето, 18-й год...
Убили Мишу в Питере с нагана.
На сходке порешили отомстить за него
Ребята загорелые с Лимана.
Майданщик, молдаван и толстая Кармэн,
Что первая барыга на Привозе,
14 мокрушников с собой взял Семен,
Горячий был народ на паровозе.
Уже, чух-чух, пары, кондуктор дал свисток,
Прощальный поцелуй - стакан горилки.
С Одессы-мамы дунул вей-ветерок,
До самой петроградской пересылки.
И всю дорогу щеки помидором надув,
Шмонали фараонщики по крышам,
Шестерок Сема сбросил под откос на ходу
И в тамбур покурить устало вышел.
А там стояла "жучка" двадцати пяти лет
И слабо отбивалась от кого-то,
Дешевый фраер в кепке мял на ней туалет,
И Сема чуть прибавил оборотов.
- Я вижу вас на рейде возле женщины, граф,
Стояли вы как флагман под парами,
Советую на задний ход крутить телеграф,
Чтоб не было эксцессов между нами.
Чуть спортив воздух, фраер как иллюзионист,
Под стук колес моментом испарился.
Спасенная дрожала как осиновый лист,
И Сеня с чувством долга испарился.
И вот на горизонте царскосельский вокзал,
Встречает урков с мясом пирожками.
Семен такую речь задвинул, что зарыдал
Весь паровоз горючими слезами.
Чуть стиснув зубы, на перон вразвалку сошла,
Как на берег красавица-Одесса,
Блеснула в Петроград ее морская душа
И вздрогнули от страха райсобесы.
На Невском у Пассажа, там, где деньги рекой,
К ним на фаэтоне двое подкатили,
Но толстая Кармен достала первой свой "кольт"
И над столами в морге свет включили.
Но толстая Кармен достала первой свой "кольт"
И над столами в морге свет включили.
Урицкий все Чека вооружает,
Всё потому, что в Питер в свой гастрольный вояж
С Одессы-мамы урки приезжают.
А было это лето, 18-й год...
Убили Мишу в Питере с нагана.
На сходке порешили отомстить за него
Ребята загорелые с Лимана.
Майданщик, молдаван и толстая Кармэн,
Что первая барыга на Привозе,
14 мокрушников с собой взял Семен,
Горячий был народ на паровозе.
Уже, чух-чух, пары, кондуктор дал свисток,
Прощальный поцелуй - стакан горилки.
С Одессы-мамы дунул вей-ветерок,
До самой петроградской пересылки.
И всю дорогу щеки помидором надув,
Шмонали фараонщики по крышам,
Шестерок Сема сбросил под откос на ходу
И в тамбур покурить устало вышел.
А там стояла "жучка" двадцати пяти лет
И слабо отбивалась от кого-то,
Дешевый фраер в кепке мял на ней туалет,
И Сема чуть прибавил оборотов.
- Я вижу вас на рейде возле женщины, граф,
Стояли вы как флагман под парами,
Советую на задний ход крутить телеграф,
Чтоб не было эксцессов между нами.
Чуть спортив воздух, фраер как иллюзионист,
Под стук колес моментом испарился.
Спасенная дрожала как осиновый лист,
И Сеня с чувством долга испарился.
И вот на горизонте царскосельский вокзал,
Встречает урков с мясом пирожками.
Семен такую речь задвинул, что зарыдал
Весь паровоз горючими слезами.
Чуть стиснув зубы, на перон вразвалку сошла,
Как на берег красавица-Одесса,
Блеснула в Петроград ее морская душа
И вздрогнули от страха райсобесы.
На Невском у Пассажа, там, где деньги рекой,
К ним на фаэтоне двое подкатили,
Но толстая Кармен достала первой свой "кольт"
И над столами в морге свет включили.
Но толстая Кармен достала первой свой "кольт"
И над столами в морге свет включили.
On the street Gorokhova, excitement,
Uritsky is arming all the checks,
All because in St. Petersburg in his touring voyage
Urki come from Odessa Mama.
And it was summer, the 18th year ...
They killed Misha in St. Petersburg from Nagan.
At the gathering, they decided to take revenge on him
The guys tanned from the estuary.
Maidan, Moldavian and Fat Carmen,
That the first huckster is on the handle,
14 Mokrushnikov took Semyon with him,
There was hot people on a steam locomotive.
Already, Chukh-Chuh, couples, the conductor gave a whistle,
A farewell kiss is a glass of Gorilka.
From Odessa-mother, Vai-Vetrock blew,
Until the Petrograd shipping.
And all the way cheeks by the tomato pouting,
Schmonali pharaohs on the roofs,
Sema dropped down the sixes on the move
And he went tiredly in the vestibule.
And there was a "bug" for twenty -five years
And weakly fought off someone,
Cheap fraer in a cap.
And Sema slightly added revolutions.
“I see you on a raid near a woman, Count,
You stood like a flagship under pairs,
I advise you to turn the telegraph on the reverse,
So that there are no excesses between us.
A little sports at the air, fraer as an illusionist,
Under the knock of wheels, he evaporated.
The rescued trembling like an aspen leaf,
And Senya evaporated with a sense of duty.
And on the horizon, Tsarskoye Selo Station,
Meets urkov with meat pies.
Semyon pushed such a speech that he sobbed
The whole steam locomotive with combustible tears.
Slightly gritting his teeth, she went to the Peron,
As a beauty-Odessa ashore,
Her sea soul flashed into Petrograd
And shuddered with the fear of the district USM.
On Nevsky at the passage, where money is by the river,
Two rolled up to them on the phaeton,
But Tolstoy Carmen took her first “Colt” first
And above the tables in the morgue they turned on the light.
But Tolstoy Carmen took her first “Colt” first
And above the tables in the morgue they turned on the light.
Uritsky is arming all the checks,
All because in St. Petersburg in his touring voyage
Urki come from Odessa Mama.
And it was summer, the 18th year ...
They killed Misha in St. Petersburg from Nagan.
At the gathering, they decided to take revenge on him
The guys tanned from the estuary.
Maidan, Moldavian and Fat Carmen,
That the first huckster is on the handle,
14 Mokrushnikov took Semyon with him,
There was hot people on a steam locomotive.
Already, Chukh-Chuh, couples, the conductor gave a whistle,
A farewell kiss is a glass of Gorilka.
From Odessa-mother, Vai-Vetrock blew,
Until the Petrograd shipping.
And all the way cheeks by the tomato pouting,
Schmonali pharaohs on the roofs,
Sema dropped down the sixes on the move
And he went tiredly in the vestibule.
And there was a "bug" for twenty -five years
And weakly fought off someone,
Cheap fraer in a cap.
And Sema slightly added revolutions.
“I see you on a raid near a woman, Count,
You stood like a flagship under pairs,
I advise you to turn the telegraph on the reverse,
So that there are no excesses between us.
A little sports at the air, fraer as an illusionist,
Under the knock of wheels, he evaporated.
The rescued trembling like an aspen leaf,
And Senya evaporated with a sense of duty.
And on the horizon, Tsarskoye Selo Station,
Meets urkov with meat pies.
Semyon pushed such a speech that he sobbed
The whole steam locomotive with combustible tears.
Slightly gritting his teeth, she went to the Peron,
As a beauty-Odessa ashore,
Her sea soul flashed into Petrograd
And shuddered with the fear of the district USM.
On Nevsky at the passage, where money is by the river,
Two rolled up to them on the phaeton,
But Tolstoy Carmen took her first “Colt” first
And above the tables in the morgue they turned on the light.
But Tolstoy Carmen took her first “Colt” first
And above the tables in the morgue they turned on the light.
Другие песни исполнителя: