Семён Гудзенко - Баллада о дружбе
текст песни
25
0 человек. считает текст песни верным
0 человек считают текст песни неверным
Семён Гудзенко - Баллада о дружбе - оригинальный текст песни, перевод, видео
- Текст
- Перевод
"" Так
в блиндаже хранят уют
коптилки керосиновой.
Так
дыхание берегут,
когда ползут сквозь минный вой.
Так
раненые кровь хранят,
руками сжав культяпки ног. ""
...Был друг хороший у меня,
и дружбу молча я берег.
И дружбы не было нежней.
Пускай мой след
в снегах простыл,-
среди запутанных лыжней
мою
всегда он находил.
Он возвращался по ночам...
Услышав скрип его сапог,
я знал -
от стужи он продрог
или
от пота он промок.
Мы нашу дружбу
берегли,
как пехотинцы берегут
метр
окровавленной земли,
когда его в боях берут.
Но стал
и в нашем дележе
сна
и консервов на двоих
вопрос:
кому из нас двоих
остаться на войне в живых?
И он опять напомнил мне,
что ждет его в Тюмени сын.
Ну что скажу!
Ведь на войне
я в первый раз
побрил усы.
И, видно,
жизнь ему вдвойне
дороже и нужней,
чем мне.
Час
дал на сборы капитан.
Не малый срок,
не милый срок...
Я совестью себя пытал:
решил,
что дружбу зря берег.
Мне дьявольски хотелось жить,-
пусть даже врозь,
пусть не дружить.
Ну хорошо,
пусть мне идти,
пусть он останется в живых.
Поделит
с кем-нибудь в пути
и хлеб,
и дружбу
на двоих.
И я шагнул через порог...
Но было мне не суждено
погибнуть в переделке этой.
Твердя проклятие одно,
Приполз я на КП
к рассвету.
В землянке
рассказали мне,
что по моей лыжне ушел он.
Так это он
всю ночь
в огне
глушил их исступленно толом!
Так это он
из-за бугра
бил наповал из автомата!
Так это он
из всех наград
избрал одну -
любовь солдата!
Он не вернулся.
Мне в живых
считаться,
числиться по спискам.
Но с кем я буду на двоих
делить судьбу
с армейским риском?
Не зря мы дружбу берегли,
как пехотинцы берегут
метр
окровавленной земли,
когда его в боях берут.
<1942-1943>
в блиндаже хранят уют
коптилки керосиновой.
Так
дыхание берегут,
когда ползут сквозь минный вой.
Так
раненые кровь хранят,
руками сжав культяпки ног. ""
...Был друг хороший у меня,
и дружбу молча я берег.
И дружбы не было нежней.
Пускай мой след
в снегах простыл,-
среди запутанных лыжней
мою
всегда он находил.
Он возвращался по ночам...
Услышав скрип его сапог,
я знал -
от стужи он продрог
или
от пота он промок.
Мы нашу дружбу
берегли,
как пехотинцы берегут
метр
окровавленной земли,
когда его в боях берут.
Но стал
и в нашем дележе
сна
и консервов на двоих
вопрос:
кому из нас двоих
остаться на войне в живых?
И он опять напомнил мне,
что ждет его в Тюмени сын.
Ну что скажу!
Ведь на войне
я в первый раз
побрил усы.
И, видно,
жизнь ему вдвойне
дороже и нужней,
чем мне.
Час
дал на сборы капитан.
Не малый срок,
не милый срок...
Я совестью себя пытал:
решил,
что дружбу зря берег.
Мне дьявольски хотелось жить,-
пусть даже врозь,
пусть не дружить.
Ну хорошо,
пусть мне идти,
пусть он останется в живых.
Поделит
с кем-нибудь в пути
и хлеб,
и дружбу
на двоих.
И я шагнул через порог...
Но было мне не суждено
погибнуть в переделке этой.
Твердя проклятие одно,
Приполз я на КП
к рассвету.
В землянке
рассказали мне,
что по моей лыжне ушел он.
Так это он
всю ночь
в огне
глушил их исступленно толом!
Так это он
из-за бугра
бил наповал из автомата!
Так это он
из всех наград
избрал одну -
любовь солдата!
Он не вернулся.
Мне в живых
считаться,
числиться по спискам.
Но с кем я буду на двоих
делить судьбу
с армейским риском?
Не зря мы дружбу берегли,
как пехотинцы берегут
метр
окровавленной земли,
когда его в боях берут.
<1942-1943>
"" So
Cosiness is stored in the dugout
Kerosinova smokehouse.
So
Breath is cherished,
When they crawl through a mine howl.
So
The wounded blood stores
With his hands, squeezing the stumps of the legs. "" "
... I was a good friend with me
And the friendship in silence I am the shore.
And friendship was not more tender.
Let my trace
I got caught in the snow,-
Among the confusing skiing
mine
He always found.
He was returning at night ...
Hearing the creak of his boot,
I knew -
From the cold, he was fingered
or
From sweat, he was wet.
We are our friendship
Berel,
How the infantrymen cherish
meter
bloodied land,
When they take it in battles.
But he became
And in our division
sleep
and canned food for two
question:
Which of us two
stay alive in the war?
And he again reminded me
What awaits him in Tyumen.
Well, I will say!
After all, in war
This is the first time
Frighted his mustache.
And, apparently,
Life is doubly for him
more expensive and necessary
than me.
Hour
The captain gave the fees.
Not a short time,
Not a cute time ...
I tortured myself with a conscience:
I decided,
that friendship is in vain, shore.
I wanted to live devilishly,-
even apart
Let not be friends.
OK then,
Let me go
Let him survive.
Divide
With someone on the way
And bread,
And friendship
for two.
And I stepped over the threshold ...
But I was not destined
To die in this alteration.
Tolding the curse of one,
I crawled to the KP
To dawn.
In the dugout
told me
That he left for my track.
So it's him
all night long
In fire
He muffled them frantically with a tolus!
So it's him
Because of the hill
beat on the spot from a machine gun!
So it's him
Of all the awards
chose one -
The love of a soldier!
He did not return.
I am alive
be considered
Listed according to the lists.
But with whom will I be for two
Divide fate
With army risk?
No wonder we took care of friendship,
How the infantrymen cherish
meter
bloodied land,
When they take it in battles.
<42-1943>
Cosiness is stored in the dugout
Kerosinova smokehouse.
So
Breath is cherished,
When they crawl through a mine howl.
So
The wounded blood stores
With his hands, squeezing the stumps of the legs. "" "
... I was a good friend with me
And the friendship in silence I am the shore.
And friendship was not more tender.
Let my trace
I got caught in the snow,-
Among the confusing skiing
mine
He always found.
He was returning at night ...
Hearing the creak of his boot,
I knew -
From the cold, he was fingered
or
From sweat, he was wet.
We are our friendship
Berel,
How the infantrymen cherish
meter
bloodied land,
When they take it in battles.
But he became
And in our division
sleep
and canned food for two
question:
Which of us two
stay alive in the war?
And he again reminded me
What awaits him in Tyumen.
Well, I will say!
After all, in war
This is the first time
Frighted his mustache.
And, apparently,
Life is doubly for him
more expensive and necessary
than me.
Hour
The captain gave the fees.
Not a short time,
Not a cute time ...
I tortured myself with a conscience:
I decided,
that friendship is in vain, shore.
I wanted to live devilishly,-
even apart
Let not be friends.
OK then,
Let me go
Let him survive.
Divide
With someone on the way
And bread,
And friendship
for two.
And I stepped over the threshold ...
But I was not destined
To die in this alteration.
Tolding the curse of one,
I crawled to the KP
To dawn.
In the dugout
told me
That he left for my track.
So it's him
all night long
In fire
He muffled them frantically with a tolus!
So it's him
Because of the hill
beat on the spot from a machine gun!
So it's him
Of all the awards
chose one -
The love of a soldier!
He did not return.
I am alive
be considered
Listed according to the lists.
But with whom will I be for two
Divide fate
With army risk?
No wonder we took care of friendship,
How the infantrymen cherish
meter
bloodied land,
When they take it in battles.
<42-1943>
Другие песни исполнителя: