панорамная телеграмма - и всё будет хорошо
текст песни
50
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
панорамная телеграмма - и всё будет хорошо - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
никто не любил меня сильнее, чем пол, стены и потолок.
я вью себе колючие одеяла из толстых медных проволок.
холод приволок ещё одну замороженную в мой дом,
засыпанный рюмками, целлофаном и непонятным дерьмом.
проходи, выпей со мной, почувствуй всю замечательность моего пространства,
объясни мне причину бурного непостоянства:
не могу понять, кто милей мне, выбираю из четырех стен,
сбивает отчаянно вой заоконных сирен.
жмусь в углы, выпиваю, в ярости бьюсь о поверхности,
боюсь тьмы, боюсь раствориться в черноте неизвестности.
я тебе расскажу, милая, о тех, кто отчасти
жуёт на обед старый пластик.
запивает данное керосином,
чтобы передвигаться невыносимо.
затем спят на осколках разбитых кувшинов,
дабы пробудить свою решимость.
разговаривают с холодильником
и обнимаются с кипятильником.
пытаются слезть по простыням
с семнадцатого этажа
по выходным дням,
чтобы не видеть чьи-либо глаза.
я тебе расскажу о тех, кто отчаян:
кто сам не знает, кого на вокзале встречает.
целует подушку трепетно на ночь,
никого нет, а привычка осталась.
при звуке шагов на лестничной площадке
ёкает сердце, и убеждают, что всё в порядке,
перебирая пальцами столовые приборы,
и нервно задёргивают шторы.
я усердно готовилась к тому, что тебя не станет, поэтому успела изучить все хитросплетения, все голубые дорожки твоей кислородной жизни, ради того, чтобы рисовать тебя вокруг моего мира на обоях в четырех плоскостях. отчаяние. я всегда засыпаю в постели с двумя подушками, ведь я забочусь о твоем сне, даже когда тебя нет. отчаяние. я очень много думаю, я - не я, я - ты. думаю, как ты, говорю, двигаюсь - всё в совершенстве пропитано тобой. я пишу о тебе и делюсь своими мыслями с окружающими, ведь я забочусь о них, мне кажется, что всем вокруг так же плохо без тебя, как мне. они якобы курят меня, мои мысли, забивают их в трубку, смакуют, выдыхают, прощаются, оставляя жаркое послевкусие, возможно, такое же, как твой запах на вкус. но никто лучше меня этого не узнает. отчаяние. я болею очень тяжело и больно.
мы все погибнем, милая,
нас всех изуродуют,
смотря в глаза вскинутые к небу.
и наслаждаясь видом,
как свет в них сгинет,
вонзают нож в истерзанную веру.
они нам ничего не скажут,
и я улыбаюсь даже,
рухнув на землю и утонув в снегу
в излохмоченном грязном пальто.
и я радуюсь, что
меня обязательно по весне найдут
с глазами вскинутыми к небу,
и всё будет хорошо.
я вью себе колючие одеяла из толстых медных проволок.
холод приволок ещё одну замороженную в мой дом,
засыпанный рюмками, целлофаном и непонятным дерьмом.
проходи, выпей со мной, почувствуй всю замечательность моего пространства,
объясни мне причину бурного непостоянства:
не могу понять, кто милей мне, выбираю из четырех стен,
сбивает отчаянно вой заоконных сирен.
жмусь в углы, выпиваю, в ярости бьюсь о поверхности,
боюсь тьмы, боюсь раствориться в черноте неизвестности.
я тебе расскажу, милая, о тех, кто отчасти
жуёт на обед старый пластик.
запивает данное керосином,
чтобы передвигаться невыносимо.
затем спят на осколках разбитых кувшинов,
дабы пробудить свою решимость.
разговаривают с холодильником
и обнимаются с кипятильником.
пытаются слезть по простыням
с семнадцатого этажа
по выходным дням,
чтобы не видеть чьи-либо глаза.
я тебе расскажу о тех, кто отчаян:
кто сам не знает, кого на вокзале встречает.
целует подушку трепетно на ночь,
никого нет, а привычка осталась.
при звуке шагов на лестничной площадке
ёкает сердце, и убеждают, что всё в порядке,
перебирая пальцами столовые приборы,
и нервно задёргивают шторы.
я усердно готовилась к тому, что тебя не станет, поэтому успела изучить все хитросплетения, все голубые дорожки твоей кислородной жизни, ради того, чтобы рисовать тебя вокруг моего мира на обоях в четырех плоскостях. отчаяние. я всегда засыпаю в постели с двумя подушками, ведь я забочусь о твоем сне, даже когда тебя нет. отчаяние. я очень много думаю, я - не я, я - ты. думаю, как ты, говорю, двигаюсь - всё в совершенстве пропитано тобой. я пишу о тебе и делюсь своими мыслями с окружающими, ведь я забочусь о них, мне кажется, что всем вокруг так же плохо без тебя, как мне. они якобы курят меня, мои мысли, забивают их в трубку, смакуют, выдыхают, прощаются, оставляя жаркое послевкусие, возможно, такое же, как твой запах на вкус. но никто лучше меня этого не узнает. отчаяние. я болею очень тяжело и больно.
мы все погибнем, милая,
нас всех изуродуют,
смотря в глаза вскинутые к небу.
и наслаждаясь видом,
как свет в них сгинет,
вонзают нож в истерзанную веру.
они нам ничего не скажут,
и я улыбаюсь даже,
рухнув на землю и утонув в снегу
в излохмоченном грязном пальто.
и я радуюсь, что
меня обязательно по весне найдут
с глазами вскинутыми к небу,
и всё будет хорошо.
No one loved me stronger than the floor, walls and ceiling.
I have a thorny blankets from thick copper wires.
The cold drove another frozen into my house,
Frown by glasses, cellophane and incomprehensible shit.
Come, drink with me, feel all the remarkability of my space,
Explain me the reason for the stormy inconsistency:
I can’t understand who I am a sweetie, I choose from four walls,
He knocks down the howl of cow -shirts frantically.
I look at the corners, I drink, I am furious about the surface,
I'm afraid of darkness, I'm afraid to dissolve in the blackness of the unknown.
I'll tell you, dear, about those who are partly
The old plastic is chewing for lunch.
Simaches given by kerosene,
To move unbearable.
Then they sleep on fragments of broken jugs,
In order to arouse your determination.
Talking with the refrigerator
And hug with a boiler.
Trying to get along the sheets
From the seventeenth floor
on weekends,
In order not to see someone's eyes.
I'll tell you about those who are desperate:
Who does not know who he meets at the station.
Kisses the pillow trepidly at night
There is no one, but the habit remained.
With the sound of steps on the landing
hearts, and convince that everything is in order,
Serving the cutlery with your fingers,
And nervously twitch the curtains.
I was eagerly preparing for the fact that you would not, so I managed to study all the intricacies, all the blue paths of your oxygen life, in order to draw you around my world on wallpaper in four planes. despair. I always fall asleep in bed with two pillows, because I care about your dream, even when you are not. despair. I think a lot, I am not me, I - you. I think how you, I say, are moving - everything is perfectly saturated with you. I write about you and share my thoughts with others, because I take care of them, it seems to me that everyone around is as bad without you as I do. They allegedly smoke me, my thoughts, clog them into the phone, relish, exhale, say goodbye, leaving a hot aftertaste, perhaps the same as your smell taste. But no one will know this better than me. despair. I get very hard and painful.
We will all die, dear,
we will be mutilated all of us,
Looking into the eyes thrown to the sky.
And enjoying the view
how the light will perish in them,
They stick a knife into the tormented faith.
They will not tell us anything,
And I even smile
collapsing to the ground and drowning in the snow
In a broken dirty coat.
And I am happy that
They will definitely find me in the spring
With the eyes thrown to the sky,
and all will be well.
I have a thorny blankets from thick copper wires.
The cold drove another frozen into my house,
Frown by glasses, cellophane and incomprehensible shit.
Come, drink with me, feel all the remarkability of my space,
Explain me the reason for the stormy inconsistency:
I can’t understand who I am a sweetie, I choose from four walls,
He knocks down the howl of cow -shirts frantically.
I look at the corners, I drink, I am furious about the surface,
I'm afraid of darkness, I'm afraid to dissolve in the blackness of the unknown.
I'll tell you, dear, about those who are partly
The old plastic is chewing for lunch.
Simaches given by kerosene,
To move unbearable.
Then they sleep on fragments of broken jugs,
In order to arouse your determination.
Talking with the refrigerator
And hug with a boiler.
Trying to get along the sheets
From the seventeenth floor
on weekends,
In order not to see someone's eyes.
I'll tell you about those who are desperate:
Who does not know who he meets at the station.
Kisses the pillow trepidly at night
There is no one, but the habit remained.
With the sound of steps on the landing
hearts, and convince that everything is in order,
Serving the cutlery with your fingers,
And nervously twitch the curtains.
I was eagerly preparing for the fact that you would not, so I managed to study all the intricacies, all the blue paths of your oxygen life, in order to draw you around my world on wallpaper in four planes. despair. I always fall asleep in bed with two pillows, because I care about your dream, even when you are not. despair. I think a lot, I am not me, I - you. I think how you, I say, are moving - everything is perfectly saturated with you. I write about you and share my thoughts with others, because I take care of them, it seems to me that everyone around is as bad without you as I do. They allegedly smoke me, my thoughts, clog them into the phone, relish, exhale, say goodbye, leaving a hot aftertaste, perhaps the same as your smell taste. But no one will know this better than me. despair. I get very hard and painful.
We will all die, dear,
we will be mutilated all of us,
Looking into the eyes thrown to the sky.
And enjoying the view
how the light will perish in them,
They stick a knife into the tormented faith.
They will not tell us anything,
And I even smile
collapsing to the ground and drowning in the snow
In a broken dirty coat.
And I am happy that
They will definitely find me in the spring
With the eyes thrown to the sky,
and all will be well.
Другие песни исполнителя: