СашБаш - Егоркина былина
текст песни
47
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
СашБаш - Егоркина былина - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
Как горят костры, как горят костры,
Как горят костры у Шексны-реки.
Как стоят шатры бойкой ярмарки,
Бойкой ярмарки.
Дуга цыганская.
Э, ничего не жаль!
Отдаю свою расписную шаль.
А цены ей нет – четвертной билет,
Жалко четвертак – ну давай пятак,
Пожалел пятак – забирай за так
Расписную шаль.
Всю расшитую, всю расшитую мелким крестиком,
Всё, как есть, на ней гладко вышито,
Гладко вышито чёрным крестиком.
Как сидит Егор в светлом тереме,
В светлом тереме с занавесками,
С яркой люстрою электрической,
На скамеечке, шитой серебром,
Крытой войлоком
Рядом с печкою белой, каменной
Важно жмурится,
Ловит жар рукой.
На печи его рвань-фуфаечка
Приспособилась,
Да приладилась дрань-ушаночка,
Да пристроились вонь-портяночки.
В светлом тереме
С занавесками да с достоинством
Ждёт гостей Егор.
А гостей к нему – ровным счётом двор,
Ровным счётом – двор да три улицы.
– С превеликим Вас Вашим праздничком!
И желаем Вам самочувствия,
Дорогой Егор Ермолаевич,
Гладко вышитый чёрный крестиком. –
Улыбается государственно,
Выпивает он да закусывает,
А с одной руки ест солёный гриб,
А с другой руки – маринованный,
А вишневый крем только слизывает,
только слизывает сажу горькую,
Сажу липкую,
Мажет калачи,
Биты кирпичи.
Прозвенннит стекло на сквозном ветру,
Да прокиснет звон в вязкой копоти,
Да подёрнется молодым ледком.
Проплывёт луна в чёрном маслице,
В зимних сумерках,
В волчьих праздниках.
Сгинет всякое,
Темной гибелью
Сгинет всякое
Дело Божие.
Тaм, где без суда все наказаны,
Там, где все одним жиром мазаны,
Там, где все одним миром травлены.
Да какой там мир – сплошь окраина!
Где густую грязь запасают впрок,
Набивают в рот,
Где дымится вязь беспокойных строк,
Как святой помёт,
Где японский бог с нашей матерью
Повенчалися общей папертью,
Образа кнутом перекрещены.
– Эх, Егорка ты, сын затрещины!
Э-эх, Егор, дитя подзатыльника,
Вошь из-под ногтя – в собутыльники. –
В кройке кумача с паутиною,
Догорай, свеча!
Догорай, свеча – хуй с полтиною!
Обколотится сыпь-испарина,
И опять Егор чистым барином
В светлом тереме,
Шитый крестиком,
Всё беседует с космонавтами,
а целуется – а с Терешковою,
С популярными да с актрисами –
Всё с амбарными злыми крысами.
– То не просто рвань, не фуфаечка,
То душа моя несуразная,
Понапрасну вся прокопченная,
Нараспашку вся заключённая…
– То не просто дрань, не ушаночка,
То судьба моя лопоухая, а!
Вон – дырявая, болью трачена,
По чужим горбам разбатрачена…
– Да то не просто вонь – вонь кромешная,
То грехи мои, драки-пьяночки… –
А говорил Егор, брал портяночки.
Тут и вышел хор да с цыганкою,
Знаменитый хор Дома Радио
И Центрального телевидения,
Под гуманным встал управлением.
– Вы сыграйте мне песню звонкую!
Разверните марш миномётчиков!
Погадай ты мне, тварь певучая,
Хо-хо-очи черные, очи жгучие,
Погадай ты мне по пустой руке,
По пустой руке, да по ссадинам,
По мозолям да по живым рубцам… –
– Дорогой Егор Ермолаевич,
Зимогор ты наш Охламонович,
Износил ты душу
Да до полных дыр,
Так возьмешь за то дорогой мундир,
Генеральский чин, ватой стёганый,
С честной звездочкой да с медалями…
Изодрал судьбу, сгрыз завязочки,
Так возьмешь за то дорогой картуз
С модным козырем лакированным,
С мехом нутряным да с кокарда-да-дою…
А за то, что грех стер портяночки,
Завёрнешь свои пятки босые
В расписную шаль с моего плеча,
Всю расшитую мелким крестиком… –
Всю расшитую мелким крестиком…
Всю расшитую мелким крестиком…
Всю… –
А поглядел Егор на свое рваньё!
А поглядел Егор на свое рваньё
И надел обмундированиё…
А заплясали вдруг тени легкие,
Да заскрипели вдруг петли ржавые,
Отворив замки Громом-посохом,
В белом саване – Снежна Бабушка…
– Ты, Егорушка, дурень ласковый,
Собери-ка т
Как горят костры у Шексны-реки.
Как стоят шатры бойкой ярмарки,
Бойкой ярмарки.
Дуга цыганская.
Э, ничего не жаль!
Отдаю свою расписную шаль.
А цены ей нет – четвертной билет,
Жалко четвертак – ну давай пятак,
Пожалел пятак – забирай за так
Расписную шаль.
Всю расшитую, всю расшитую мелким крестиком,
Всё, как есть, на ней гладко вышито,
Гладко вышито чёрным крестиком.
Как сидит Егор в светлом тереме,
В светлом тереме с занавесками,
С яркой люстрою электрической,
На скамеечке, шитой серебром,
Крытой войлоком
Рядом с печкою белой, каменной
Важно жмурится,
Ловит жар рукой.
На печи его рвань-фуфаечка
Приспособилась,
Да приладилась дрань-ушаночка,
Да пристроились вонь-портяночки.
В светлом тереме
С занавесками да с достоинством
Ждёт гостей Егор.
А гостей к нему – ровным счётом двор,
Ровным счётом – двор да три улицы.
– С превеликим Вас Вашим праздничком!
И желаем Вам самочувствия,
Дорогой Егор Ермолаевич,
Гладко вышитый чёрный крестиком. –
Улыбается государственно,
Выпивает он да закусывает,
А с одной руки ест солёный гриб,
А с другой руки – маринованный,
А вишневый крем только слизывает,
только слизывает сажу горькую,
Сажу липкую,
Мажет калачи,
Биты кирпичи.
Прозвенннит стекло на сквозном ветру,
Да прокиснет звон в вязкой копоти,
Да подёрнется молодым ледком.
Проплывёт луна в чёрном маслице,
В зимних сумерках,
В волчьих праздниках.
Сгинет всякое,
Темной гибелью
Сгинет всякое
Дело Божие.
Тaм, где без суда все наказаны,
Там, где все одним жиром мазаны,
Там, где все одним миром травлены.
Да какой там мир – сплошь окраина!
Где густую грязь запасают впрок,
Набивают в рот,
Где дымится вязь беспокойных строк,
Как святой помёт,
Где японский бог с нашей матерью
Повенчалися общей папертью,
Образа кнутом перекрещены.
– Эх, Егорка ты, сын затрещины!
Э-эх, Егор, дитя подзатыльника,
Вошь из-под ногтя – в собутыльники. –
В кройке кумача с паутиною,
Догорай, свеча!
Догорай, свеча – хуй с полтиною!
Обколотится сыпь-испарина,
И опять Егор чистым барином
В светлом тереме,
Шитый крестиком,
Всё беседует с космонавтами,
а целуется – а с Терешковою,
С популярными да с актрисами –
Всё с амбарными злыми крысами.
– То не просто рвань, не фуфаечка,
То душа моя несуразная,
Понапрасну вся прокопченная,
Нараспашку вся заключённая…
– То не просто дрань, не ушаночка,
То судьба моя лопоухая, а!
Вон – дырявая, болью трачена,
По чужим горбам разбатрачена…
– Да то не просто вонь – вонь кромешная,
То грехи мои, драки-пьяночки… –
А говорил Егор, брал портяночки.
Тут и вышел хор да с цыганкою,
Знаменитый хор Дома Радио
И Центрального телевидения,
Под гуманным встал управлением.
– Вы сыграйте мне песню звонкую!
Разверните марш миномётчиков!
Погадай ты мне, тварь певучая,
Хо-хо-очи черные, очи жгучие,
Погадай ты мне по пустой руке,
По пустой руке, да по ссадинам,
По мозолям да по живым рубцам… –
– Дорогой Егор Ермолаевич,
Зимогор ты наш Охламонович,
Износил ты душу
Да до полных дыр,
Так возьмешь за то дорогой мундир,
Генеральский чин, ватой стёганый,
С честной звездочкой да с медалями…
Изодрал судьбу, сгрыз завязочки,
Так возьмешь за то дорогой картуз
С модным козырем лакированным,
С мехом нутряным да с кокарда-да-дою…
А за то, что грех стер портяночки,
Завёрнешь свои пятки босые
В расписную шаль с моего плеча,
Всю расшитую мелким крестиком… –
Всю расшитую мелким крестиком…
Всю расшитую мелким крестиком…
Всю… –
А поглядел Егор на свое рваньё!
А поглядел Егор на свое рваньё
И надел обмундированиё…
А заплясали вдруг тени легкие,
Да заскрипели вдруг петли ржавые,
Отворив замки Громом-посохом,
В белом саване – Снежна Бабушка…
– Ты, Егорушка, дурень ласковый,
Собери-ка т
How bonfires burn, how bonfires burn,
How bonfires burn at Shaksna River.
How are the tents of a brisk fairy,
Brisk fair.
The arc of the gypsy.
Uh, nothing sorry!
I give my painted shawl.
But she does not have a price - a quarter ticket,
I feel sorry for the quarter - well, come on a nickle
Pity pity - take it for so
Painted shawl.
All embroidered, all embroidered with a small cross,
Everything, as it is, is smooth on it,
Smoothly embroidered with a black cross.
How Yegor sits in a bright tower,
In a light tower with curtains,
With a bright listen electric,
On a bench sewed with silver,
Covered with felt
Near the stove white, stone
It is important to squint
Catchs the heat with his hand.
On his stove his torn flood
Adapted
Yes, the Drani-Eatochka was welded,
Yes, the stinks are attached.
In a light tower
With curtains and dignity
Egor is waiting for guests.
And the guests to him - by even account the courtyard,
Online score - yard and three streets.
- With your great holiday!
And we wish you well -being
Dear Egor Ermolaevich,
Smoothly embroidered black with a cross. -
Smiles at the state
He drinks and snacks,
And with one hand eats a salty mushroom,
And with the other hand - pickled,
And the cherry cream only licks,
only licks the soot of the bitter,
I sit down,
Smears Kalachi,
Bits bricks.
The glass is rang in the through wind,
May the ringing in a viscous soot flashes
Yes, it will shake a young ice.
The moon will swim in the black olive,
In winter twilight,
In wolf holidays.
Everyone will perish
Dark death
Everyone will perish
The work of God.
So where everyone is punished without trial,
Where all with one fat are maza,
Where everyone is poisoned in one world.
Yes, what is the world there - all the outskirts!
Where thick dirt is stored for the future,
They stuff in the mouth,
Where the elm of restless lines is smoking,
Like a holy drop
Where is the Japanese God with our Mother
Got married to a common porch,
The image of the whip is crossed.
- Eh, Yegor you, the son of a crack!
Ehh, Egor, a child of a slap,
Low from under the nail-into the drinking companions. -
In the cut of kumach with a web,
Burn, candle!
Burn, candle is a dick with half a year!
The gyparin rash will get drunk,
And again Egor with a clean barin
In a light tower,
Sewn with a cross,
Everything is talking with astronauts,
And kisses - and with Tereshkoy,
With popular and actresses -
All with barn evil rats.
- then do not just tear, not fufachka,
Then my soul is awkward,
I will be in vain all the cigarette,
All prisoners are widely ...
- That's not just a fight, not a Ushainchka,
That fate is my lopohai, ah!
Over there - holey, was wasted, pain,
The humps are blown up on the humps ...
- Yes, it’s not just a stink - the stink is pitch,
Then my sins, fights-solders ...-
And Yegor said, took the footmen.
Then a choir came out with a gypsy,
The famous choir of the house of radio
And central television,
Under the humane, he got up.
- You play me a ringing song!
Expand the march of mortars!
You guess you, the creature of the singer,
Hu-hochi black, burning eyes,
Guess you on an empty hand,
On an empty hand, but by abrasions,
On calluses and on live scars ... -
- Dear Egor Ermolaevich,
Zimogor you are our okhlamonovich,
You worn out the soul
Yes to full holes
So you will take an expensive uniform for that,
General Chin, cotton wool,
With an honest star and with medals ...
Talked fate, gnawed the prison,
So take for that expensive cucko
With a fashionable trump card, varnished,
With a mech chopper and with a cockade-yes-ay ...
And for the fact that sin erased the footsteps,
You wrap your heels barefoot
To a painted shawl from my shoulder
All embroidered with a small cross ... -
All embroidered with a small cross ...
All embroidered with a small cross ...
All ... -
And Yegor looked at his tearing!
And Yegor looked at his tearing
And put on the uniform ...
And suddenly the shadows of the lungs dangled,
Yes, the hinges suddenly creaked, rusty
Opening the locks with a thunder-suck,
In the White Savan - Snezhna Grandmother ...
- You, Yegorushka, are affectionate, affectionate,
Collect t
How bonfires burn at Shaksna River.
How are the tents of a brisk fairy,
Brisk fair.
The arc of the gypsy.
Uh, nothing sorry!
I give my painted shawl.
But she does not have a price - a quarter ticket,
I feel sorry for the quarter - well, come on a nickle
Pity pity - take it for so
Painted shawl.
All embroidered, all embroidered with a small cross,
Everything, as it is, is smooth on it,
Smoothly embroidered with a black cross.
How Yegor sits in a bright tower,
In a light tower with curtains,
With a bright listen electric,
On a bench sewed with silver,
Covered with felt
Near the stove white, stone
It is important to squint
Catchs the heat with his hand.
On his stove his torn flood
Adapted
Yes, the Drani-Eatochka was welded,
Yes, the stinks are attached.
In a light tower
With curtains and dignity
Egor is waiting for guests.
And the guests to him - by even account the courtyard,
Online score - yard and three streets.
- With your great holiday!
And we wish you well -being
Dear Egor Ermolaevich,
Smoothly embroidered black with a cross. -
Smiles at the state
He drinks and snacks,
And with one hand eats a salty mushroom,
And with the other hand - pickled,
And the cherry cream only licks,
only licks the soot of the bitter,
I sit down,
Smears Kalachi,
Bits bricks.
The glass is rang in the through wind,
May the ringing in a viscous soot flashes
Yes, it will shake a young ice.
The moon will swim in the black olive,
In winter twilight,
In wolf holidays.
Everyone will perish
Dark death
Everyone will perish
The work of God.
So where everyone is punished without trial,
Where all with one fat are maza,
Where everyone is poisoned in one world.
Yes, what is the world there - all the outskirts!
Where thick dirt is stored for the future,
They stuff in the mouth,
Where the elm of restless lines is smoking,
Like a holy drop
Where is the Japanese God with our Mother
Got married to a common porch,
The image of the whip is crossed.
- Eh, Yegor you, the son of a crack!
Ehh, Egor, a child of a slap,
Low from under the nail-into the drinking companions. -
In the cut of kumach with a web,
Burn, candle!
Burn, candle is a dick with half a year!
The gyparin rash will get drunk,
And again Egor with a clean barin
In a light tower,
Sewn with a cross,
Everything is talking with astronauts,
And kisses - and with Tereshkoy,
With popular and actresses -
All with barn evil rats.
- then do not just tear, not fufachka,
Then my soul is awkward,
I will be in vain all the cigarette,
All prisoners are widely ...
- That's not just a fight, not a Ushainchka,
That fate is my lopohai, ah!
Over there - holey, was wasted, pain,
The humps are blown up on the humps ...
- Yes, it’s not just a stink - the stink is pitch,
Then my sins, fights-solders ...-
And Yegor said, took the footmen.
Then a choir came out with a gypsy,
The famous choir of the house of radio
And central television,
Under the humane, he got up.
- You play me a ringing song!
Expand the march of mortars!
You guess you, the creature of the singer,
Hu-hochi black, burning eyes,
Guess you on an empty hand,
On an empty hand, but by abrasions,
On calluses and on live scars ... -
- Dear Egor Ermolaevich,
Zimogor you are our okhlamonovich,
You worn out the soul
Yes to full holes
So you will take an expensive uniform for that,
General Chin, cotton wool,
With an honest star and with medals ...
Talked fate, gnawed the prison,
So take for that expensive cucko
With a fashionable trump card, varnished,
With a mech chopper and with a cockade-yes-ay ...
And for the fact that sin erased the footsteps,
You wrap your heels barefoot
To a painted shawl from my shoulder
All embroidered with a small cross ... -
All embroidered with a small cross ...
All embroidered with a small cross ...
All ... -
And Yegor looked at his tearing!
And Yegor looked at his tearing
And put on the uniform ...
And suddenly the shadows of the lungs dangled,
Yes, the hinges suddenly creaked, rusty
Opening the locks with a thunder-suck,
In the White Savan - Snezhna Grandmother ...
- You, Yegorushka, are affectionate, affectionate,
Collect t
Другие песни исполнителя: