Помни Имя Свое - Оленье Солнце
текст песни
33
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Помни Имя Свое - Оленье Солнце - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Я помню: оленье солнце врастало рогами в сумрак.
Вдали стекленели горы, прозрачные, как рисунок
ребенка… Я был ребенком, чей взгляд одинокой болью
струился, как наша речка, поющая вдоль по полю
печальную песню русла. Я помню, как мне с балкона
открылось, что мирозданье мечтательно и бездонно,
и сон оленьего солнца, казалось, навеки вечен.
А с трепетных губ жасмина, как вздох, поднимался вечер.
Дышали стихом грядущим и сок лепестка, и мякоть.
И было столь синим небо, что очень хотелось плакать.
Я с мамой молчал. И это безмолвие было в ранге
святой тишины, в которой над нами витает ангел.
Мы в эту минуту были во сне прозрачного слова,
отчеркнутого кристаллом от четкой черты земного
и времени, и пространства… Я помню себя ребенком.
Я помню солнце безрогим, безропотным олененком.
Резвилось оно и катилось на дно витражей заката.
Вживались мы в зазеркалье стеклянного небоската.
Цвели розмарины, мама, устами прозрачных вестниц.
Предчувствием поцелуя порхали улыбки сверстниц.
Казалось, что все на свете из воздуха и дыханья.
Казалось, что все готово к свечению и порханью.
Но это мгновенье длилось не более, чем мгновенье,
и смаргивалось ресницей печального отрезвленья.
Пружина часов сминала зеркальную гладь покоя,
и снова кристалл разлуки оказывался рекою.
Но долго на дне заката, обрызганы красной пылью,
вечернего перезвона прозрачные крылья плыли.
Я помню: оленье солнце врастало рогами в сумрак,
и был окоем прозрачен и чист, как детский рисунок.
Конечно, я был ребенком, но снова твержу устало:
прекрасное — невозможно, и все же существовало.
Эдуардо Карранса
Вдали стекленели горы, прозрачные, как рисунок
ребенка… Я был ребенком, чей взгляд одинокой болью
струился, как наша речка, поющая вдоль по полю
печальную песню русла. Я помню, как мне с балкона
открылось, что мирозданье мечтательно и бездонно,
и сон оленьего солнца, казалось, навеки вечен.
А с трепетных губ жасмина, как вздох, поднимался вечер.
Дышали стихом грядущим и сок лепестка, и мякоть.
И было столь синим небо, что очень хотелось плакать.
Я с мамой молчал. И это безмолвие было в ранге
святой тишины, в которой над нами витает ангел.
Мы в эту минуту были во сне прозрачного слова,
отчеркнутого кристаллом от четкой черты земного
и времени, и пространства… Я помню себя ребенком.
Я помню солнце безрогим, безропотным олененком.
Резвилось оно и катилось на дно витражей заката.
Вживались мы в зазеркалье стеклянного небоската.
Цвели розмарины, мама, устами прозрачных вестниц.
Предчувствием поцелуя порхали улыбки сверстниц.
Казалось, что все на свете из воздуха и дыханья.
Казалось, что все готово к свечению и порханью.
Но это мгновенье длилось не более, чем мгновенье,
и смаргивалось ресницей печального отрезвленья.
Пружина часов сминала зеркальную гладь покоя,
и снова кристалл разлуки оказывался рекою.
Но долго на дне заката, обрызганы красной пылью,
вечернего перезвона прозрачные крылья плыли.
Я помню: оленье солнце врастало рогами в сумрак,
и был окоем прозрачен и чист, как детский рисунок.
Конечно, я был ребенком, но снова твержу устало:
прекрасное — невозможно, и все же существовало.
Эдуардо Карранса
I remember: the deer sun grew with horns in the dusk.
In the distance, mountains, transparent, like a drawing
child ... I was a child whose look of lonely pain
streaming like our river singing along the field
The sad song of the channel. I remember how I am from the balcony
It was opened that the universe is dreamy and inferiorly,
And the dream of the deer sun seemed to be forever eternal.
And from the reverent lips of Jasmine, like a sigh, the evening rose.
Breathed the coming and the juice of the petal and the pulp.
And it was so blue that the sky that I really wanted to cry.
I was silent with my mother. And this silence was in the rank
The holy silence in which an angel is hanging over us.
We were a transparent word in a dream at that moment,
crossed by a crystal from a clear feature of the earth
Both time and spaces ... I remember myself as a child.
I remember the sun with a feleless, meek deer.
It frolic and rolled to the bottom of the stained glass of sunset.
We got used to behind the glass of glass sky.
Rosemary, mom, gathered through the lips of transparent messengers.
The smiles of peers fluttered with a premonition of the kiss.
It seemed that everything was in the world from the air and breathing.
It seemed that everything was ready to glow and flood.
But this moment lasted no more than a moment,
And it was smartened with the cilia of a sad sobering.
The spring of the clock crushed the mirror surface of rest,
And again the crystal of separation turned out to be a river.
But for a long time at the bottom of the sunset, sprayed with red dust,
The evening chime of transparent wings sailed.
I remember: the deer sun grew with horns in the dusk,
And he was transparent and clean as a children's drawing.
Of course, I was a child, but again I repeat tiredly:
Beautiful - impossible, and still existed.
Eduardo Carranes
In the distance, mountains, transparent, like a drawing
child ... I was a child whose look of lonely pain
streaming like our river singing along the field
The sad song of the channel. I remember how I am from the balcony
It was opened that the universe is dreamy and inferiorly,
And the dream of the deer sun seemed to be forever eternal.
And from the reverent lips of Jasmine, like a sigh, the evening rose.
Breathed the coming and the juice of the petal and the pulp.
And it was so blue that the sky that I really wanted to cry.
I was silent with my mother. And this silence was in the rank
The holy silence in which an angel is hanging over us.
We were a transparent word in a dream at that moment,
crossed by a crystal from a clear feature of the earth
Both time and spaces ... I remember myself as a child.
I remember the sun with a feleless, meek deer.
It frolic and rolled to the bottom of the stained glass of sunset.
We got used to behind the glass of glass sky.
Rosemary, mom, gathered through the lips of transparent messengers.
The smiles of peers fluttered with a premonition of the kiss.
It seemed that everything was in the world from the air and breathing.
It seemed that everything was ready to glow and flood.
But this moment lasted no more than a moment,
And it was smartened with the cilia of a sad sobering.
The spring of the clock crushed the mirror surface of rest,
And again the crystal of separation turned out to be a river.
But for a long time at the bottom of the sunset, sprayed with red dust,
The evening chime of transparent wings sailed.
I remember: the deer sun grew with horns in the dusk,
And he was transparent and clean as a children's drawing.
Of course, I was a child, but again I repeat tiredly:
Beautiful - impossible, and still existed.
Eduardo Carranes
Другие песни исполнителя: